Под моим крылом

Я делаю миллион фотографий – отчет Мае и Захару о том, как я провожу отпуск. Вот мой завтрак – омлет, сырники, кофе. А это туча в форме лошади. Речка. Скала. Лес. Это кафе “101” вареник, здесь я обедала, попробовала шесть видов вареников, чуть не лопнула. Это массажистка, это маска из непомнючего, медовое обертывание. Бассейн, как вам мой купальник? Это я ударила пальчик. А это бармен, оказал первую медицинскую помощь пальчику. Ой, это фото не для Захара – я иду в солярий, залепила соски фольгой и мне очень смешно. Это рынок, здесь продают всякую фигню, в смысле сувениры, я и вам привезла. Не, вам не фигню – вино, мед, сыр, глиняные чашки для кофе, травяной сбор и украшения из бисера.

О, а это местное экстремальное развлечение – купание в чане. Чан – это такой огромный котелок, под ним горит огонь и поддерживает высокую температуру воды, туда добавляют всяких целебных травок, чета колдуют и ты там мокнешь. Точнее, варишься. И это на открытом воздухе. Ага, я тоже хотела, но не рискнула, боялась, что голова замерзнет, а попа сварится. Нет, котелок этот не висит на крюке, он как бы вмонтирован в пол веранды, а сам огонь раскладывают под верандой. Соседи мои варились, но они такие пьяные были, что им нормально.

– Вот, Юра. Я вместо Таиланда приехала к вам и ничуть не жалею. А очень довольна, что так получилось. Хотя у меня никогда не было такого ленивого отдыха.

– А что – только ленивого? Возьми в горы сходи. Так вот хотя бы к замку Вулка.

– Какому замку? – Что-то мне показалось знакомым.

– У нас здесь князь жил Вулк. Говорят, страшный был человек, черной магией занимался.

– Что вы говорите? Прямо здесь – черный маг? – Эти местные легенды, конечно, сильно приукрашены и присыпаны пылью. Ну жил себе князь, может, характер у него был паршивый, вот и придумали люди себе страшилку детей пугать.

– Да, страшными делами занимался. Выстроил себе Черный замок, дела свои жуткие там творил, таких же чернокнижников со всех земель свозил. Говорят, его слуги крали молодых девушек, отвозили в замок и больше их никто не видел.

– И что, замок до сих пор стоит?

– Ну, как – замок. Его руины.

Теперь все понятно, местная страшилка для привлечения туристов. Хорошо, прогуляюсь к руинам, все-равно делать нечего, устала от сытой и ленивой жизни, даже спать уже устала.

– А как туда пройти?

– А вот пусть тебя мой Тарас сводит, ты сама точно заблудишься. А он часто нашим гостям туда экскурсию проводит.

Тарас дяде не отказал, а очень даже наоборот, и я пошла собираться в небольшой поход. Все мероприятие должно занять несколько часов, Юра снабдил нас бутербродами, пирожками, сыром, термосом с кофе и сливовой настойкой – куда же без нее.

Пока ждала Тараса на веранде, я разговорилась с Марией, женой Юрия. Она такая маленькая, пышная, как сдобная булочка. Всегда чем-то занята и всегда в хорошем настроении. У нее крылья из белого полотна с вышивкой из цветов. И она своим крылом вечно кого-то прикрывает. То своего мужа, когда с ним кокетничает, то сына или дочку, когда дает им новую задачу. То своего постояльца, когда рассказывает ему о местных развлечениях. Сейчас вот я стою под ее крылом и мне очень уютно.

– А что, правда стоит сходить к этому вашему замку? Есть там что посмотреть?

– Сходи обязательно, лапочка! – Она всех называет лапочкой. – Даже если замок тебе не понравится, там есть что посмотреть. А по пути еще два водопада и озеро. Князь Вулк для своего замка выбрал самые красивые места. Он ведь не здешний был, приехал откуда-то, женился на нашей княжне – красавице, говорят только ради титула и этих земель. Построил замок и закрыл в нем молодую жену, чтобы она ему наследника родила. А она рожала только слабых девочек, которые не доживали и до года.

– Ужас какой! – Бедная женщина. Муж-тиран, которому ты нужна только для размножения. И обязательно должна только сына родить.

– Да, первый водопад называют Аннушкины Слезы, это наша княжна Аннушка плачет о своих детях.

– И что, смогла она родить наследника?

– Она? Нет. Там такая ужасная история случилась. Князь Вулк был сильно охоч до женщин. Кто по своей воле к нему приходил и уходил с подарками, кого он силой брал. И все это его жена знала и видела. Однажды он влюбился в местную красавицу, Любаву, дочку мельника. Она собиралась замуж за своего любимого, и князю отказала, да еще при людях. Он очень рассердился и отправился к местной знахарке, чтобы та строптивую девицу к нему приворожила. Он хотел, чтобы та сама к нему пришла и в ногах валялась, молила ее взять. Знахарка Мария отказалась это делать. Она только лечила травами и не занималась темными делами, а приворотная магия, которая влияет на волю человека – это черная магия.

Моя собеседница, тезка той знахарки Марии, говорила точно со знанием дела. Так, как бы рассказывала покупателю об отличии разных брендов подгузников меду собой.

– А вы откуда это все знаете?

– Так у нас, лапочка, – Мария ласково погладила меня крылом по голове, – все это с детства знают. Это наши легенды, их много.

– Нет, не легенду. А про магию, привороты?

Мария развела руки в стороны, типа: как это откуда? все знают!

– Так у нас тут каждый второй или знахарь, или ведьмак, или ясновидящий, или гадалка. О нашей местности даже передачу снимали. Не видела? У нас здесь какая-то аномальная зона и у многих местных есть какие-то сверхъестественные способности. Так всегда было. Правда раньше было много настоящих, правильных этих экстрасенсов, а сейчас, в основном, шарлатаны.

– А вы тоже – ведьма? – А вдруг я тут вступлю в какой-то местный шабаш? Найду себе подруг, что ли.

– Ой, та я так, по мелочи. Зуб заговорить могу, чтобы не болел. Кровь из раны остановить. Что еще? А, огород у меня самый большие урожаи дает. Это у нас, наверное, каждый знает.

Ничего себе, по мелочи – кровь заговорить, чтобы остановилась. Урожай вырастить. Кажется, мне надо пристальнее присмотреться к местному населению.

Вот даже крылья у них всех такие интересные, необычные. У Марии из вышитого полотна. У ее мужа – плетеные из лозы, как корзина. У Тараса из хвойных веток, а в углу левого крыла – ромашка. А ромашковые крылья у его девушки, Веры. И у всех крылья сильные, плотные, цельные. Поломанных или травмированных я не видела. Это у местных жителей. Наверное, здесь воздух такой, целебный. Или вода.

А вот туристы здоровыми крыльями не отличаются. У кого помятые, у кого с дырками, оборванные по краю или вверху. Одну дамочку видела без левого крыла.

– А вот и Тарасик пришел, – Мария накрыла на секунду и его своим крылом. – Ну, веселого тебе отдыха! Фотоаппарат взяла?

Я помахала ей телефоном – типа вот, снимать буду, сколько памяти хватит.

– А что там дальше было? С этим Вулком и знахаркой? – Как это она оставила меня на средине разговора? Шахризада, блин.

– Так Тарасик тебе расскажет, он тоже все знает, – успокоила меня Мария.

Часть пути мы проехали на квадроцикле и нам было не до разговоров. Скорость, экстрим, красивые пейзажи вокруг – это разгоняло мою кровь не хуже, чем коньяк. А может, даже и лучше. У меня появилась надежда, что в город я вернусь прежней Фимой – быстрой, сильной, энергичной, стремительной, решительной. А не этим флегматичным хомяком, какой я приехала.

Водопад Аннушкины слезы поражал своей кристально чистой и холодной водой.

– Смотри, вот есть как бы девять ступенек в водопаде. Говорят, это все ее дети, девять девочек, которых она родила Вулку и которые очень быстро умирали. По ним она плачет этими горькими слезами.

– Какой кошмар! Девять детей, и никто не выжил. – Я окунула руку в воду, и она сразу же онемела от холода, аж зубы свело. – Ох! – Руку я вытащила, стала вытирать и кутать в шарф, но леденящий холод долго не проходил.

– Даже в самую жару вода здесь очень холодная. В этом водопаде никто не купается, хотя вот очень удобный берег и достаточно глубоко. А еще эта вода действительно горькая. Ученые говорят из-за какого-то микроэлемента, точно не скажу какого, а врать не буду.