Страница 2 из 68
Как известно, большевики до Великой октябрьской социалистической революции, находились на нелегальном или в полулегальном положении. С приходом к власти в октябре 1917 г. и, превратившихся в силу политических и исторических обстоятельств в правящую партию при однопартийной системе, вопрос о защите информации превратился из чисто партийного в партийно-государственный. К тому же, разразившаяся Гражданская война усиливала тенденцию к секретности. После войны положение мало чем изменилось. Страна продолжала находиться во враждебном окружении капиталистических стран, под постоянной угрозой новой интервенции и войны. Во время Гражданской войны создавалась партийная структура РКП(б) и была создана и определенная система защиты информации в партийных органах, начиная с ЦК и кончая местными партийными организациями. Основываясь на основополагающих принципах защиты информации, таких как, принцип обоснованности доступа (доступ к сведениям — санкционированное ознакомление конкретного лица со сведениями, составляющими государственную и партийную тайну) т. е. — ограничения — «известна лишь тем, кому положено знать по служебной необходимости»), принцип персональной ответственности, принцип материального и морального стимулирования «носителей секретов», система защиты информации в партийных органах РКП(б) — ВКП(б) развивалась в рамках сложившейся партийно-государственной системы… Сломав «старую» государственную машину, необходимо было строить новое, по своей сути, государство. Необходимо было перестроить партийную работу на условия государственного управления, теперь уже в легальном, более того, — правящем положении. Многие вопросы, решаемые на партийном уровне, теперь относились к государственным. Большевиками были реорганизованы партийные структуры, начиная от ЦК до низовых партийных ячеек, ориентируя их на выполнение не только чисто партийных, но и государственных задач. Так, документы Совета Народных Комиссаров — постановления и распоряжения по отдельным отраслям народного хозяйства, оборонного комплекса, внешней и внутренней политики были тесно связаны с документами Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК партии большевиков. Нередко Политбюро и Совнарком, а затем и Совет министров, принимали совместные решения и поэтому разделить такие материалы на чисто партийные и государственные (решаемые в советском порядке) чрезвычайно трудно.
В связи с этим в процессе деятельности партийных органов откладывались документы, содержащие сведения, составляющие не только партийную, а партийно-государственную тайну. Значительная часть партийных документов сопровождается грифом секретности. Данные ограничения мотивировались государственными интересами, интересами политической целесообразности, а порой и политической перестраховкой от нежелательного просачивания партийной и государственной информации. Учитывая, что, система защиты информации в партии большевиков складывалась в период сначала нелегальной, конспиративной работы, а затем под влиянием Гражданской войны, сложного и противоречивого времени при постоянном внешнем прессинге, внутренней политической борьбой и морально-психологическом напряжении сил, — можно понять причины секретности.
Хронологические рамки монографии охватывают период с 1918 г. до июня 1941 года, т. е. начала Великой Отечественной войны. Они затрагивают период организации и становления защиты информации в РКП(б) — ВКП(б), во взаимосвязи со становлением и укреплением партийной и советской системы государственности. Именно в этот период в развитии страны складывалась однопартийная государственная система. Одновременно, в данный период происходит становление системы защиты информации в партийных органах, как одной из важных составляющих сторон функционирования партийно-государственного механизма власти в Советской России — СССР в 1918–1941 гг. XX века. Начальная дата с 1918 года обусловлена проведением VII съезда большевистской партии, — первого съезда, проходившего в легальных условиях, когда были намечены разработка новой программы партии, организационные мероприятия по созданию партийного аппарата и созданы условия для организации защиты информации в партийных структурах, применительно уже к легальным условиям правящей партии. Конечной датой является июнь 1941 года, т. е. начало Великой Отечественной войны и обусловлен окончанием относительно мирного периода и началом войны, когда коренным образом меняются и условия функционирования государства (создание чрезвычайных органов власти и проведение чрезвычайных мер) и условия обеспечения секретности в целом, значительным расширением круга сведений, составляющих военную и государственную тайну, исходя из действующего на тот момент «Перечня сведений составляющих государственную тайну..». Таким образом, в данной работе освещен тот период советского государства, когда складывалась партийно-государственная система, прошедшая через Гражданскую войну, строительство нового государственного устройства и его укрепления в «сталинский период», и вместе с тем становления системы защипы информации в партийных органах РКП(б) — ВКП(б), как одной из важных сторон функционирования партийно-государственного механизма.
Следует отметить, что работы по проблеме защиты информации в партийных структурах РКП(б) — ВКП(б), в 1918–1941 гг. в открытых публикациях практически отсутствуют. Данная тема как самостоятельный аспект, пока не имеет собственной историографии. Историография представлялась различными по своей научной значимости общими работами, в которых лишь косвенно или недостаточно полно затрагивались отдельные проблемы. В советский и постсоветский периоды тема комплексного изучения защиты информации в партийных органах в открытых источниках специально не освещалась. Усилия, направленные на выявление исследований по данной теме показали, что можно говорить только о ее сегментарном изучении. Специальная литература по защите информации в целом занималась анализом истоков современной системы защиты информации и изучением ее специфики.
Изучение поставленной проблемы было невозможно без осмысления политического строя в СССР в 1920–1950 годы. Некоторые вопросы по данной тематике затрагивались в связи с научным осмыслением механизма политической власти. В советский период политическая власть рассматривалась с точки зрения изучения процесса государственного строительства во взаимосвязи с партийным строительством. Надо ли говорить, что руководящая роль партии в механизме политической власти и ее роль в государственном строительстве представлялась только с положительной стороны. Процесс критического переосмысления начался в период «перестроечной» публицистики и историографии. Но большинство авторов «…остановились на стадии вульгарного антисталинизма, делая упор больше на вопрос “кто виноват?”, а не на вопрос “почему?”»[1]. Что касается документальной базы представленной темы, то, в основном, материалы, освещающие в той или иной степени представленный вопрос, являлись до недавнего времени секретными, находились на хранении в партийных архивах, допуск к которым был ограничен. Только в 1990-х годах появилась возможность для работы с ранее секретными, партийными документами, основной массы исследователей. Этим объясняется небольшое количество работ по данной теме. В частности, до сих пор нет полноценной исторической работы, конкретно осмысляющей проблему защиты информации, вопросы критериев и целесообразности соблюдения секретности (конспирации) в партийных органах в 1920–1930 годы. Однако наличие, выявление и ввод в научный оборот рассекреченных архивных документов и намеченная разработка отдельных компонентов темы сделало возможным постановку и решение исследовательских задач. Так, в 1990-е годы проблема политической власти затрагивалась в связи с изучением общего процесса возникновения и функционирования однопартийной партноменклатурной политической системы в 1920–1930 годы. В вышедшем в 1991 году сборнике[2], в статье Т. П. Коржихиной «Политическая система в СССР в 20–30 годы» автор отмечает, что сложившаяся административно-командная система балансировала межу бюрократическим аппаратом и трудящимися массами; между чрезвычайными мерами и энтузиазмом масс; между диктатурой пролетариата и режимом диктатуры. В статье И. В. Павловой «Становление партаппаратной системы в СССР», вышедшей в 1990 г. в сборнике трудов Института филологии и философии Сибирского отделения РАН[3], автор отмечает, что одной из причин, объясняющих, почему в стране сложилась однопартийная тоталитарная политическая система, автор видит в отсутствие демократических традиций в России, а началом обособления аппарата от основной партийной массы считает в решении высших органов РКП(б) в 1922–1923 гг. в определении круга лиц для ознакомления с секретными документами партии. Изучение процесса функционирования политической власти и экономического анализа ситуации в СССР в 1920 годах, в период НЭПа с точки зрения доктринального, политологического и социологического подходов предлагает в своей работе С. В. Цакунов[4].
1
Цакунов С. В. В лабиринте доктрины. (Из опыта разработки экономического курса страны в 1920-е годы). М. С. 7.
2
См. Политические системы СССР и стран Восточной Европы. 1920 — 60-е годы. / Ответ, ред. А. Ф. Носкова. М., 1991.
3
См. Актуальные проблемы истории советской Сибири. Сборник трудов Института филологии и философии Сибирского отделения РАН. / Ответ, ред. В. И. Шишкин. Новосибирск. 1990.
4
См. Цакунов С. В. В лабиринте доктрины. (Из опыта разработки экономического курса страны в 1920-е годы). М., 1994.