Янтарь. Вирус бессмертия

На многократно замедленном воспроизведении было видно, как лицо мертвеца медленно пронизывает сетка вен, прорисованная более ярким цветом и постепенно темнеющим. Зрелище было жутковатым, для тех кто не знал возможности этой камеры, но ученые знали о чем идет речь.

- Вот так значит?! - не сдержал изумления Трофим. - Это пульс, он запустил сердце... осознанно!

- Да, - в тон ему ответил Берик, - я посчитал пульс, это примерно сто двадцать ударов в минуту.

Не в силах сдержать возбуждения, Трофим вскочил и начал ходить по нескольким метрам деревянного пола избы. Затем, видимо взяв себя в руки, он отпил несколько больших глотков воды из фляги и сел на место.

- Понимаете, - Трофим обратился к нависшим позади него бойца, - неделю назад мы не были уверены в том что вирус научился синтезировать белок в естественных для него условиях, теперь мы не только видим самостоятельное деление и преобразование вируса, но и наблюдаем как он использует организм носителя! Это просто..., - ученый захлебнулся эмоцией, не в силах подобрать верное выражение.

- Но и это не все! - переходя в такую же степень возбуждения продолжил Берик.

- Ну-ка, ну-ка, что ж там еще?! - Трофим обратился в сплошное внимание.

- Вот, наш объект перед прыжком.

На экране появилась картина сидящих на земле, спиной к камерам бойцов, Яков светился засвечено ярким желтым светом. Капезович сбавил чувствительность, пока силуэты человека не приняли приемлемые очертания, где оголенная шея бойца показывала тридцать шесть и пять десятых градуса. Сто пятьдесят шестой стоял перед ними запрокинув голову вверх, готовясь к прыжку. Берик замедлил воспроизведение и навел фокус на ноги мертвеца. В замедленной съемке ноги, которые защищали только ранее камуфляжного цвета штаны, к моменту съемок из-за грязи уже потерявшие начальный цвет и имевшие несколько прорех на своей поверхности вдруг сверкнули ярко желтым цветом. Ярко желтый цвет в отверстиях штанов по шкале подходил к сорока градусам. Еще десяток секунд замедленного воспроизведения и объект в стремительном прыжке, прижимая к животу автомат вылетел из ракурса камеры.

- Видите? - возбужденно тыча в экран чуть ли не крикнул Капезович, - он произвольно повышает энергозатраты. Тут не меньше сорока одного градуса! Это же совершенно новое управление носителем!

Трофим протянул руку Берику.

- Поздравляю вас коллега, это просто прорыв, это блестяще! Третья категория качественно превосходит наши самые смелые предположения!

Ученые обменялись вдохновленными рукопожатиями.

- Док, а вы уверенны, что это хорошо? - мрачно осведомился Сагитай.

- Что именно? То что вирус прогрессирует такими темпами и носитель обретает качественно иной уровень? - спросил Трофим. - Безусловно, это очень важно для науки, я думаю для человечества в целом. У него уже даже название есть, вирус бессмертия! - совершенно потеряв от восторга голову доложил Трофим.

- Да фигня это все, Док, как ты его не назови. Ты что ничего не заметил?

- Я? -опешил Трофим. - О чем вы, Сагитай?

- Маска то у него, на морде... Санькина. Саня Клише, Док... помнишь?

Ученые пришли в себя. Оба. Суровая реальность Зоны вернула их в этот мир, там где каждый начатый день не гарантирует того, что он будет закончен. Они сидели в развалинах старого бревенчатого дома имеющего всего две стены, на Пепелище. Остальная часть была огорожена деревянным, связанным друг с другом проволокой штакетником, который не выдержит удара сапогом. Где-то в темноте бродили и стояли мертвецы, среди которых должен был быть сто пятьдесят шестой, с автоматом. Определенно это не то место, где нужно радоваться за успехи вируса, так умело распоряжающегося человеческим организмом, научившимся использовать его воспоминания, его мозг, прошедший миллионы лет эволюции.

- Вы знаете Сагитай, не поймите меня неправильно, - задумчиво сказал Трофим, - возможно я скажу крамольную для человека вещь, но происхождение вируса не выяснено до сих пор. Одно ясно точно, что вирус это то что возникло намного раньше самых первых бактерий.

- И что? Нам теперь кланяться ему что-ли? - раздраженно спросил Сагитай.

- Я в самых смелых своих теориях могу предположить, что не вирус появился на нашей планете, а мы появились на его планете. Понимаете? - осторожно спросил Трофим. - Я хочу сказать, что этот микроорганизм пережил все что не пережили другие формы жизни. Возможно он пережил и цивилизации возникшие раньше человечества, возможно он и был причиной гибели предыдущего населения Земли.

Сагитай усмехнулся.

- Нет оснований смеяться над этим Сагитай, существует множество доказательств, которые мы не склонны рассматривать в априори, а между тем крупные институты по всему миру всерьез изучают это направление, - Трофим выдохнул и замолчал.

- Не знаю, я бы выжег к чертям собачьим весь этот ваш питомник... что с ними цацкаться?

- Я вас понимаю Сагитай. Но вы же всерьез не думаете, что уничтожение объектов, пусть даже всех остановит этот самый вирус? Он останется в земле, в воде, вылезет через десять, двадцать, сто лет, когда нас с вами уже не будет, это для него не срок, - Трофим отодвинул камеру, - поберегите батарейки, Берик Капезович. Если это форма жизни представляет угрозу человечеству, мы обязаны изучить ее настолько, насколько это возможно, понимаете? И личная неприязнь к конкретному объекту не конструктивна. Это Зона, здесь вообще с неприязнью поосторожнее надо.

- Это ты к чему, Док?! - нехорошо спросил Сагитай.

- Классная у вас камера, - вмешался Яков, разбавляя неуместно накаляющуюся атмосферу,- инфракрасный вообще огонь! Дай посмотреть, - попросил он у Капезовича. - А ночное есть?

- Конечно, - подтвердил Берик, - вот тут включается, вот тут настраивается.

Он указал пальцем на кнопки. Яков перехватив камеру поудобнее обошел костер, так чтобы он оказался за спиной и глядя в повернутый к нему экран принялся осматривать окружающую их ночь. Он медленно просматривал на увеличении и кладбище и отдельно стоящих мертвецов, затем переключив на инфракрасный режим присвистнул.

- Смотри-ка Капезыч, как жарки светятся.

Берик подошел к бойцу и уставился на экран. Яков, увлеченно несколько раз переключил с одного режима на другой. На экране то исчезали, то вновь появлялись разбросанные на обозреваемой территории жарки, видимые в инфракрасном режиме, зато при переключении на ночной режим картина становилась контрастно бесцветной, а вдалеке угадывались очертания мертвецов, да еще один стоял неподалеку метрах в двадцати, прямо за жаркой, исчезая из видимости засвеченный ее ярким фоном при смене режима с ночного на инфракрасный.

- А этот смотри как спрятался, жуть, - негромко сказал Яков, - даже детектор не видит, сливается с жаркой.

Заинтересовавшись подошел Сагитай, раздраженный непониманием возникшим между ним и Доком, особенно равнодушным отношением ученого к смерти сталкера. Он был бы рад выпустить пар, но в действительности здесь, на Пепелище ничего сделать не мог. Разглядев направление, где стоит мертвец, Сагитай направил туда луч фонаря. Из темноты на людей блеснул зеленый свет глаз.

- Это не объект, - почти в один голос сказали Берик и Трофим.

- Почему? - спросил Яков, неотрывно наблюдая за стоящим силуэтом.

- У человека сетчатка отражается красным, - ответил Берик.

- У объекта - белым, - добавил Трофим.

- Но это же... человек или это ваш объект, - растерянно сказал Яков, - вон и одежда на нем есть, - сказал он глядя на неотрывно следящие за освещенными со спины людьми, расширенными немигающими глазами.

- Знаете что, - сказал Трофим, - давайте отойдем от заборчика, подальше от этого.

Отряд синхронно отступил назад, сев позади костра, полукругом к жутковатому пришельцу, спрятавшемуся за жаркой и неотрывно наблюдающим за ними. Было крайне неуютно сидеть у костра, окруженными ночной Зоной с пониманием того что кто-то наблюдает за тобой в паре десятков метров из темноты. Несколько минут прошло в тягостном молчании.