Страница 16 из 20
А в то время у Кольцовой была хорошая приятельница Людмила Исаева, она находилась в Нью-Йорке, работала в каком-то мелком агентстве. Мы послали Джону Касабланкасу ее фотографии, Джон сказал, что да, он ее принимает. Это был первый успех нашего агентства – первая русская всемирно известная девушка.
Конечно, деньги я тратил куда большие, чем получал, но это уже другая тема. Главное, мы стали профессиональным модельным агентством, единственным российским агентством, признанным в мире.
И после этого нам позвонил Джон Касабланкас. Он сказал, что свой конкурс «Look of the year» будет проводить в Москве. А это самый престижный конкурс в мире, за двадцать лет этот конкурс дал миру больше звезд, чем все конкурсы в мире за всю историю модельного бизнеса, вместе взятые. Из него вышли Линда Евангелиста, Стефани Сеймур, Татьяна Патис, Синди Кроуфорд и еще многие. Кстати, наша Наташа Семанова тоже победила в этом конкурсе, но это уже отдельная история, – я был на этом конкурсе и сказал в «Элит», что если она не займет первое место, то я просто все разгромлю. И я могу дать тебе телефон Семановой – спроси у нее, есть ли в России человек, которому она обязана своей карьерой. Мне просто интересно, что она скажет… – Абхаз сунул руку в карман пиджака за своей телефонной книжкой, но я отмахнулся, мне не нужно было проверять его, я и так видел, что он не врет. По его высохшей за эти годы фигуре, сутулым плечам, впалым щекам и, самое главное, его горестно-ироничной усмешке и печальным глазам я понял, что меня ждет длинная исповедь еще одного, такого же, как я, романтика и идеалиста, только с другой, криминальной стороны. Но поскольку я никуда не спешил, то я не перебивал его – людям порой нужно дать возможность высказаться, в зоне можно услышать такие исповеди – на сто романов хватит.
Сняв с шампура крошечный, как орех, кусочек шашлыка, Абхаз отправил его в рот и, запив пивом, продолжал:
– Короче, мы для Касабланкаса должны были организовать «Look of the year» в России. Но как его делать? Мы решили провести этот конкурс не так, как другие. Другие залы снимают, шоу устраивают, а мы… Мы, конечно, должны были как-то отличиться. Тем более Касабланкас, когда приехал, он меня просто поразил. Это был 1990 год, ему тогда было лет 48 – необычайно красивый, очень энергичный, высоко эрудирован, свободно говорит на шести языках.
Но самое главное в Касабланкасе – какая-то буквально неистощимая энергия. То есть он прилетел вечером, не выспался, конечно, в дороге, а мы потащили его на ужин в ресторан, взяли с собой и Гарри Харта, кандидата в американские президенты, который тогда в Москву приезжал, а потом все вместе поехали куда-то за город, в дискотеку. В то время за городом были ночные дискотеки, мы там развлекались, и к Джону привязалась одна женщина, Елена, забыл ее фамилию, потом она стала женой одного знаменитого пирамидщика. А тогда эта Елена просто схватила Касабланкаса за руку и не отпускала, хотела с ним спать. Но Джону она не нравилась, он мне говорит: «Я ее не хочу». И я повез его домой – где-то в четыре ночи. А утром, в десять, я уже за ним заехал, и мы в Доме моды Славы Зайцева сделали просмотр девушек. Джон просмотрел примерно четыреста девушек, причем с каждой беседовал, и был просто убит, мертвый, говорит: «Все, я поехал спать». Я говорю: «Но у нас вечером ресторан заказан». – «Нет, я никак не могу». Я говорю: «Ты что! Ты нас оскорбишь, ты должен!» Он приехал в ресторан – невыспавшийся, никакой. И вдруг под конец вечера просит: «Знаешь что, мой друг? Давай поедем к проституткам!» То есть у него был новый прилив энергии. И мы поехали в «Солярис» в гостинице «Космос» – тогда это было самое модное и крутое место. Правда, проститутки ему там отказали. Они почему-то решили, что он русский, а притворяется американцем. Он им всячески доказывал, говорил: «Что вы хотите? Денег? Я вам дам денег». Он вообще щедрый мужик, имеет дело с самыми красивыми женщинами в мире и, конечно, почти со всеми своими звездами спал. А наши проститутки послали его подальше. Такая была смешная история…
Потом настало время проводить «Look of the year». А нам, как я уже сказал, нужно было перед ним отличиться и вообще выпендриться. И мы сняли большой корабль, который поплыл по Москве-реке на весь день. На этом, корабле был зал, и в нем прошел конкурс – мы там были одни, без публики. Но люди в то время еще не понимали, что «Look of the year» – это не какая-то «Мисс СССР», что победительница этого конкурса больше и круче, чем сама «Мисс Мира». Когда я говорил так журналистам, они считали меня сумасшедшим. Они писали о тех, кто отправил свою девушку на «Мисс Европы» или «Мисс Мира», хотя ни одна «Мисс Мира» за всю историю еще не стала известной моделью. Только замуж могла выйти. А у любой девушки, побеждающей на «Look of the year», карьера уже обеспечена.
Короче, мы провели конкурс, и его выиграли две девушки, Джон, как партнер, должен был платить половину расходов по проведению конкурса. Но когда он меня спросил, какие были расходы, я сказал: «Джон, это несущественно!» Действительно, мне конкурс обошелся порядка трех тысяч долларов, для меня в то время это были копейки.
Но тут у нас начинаются сложности с Роланом. То есть после успеха конкурса я приглашаю всех к себе в Абхазию – лучших девочек, Кольцову, Ролана, человек десять. Просто в гости. У меня там дом и сад на берегу моря, в горах. У моего двоюродного брата там тоже дача. То есть огромная была территория, супершикарное место: две реки сливаются, и остров посреди этих рек. Попасть туда можно только по канатке. И все это было наше. А потом грузины там все сожгли, ничего теперь не осталось, но тогда… Короче, мы туда приехали, я этого Ролана и Марину, которую он с собой привез, выгуливаю, как самых дорогих гостей.
И вдруг Ролан мне говорит: «Знаешь, я хочу с тобой поговорить. Понимаешь, я в Москве общался кой с какими людьми, они мне сделали предложение». Я говорю: «Какое? Ты что, из „Элит“ уходишь?» Он говорит: «Нет, наоборот. Они хотят сами провести конкурс „Элит“, открыть в Москве школу моделей „Элит“, и за это они заплатят нам десять тысяч долларов». Я говорю: «Да? Интересно. А деньги куда пойдут?» Он говорит: «Основная часть мне, потому что я этим занимаюсь. Но я тебе, как друг, предлагаю: если ты заплатишь такую же сумму, а они ее не поднимут, то все останется по-прежнему, все конкурсы „Элит“ будешь проводить ты».
Вот такой заход. Но – он же у меня в гостях, я говорю: «Знаешь, сейчас что об этом говорить? Отдыхай. Мы приехали отдыхать…»
Ладно, приехали в Москву. Ролан спрашивает: «Ну? Когда мы поговорим?» Кольцова, убитая, смотрит на меня. Конечно, я тогда мог легко заплатить эти десять тысяч, для меня вопрос был не в этом. А в том, что это уже начинался бизнес по-русски. Знаешь, во всем мире агентства получают комиссионные за своих девушек-моделей, а у нас многие агентства, наоборот, говорят: возьмите наши модели, мы вам заплатим. И губят весь рынок. Вот и здесь было так же: какие-то люди хотят увести от меня партнера, перекупают его, а он меня начинает этим шантажировать. Хотя Джон, уезжая, говорил мне: «Теперь вся Россия для меня – это ты, я за многие годы не встречал такой личности!» Потом я, конечно, понял, что это он рассказывает и каждой девке, но тогда я его комплименты принял за чистую монету. И для меня такой с Роланом поворот событий был шокирующим. Я говорю Ролану: «Ты здесь кто? Ты наш партнер?» Он говорит: «Да, я ваш партнер. Но если вы не примете мои условия, то потеряете „Элит“». «Тогда, – я говорю, – выслушай меня. Как говорил товарищ Сталин, „мы тут посоветовались, и я тебе скажу от лица всех“. Никакого конкурса ни с кем вы здесь проводить не будете, и денег вам никто не заплатит. Если в России будет проходить конкурс „Элит“, он будет проходить только с нами или с теми людьми, с которыми я разрешу его проводить. Это раз. А второе: не мы потеряем „Элит“, а ты потеряешься».
И тут началось! Джон присылает мне факс, притворяясь, что он ничего не знает. И пишет: «Дорогой друг! Я предлагаю тебе заплатить 10 тысяч долларов за право проведения конкурса. У меня есть другие предложения, но я хотел бы, чтобы этот конкурс был твой». Понятно, да? Ладно, я пишу ответ: «Дорогой Джон! Я бесконечно рад твоему предложению и особенно тому, что именно ты мне это предлагаешь. Правда, до сих пор я считал, что мы уже партнеры и мне незачем платить деньги, ведь я и так плачу тебе 50 % от всех доходов с иностранных клиентов. А кроме этого, я боюсь, что мои родственники в Абхазии (а тогда 10 тысяч долларов – это была сумма невероятная!) могут меня убить, если узнают, что я за конкурс красавиц заплатил сумму, на которую я мог бы кормить родной город в течение года». И отправил ему такой факс.