Страница 53 из 74
Жаль, что я не могу кинуть ему чем– нибудь в затылок или заорать в наглую: «АЛЛО,
ПОМНИШЬ МЕНЯ?» перед всеми. Вместо этого я просто достаю телефон и, под столом,
отправляю ему короткое сообщение: «Привет, я уже здесь».
Я вижу, как он лезет в свой карман, достает телефон, читает.
А затем он оборачивается, посылая мне тусклую, небольшую улыбку через плечо, даже не
встречаясь со мной взглядом – его глаза где– то над моей головой – и отворачивается обратно.
В голове каша. Мамин голос снова проталкивается на поверхность, успокаивая, напоминая
мне, что Себастиан скоро уедет и на него давят так, как я никогда не пойму. Что если сейчас он
впервые помолился и почувствовал себя еще хуже после этого?
Урок тянется, как огромный ствол красного дерева, пока я продолжаю накручивать себя.
Практически все уже готовы, и Фуджита раздает нам советы по правке. По крайней мере, мне так
кажется. Я рад, что Отэм делает подробные заметки, потому что не улавливаю ни слова из
сказанного. Вместо этого я наклоняюсь, ссутуливаясь над своими заметками, и пишу.
ЛУНА УШЛА,
ОСТАВИВ ТОЛЬКО ЖЕЛТОЕ СВЕЧЕНИЕ ФАР ПОЗАДИ НАС.
ГРЯЗНАЯ ДОРОГА РАССТЯГИВАЕТСЯ ДЛИНОЙ В ВЕЧНОСТЬ,
КАК ТОЛЬКО МЫ ОСТАЕМСЯ ОДНИ.
Я БЫ ВПИТЫВАЛ ТВОЕ ТЕПЛО НА ЭТОЙ КРОШЕЧНОЙ МАШИНЕ
КАЖДЫЙ ДЕНЬ
КАК ПАМЯТЬ О ТЕБЕ В МОЕЙ ПОСТЕЛИ.
В МОЕЙ РУКЕ, ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО.
ЖЕЛАНИЕ ЖИЗНИ ЗАПОЛНЯЕТ МОЮ ЛАДОНЬ
ТЫ ПРИКУСЫВАЕШЬ МОЮ ШЕЮ, КОГДА КОНЧАЕШЬ,
А ПОТОМ ЛЕЖИШЬ С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ, ЦЕЛУЯ МЕНЯ.
И делаю все, чтобы не смотреть на него.
***
Я собираю вещи и покидаю класс, секунду спустя после звонка. Отэм зовет меня, но я
продолжаю идти. Я напишу ей позже и все объясню. Я уже в конце коридора, когда слышу свое
имя. И это не Отэм.
– Таннер, подожди.
Я сбавляю шаг, даже несмотря на то, что не хочу этого
– Привет, – я продолжаю смотреть на ряд шкафчиков рядом со мной. Мне не стоит делать
это прямо сейчас. Мне обидно, я злюсь и смущен, что он избегает меня и боюсь того, что могу
сказать.
– Привет? – произносит он в ответ, видимо растерянный. И не удивительно. Кажется, это
первый раз, когда он стал тем, кто последовал за мной.
Стоя посреди коридора, мы как камень посреди реки, устойчивый поток учеников огибает
нас вокруг. Я бы не стал описывать это место неприметным, но если он здесь, то и я здесь.
– Куда ты после занятий? – спрашивает он.
Не знаю, почему буря внутри меня выбирает именно этот момент зарождения. Почему
сейчас? Почему в этот момент? Все было так хорошо в эти выходные. У нас был один день
молчания и одно непонятное поведение на уроке и бах – мой мозг принимает уровень паники
максимальной боеготовности.
Я возвращаюсь на гору, слушая его слова: «Не…такой. Я не гей».
И что сегодня, какое– то положение его челюсти, какое– то странное желание держаться от
меня подальше, – все это говорит, что суббота принесла больше вреда, чем пользы. Он борется с
чем– то, и даже не осознает этого. Он зарылся так глубоко в свою догму и собственный мир
«должен», что он не может признаться себе, что он предпочитает мальчиков, что так было всегда,
что это его часть, его совершенная часть, и заслуживает восхищения и уважения и места для еще
чего– то подобного.
– В конце дня, – отвечаю я. – Я собирался домой.
Он качает головой.
– Точно, понял это. Таннер, мне т…
Себастиан так и не заканчивает свою мысль, потому что Мэнни подходит прямо к нам.
– Привет, парни, – произносит он, улыбаясь в нашу сторону.
Но он не просто говорит «Привет», он говорит «Привет, парни». Обращаясь не просто как
к двум людям, а как к двум людям вместе. Как будто мы пара. Когда я оглядываюсь на степень
реакции Себастиана, то понимаю, что он тоже заметил различие.
Господи, Мэнни. Ты не мог бы выражать поддержку немного тише?
– Привет, Мэнни, – здоровается Себастиан.
Я отвожу взгляд и киваю на спортивную куртку Мэнни.
– Сегодня игра? – я стараюсь сохранять голос нормальным, несмотря на ощущение
начавшегося взрыва небольшого созвездия в моей груди. Я так и не рассказал Себастиану о
разговоре с Мэнни. Я так и не сказал ему, что тот знает.
– Ага, баскетбол. Слушайте, мы открываем бассейн на этих выходных, и я хотел
пригласить вас обоих. Будет парочка ребят со школы, несколько друзей моего брата… – он
замолкает, взгляд переходит с меня на Себастиана, снова на меня, и если бы мне пришлось
предполагать, как мы выглядели, основываясь по его лицу, то все плохо. Он поворачивается ко
мне. – И, Таннер, это не те парни с озера. Всем будет классно, так что вам не придется волноваться
или еще что.
Голова Себастиана медленно склоняется вбок, перед вопросом:
– Что ты хочешь сказать?
Воздух выбивает из моих легких.
Глаза Мэнни расширяются, и только единственным образом все станет еще более
неловким, если Мэнни откроет рот с «Вы, парни, самая милая парочка».
– Я просто хотел… – он смотрит на меня в поисках помощи. – Прости, я видел, как вы
гуляли несколько недель назад и подумал…
Вся кровь отступает от лица Себастиана.
– Мэнни… – начинаю я, но он отмахивается от меня.
– Не, парни, я понял. Как бы то ни было. Вы оба приглашены, или каждый из вас, по
отдельности, как подойдет лучше, – он такой простодушный парень, и я надеюсь Себастиану
спокойно от того, что очень очевидно Мэнни так или иначе нет никакого дела вместе мы или нет,
но Себастиан похож на статую рядом со мной. Бросив короткий взгляд через плечо Мэнни уходит,
а Себастиан поворачивается ко мне.
Ох, блин.
– Что ты сказал ему?
Я поднимаю руки вверх.
– Полегче…я ничего не говорил ему. Он всего лишь сказал, что видел, как мы гуляли.
Господи. В который раз? Их было так много, и каждый раз мы находили уютное местечко
на горе и целовались так, будто находились за закрытыми дверями. Сама мысль, что Мэнни
увидел что– то из этого…что, возможно, кто– то был с ним…в животе у меня, как в бурлящем
котле.
Себастиан поворачивается, и его профиль – портрет непроницаемой злости. Это, наверное,
первая секунда, когда я ощущаю нас настоящей парой. Как иронично, что это происходит в школе,
в коридоре стало свободнее, но несколько отставших стоят то тут, то там, и понятия не имеют, что
мы вместе, что мы целовались, что я видел, как он выглядит, когда теряется в наслаждении, что я
видел, как он плачет и сжимал его руку. Что я видел его великодушие и ощущал ту гордость, когда
понимал, что он – мой. Ни один из этих моментов не кажется настоящим, как у пары, как прямо
сейчас, когда я знаю, что мы серьезно поссоримся.
– Что было на озере?
– Пара парней вели себя, как мудаки, и он подошел к нам с Отэм после и сказал…
Его голос повышается на несколько октав.
– Отэм тоже знает?
Кто– то проходит мимо, и Себастиан пугается внимания, перестраивая свои черты в маску
и выдает тихое:
– Привет, Стелла.
Когда она уходит, я веду его к двери рядом, на парковку. Снаружи ни души – ни учеников,
ни учителей, практически никого на тротуаре – но даже при таком затишье Себастиан сохраняет
приличную дистанцию от меня. Дистанцию мормона, язвит мой разум.
– Я хочу сказать, очевидно, Мэнни видел нас. Он подходил ко мне с Отэм, когда мы
уезжали с озера – потому что один назвал другого педиком – и сказал, что сожалеет. Это было
неловко – как и там, – произношу я, показывая на коридор. – И Отэм заваливала меня вопросами
около двух часов.
– Таннер, это очень плохо, – Себастиан сверкает взглядом на меня, а затем отводит его,