Страница 2 из 34
В. Бутусов: Автор вопроса, вероятно, считает, что основные проблемы рока времен так называемого подполья заключались в том, что группам не давали работать на широкую аудиторию. Я тоже раньше так считал, но оказалось, что вместе с выходом на официальную арену проблем стало больше. Если раньше на концерты ходила в хорошем смысле элита – люди, которые любят и понимают рок-музыку, то сейчас перед нами широкий зритель. Публика многолика и многообразна, ее отношение к выступлениям сродни отношению к советской эстраде в целом: люди приходят развлечься… Как к этому относиться? Вернуться к узкому зрителю – не выход.
Нам ближе такая позиция: дать зрителю понять, что мы не развлекаем зал, а хотим рассказать о своем понимании мира, заставить работать зрительское сердце и мысль…
Другая проблема заключается в том, что существует целая категория людей, которые продолжают относиться к року с предубеждением: если рок-музыка, значит, нечто социощипательное, потрясающее наши устои. Нужно ли нам разубеждать таких людей, если наши общедоступные концерты их не разубедили?
ИК: Давай не будем скатываться до полемики с людьми малообразованными… Мне гораздо интереснее понять, почему против рок-музыки выступают такие яркие личности, как Белов, Астафьев, Распутин. И я их понимаю: они ж судят о рок-музыке по телевизору, на концерты им ходить некогда, а когда я смотрю телевизор и вижу наших доморощенных «металлистов» с тупыми лицами, когда слышу Леонтьева, «Прощай, столица» или «На недельку до второго…» – я по одну сторону баррикад с Распутиным и Астафьевым. Они ужасаются, и я ужасаюсь, я готов употребить по отношению к этим творениям все эпитеты, которые употребляют они, и даже больше! Да и вся рок-музыка на 90 % состоит из шарлатанства, 90 % этих вещей беспамятны и бескультурны, и выход рока «из подполья» наконец обнажил эту проблему, а ЦТ ее усугубило своим достаточно странным и непонятным отбором для показа.
А вообще, я удивлен началом беседы. Обычно все интервью начинаются с вопроса…
Корр.: «Почему ваша группа так называется?» Этот вопрос действительно чаще всего встречается в письмах…
ВБ: Люди представляют себе, что название коллектива должно нести какую-то побочную глубокомысленную информацию, но когда придумываешь название, в голову редко приходит что-то умное. Наше первое название звучало так: «Али Баба и сорок разбойников» (от любви к книжным полкам). Это было в начале 1980-х. Мы тогда были моложе. На первом семинаре рок-коллективов, куда пригласили нас, новобранцев, мэтров рок-движения «Али Баба» категорически не устроил.
Тогда и прозвучало впервые «Наутилус», всем нам известный по роману Жюля Верна. Это название предложил наш тогдашний звукорежиссер и оператор Андрей Макаров. Мы в тот момент обожали «Лед Зеппелин» и подтянули такую версию: мы – подводный вариант дирижабля, он в небесах, а мы вот такие скромные в глубинке где-то… периодически всплываем, опять на дно… Все это было романтично и интересно. Но в Москве, а позднее в Ленинграде образовались группы с таким же названием. Московскую группу возглавил бывший басист «Машины времени» Женя Маргулис, и мы, естественно, не имели права соперничать с таким великим человеком. И тут нам напомнили, что Жюль Верн имя для своей лодки взял не с потолка, так называется вид голожаберного моллюска, и полное название по латыни – «Наутилус Помпилиус», что значит «лоцманские кораблики». Открыв энциклопедию, мы уловили там один интересный момент: нас поразило, с какой характерной предосторожностью этот моллюск размножается. Нам стало смешно, мы решили, что в любой момент любители подпольных смыслов смогут обнаружить в нашем названии какую-то глубинную логику… Перейдем к серьезным вопросам?
Вопрос: Чем для вас является музыка – смыслом жизни или работой, ремеслом? (Г. Ямалиева, 16 лет, г. Уфа.)
ВБ: И тем, и другим, и третьим! Для меня этот вопрос более широкий. Я не считаю, что профессионалов рождают специальные учебные заведения.
Лучше, когда они появляются на волне самодеятельности, поскольку в ней меньше всяких канонов. Самодеятельное творчество подпитывается почвой одного лишь желания, никто тебя не неволит, и если это желание, тяга к творчеству становятся неодолимыми, превращаются в смысл жизни – ты стоишь перед необходимостью перевести его в категорию ремесла, профессии, к возможности зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом. Каждый счастливый человек прошел этот путь. Правда, тут сложный вопрос соотношения с коммерцией. Почему-то считается, что истинный художник должен жить каким-то неловким образом. Почему? Если человек страдает материально, то и духовно страдает? Неправда!
ИК: У каждого времени свои легенды. Вспомните поэтов 18 века: Державина, Сумарокова. Никто их не укорял за идиллию поместной усадьбы, за элегическое созерцание в условиях безбедного существования. Были художники, которые при жизни не могли продать ни одного своего полотна, тот же Ван Гог. Были такие, которые заканчивали творческий путь обеспеченными академиками. И что дальше – кто из них лучше, кто хуже? Творчество никак не связано с социальным статусом человека, с тем, как он зарабатывает, потому что причины мучений, которые толкают человека к листу бумаги или к микрофону – в нем самом.
У нас же сформировалась некая легенда, что на истинном творце – отметины страданий. Хотят, чтобы тебя били, терзали, запрещали, и если закричал, значит ты хорош. С этой точки зрения все западные музыканты – «проститутки», ни один из них не подпадает под те требования, которые наши поклонники предъявляют Гребенщикову, Борзыкину, Бутусову…
Вопрос: Сколько вы зарабатываете? (С. Федько, г. Кувандык Оренбургской обл.)
ВБ: Если бы мы не работали как профессионалы, я бы никогда не представил, сколько может зарабатывать сейчас артист. Если спланировать непрерывные гастроли и устраивать по два концерта в день (а есть «артисты», которые и четырьмя не гнушаются, не буду называть имен) – это может вылиться в зарплату около 5 тысяч на человека в месяц. Может, даже больше, поскольку цены неустоявшиеся, плавают в зависимости от критериев города, места выступления, популярности коллектива… Нас не раз упрекали, что мы низкими ценами (800 рублей за концерт) создаем конкуренцию другим группам. Говорили: «“Бригада С” по полторы тысячи требует, а вы, провинция…» На летних гастролях в Волгограде мы пошли ва-банк и запросили за концерт три тысячи. Никто слова против не сказал! Но пусть не обольщаются любители легких заработков! Не надо забывать, что между количеством концертов и творчеством обратно пропорциональная зависимость. Чем больше гастролируешь, тем меньше создаешь новых вещей, тем меньше совершенствуешься.
Поэтому количество концертов мы стараемся спланировать так, чтобы была необходимая сумма на проживание, на восполнение экономических затрат (покупка аппаратуры и т. п.). Мы пока прекрасно осознаем, что изнуряющая гонка за рублем обязательно приведет к творческому краху.
ИК: К сожалению, нет свободы выбора из-за отсутствия нормально развитой коммерческой системы в области поп-музыки. У нас, например, невозможно зарабатывать студийной работой, хотя на Западе это совершенно нормальная ситуация, когда группы на один-два года отказываются от гастролей. Слабо развита правовая защита. Только что вынуждены были разбираться с кооперативом звукозаписи, который за здорово живешь взялся распространять наши кассеты… просто гангстерская ситуация!
Вопрос: Духовна ли рок-музыка? (А. Денисов, г. Ковров Владимирской обл.)
ВБ: Можно отвечать на этот вопрос полные сутки, и сколько аргументов найдешь в себе, столько и контраргументов. Однако я больше склонен считать, что духовна, ведь составляющей фразы «рок-музыка» является слово «музыка», а музыка всегда духовна…