Страница 4 из 10
В условиях жесткого разделения общества на «первый» и «третий мир» сохранение нынешней ситуации приведет к «классовой борьбе» в лучших традициях XIX века. Что далеко не лучший вариант для России, которая и так много претерпела (но и многого достигла) в XX веке. В очередной раз наступать на те же грабли, как минимум, недальновидно.
Система назначения губернаторов – акт военного положения
Отмена выборов губернаторов в России – это реакция государства на неожиданно возникшую угрозу. В каких еще странах мира существует подобная система? Ответ – в нескольких государствах СНГ. В Казахстане, где президент имеет право назначать акимов, глав областей, на Украине, где председатели областных администраций тоже назначаются президентом, и в Белоруссии. Местные элиты опасаются, что некая сила вмешается в их внутренние дела, если губернаторов будет выбирать народ. Кто может вмешаться в выборы на Украине, Казахстане или Белоруссии? Россия.
В силу культурной близости, а также экономических интересов на территориях сопредельных государств, либо российские власти, либо крупные олигархические группировки из России могли бы стать серьезными игроками на электоральном поле стран СНГ. В этом случае главы регионов могли политически переориентироваться со своих столиц на Москву. Поэтому страны СНГ ввели у себя назначение губернаторов.
Россия ввела назначение губернаторов тоже в ответ на внешнюю угрозу. Появился какой-то пока не ясный внешний центр, достаточно сильный, чтобы вмешаться во внутрироссийский политический процесс. Бесланские события продемонстрировали, что некая сила может оказать влияние на внутреннюю политическую жизнь России и перестроить Россию по-своему, а не по команде из Кремля. Российские власти сочли, что контроль над страной может быть утерян. Поэтому система ужесточилась.
Однако мало просто удерживать контроль над ситуацией. Ее необходимо менять. Сейчас назначенные губернаторы еще смогут скрепить страну, подобно тому, как обручи скрепляют бочку. Но в исторической перспективе подобная система, скорее всего, обречена на кризис и слом. Поэтому нужно создать более устойчивые структуры, заинтересованные в территориальной целостности России. Россия до сей поры не имела собственной финансово-промышленной группировки мирового масштаба. И поэтому она не была игроком с точки зрения мировой политики. Консолидация Газпрома и Роснефти – это попытка создать прообраз финансово-промышленной группировки, которая была бы конкурентоспособной в мировом масштабе. И, соответственно, под эту уже группировку построить и государственную систему России. Ведь система назначения губернаторов – это акт военного положения.
Складывающийся политический режим напоминает ГДР времен Хоннекера. Идеалом государственного устройства для Владимира Владимировича Путина всегда была Германская Демократическая Республика, где он когда-то работал. Нынешние партии почти все контролируются Кремлем. Их руководители избираются по благословению свыше. При Думе, избранной на 100 % по пропорциональной системе, это означает, что 90 % депутатов в той или иной мере назначены властями.
Но пропорциональная система вряд ли сработает в сторону усиления влияния партий еще и потому, что по нынешнему законодательству руководство партий может сделать со своими региональными отделениями почти что угодно. Вплоть до спуска «сверху» их председателей. В этих условиях, у власти может возникнуть соблазн начать диктовать кадровый состав региональных законодательных собраний. Действительно, если председатель регионального отделения назначается «сверху», а местная легислатура избирается по спискам, то имеет смысл согласовать списки с вышестоящими товарищами. В этих условиях мышь не проскользнет не только в Государственную думу, но и в местный парламент.
В результате новая система повисает в воздухе. Губернаторы назначаются, депутаты фактически назначаются, партии контролируются. Кто же донесет до власти мнения простых людей? Новая система очевидным образом лишена обратной связи.
«Аншлаг» – конкурент общественной палаты
Чем дальше продвигается формирование Общественной палаты, тем яснее, что нечто вроде парламента мы все же получили. Правда, парламента не «всенародноизбранного», а телевизионного. Судите сами – в члены Общественной палаты попадают в люди, пользующиеся известностью как завсегдатаи «голубого экрана». Никому не пришло в голову пригласить в палату чемпиона мира и победителя Каспарова – Владимира Крамника. Зато избран знаменитый соперник бывшего чемпиона – Анатолий Карпов. Чем Карпов отличается от Крамника? Известностью, засвеченностью в СМИ.
Для чего же нужен телепарламент?
В XX веке возник любопытный феномен – «Совесть нации». Это когда определенного человека (писателя, философа, ученого) объявляют конечной инстанцией в вопросах морали, чести и совести. И как-то само собой получается, что моральный авторитет становится авторитетом политическим. Это, впрочем, неудивительно. «Совесть нации» – это инстанция, контролирующая человеческое мышление и поступки, диктующая, как должно или не должно поступать и мыслить.
При грамотном использовании «совесть нации» имеет власть громадную. При этом – по природе своей абсолютно неподконтрольную. Кто может переизбрать «совесть нации»? Ведь нет даже инстанции, которая ее избирает. Если спросить, откуда взялись многочисленные «Сахаровы» и «Ганди», вам скупо ответят, что это и так известно всем честным людям и нечего задавать лишних вопросов. Если совсем-совсем докопаться до истины, вам ответят, что Сахаров – совесть нации потому, что получил Нобелевскую премию, а Нобелевскую премию получил потому, что совесть нации.
Власть «совести нации» сакральна. Этот странный институт немыслим без СМИ, «сарафанного радио», иных инструментов оповещения населения о достоинствах «нравственного монарха». Вопрос, верят ли люди СМИ. В современной России – верят. В советской – нет (отсюда роль слухов, которым верили абсолютно все, что и привело позднее к их использованию в интересах КГБ, например, вброс через этот механизм информации о том, что первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Романов праздновал свадьбу дочери чуть ли не в Зимнем дворце).
Но «совесть нации» неудобна. Конкретный раскрученный дедушка может иметь тараканов в голове. Пример – Солженицын, канонизированный в качестве «совести нации» и посмевший «свое суждение иметь». Общественная палата – попытка создать «совесть нации», опираясь на легальные структуры, официальное телевидение. Создать «совесть нации» как институт, коллективный моральный авторитет. Институт, который будет легко модерировать хотя бы в силу его многочисленности. Никто из членов Общественной палаты не сможет претендовать на моральный авторитет персонально. Все они будут зависеть от мнения властей и подконтрольного им телевидения.
Есть еще одно обстоятельство. Роль «нравственного монарха» в последние восемь лет исполнял Владимир Путин. Он аккумулировал народные ожидания, стал центром и символом государственности в условиях, когда остальные органы власти стремительно делегитимизировались, утратили в глазах народа всякое значение.
Действительно, народ забыл о парламенте (Госдума и Совет Федерации давно уже находятся на политическом кладбище в белых тапках). Народ забыл о правительстве (сделано все, чтобы создать впечатление, что правительство есть орган власти абсолютно бессильный, к тому же заполненный людьми серыми и бездарными). На этом фоне сияет одна звезда – президентского авторитета.
С одной стороны, соблазнительно подвергнуть деструкции и его. Но, с другой, – «кто ж в лавке останется?». В лавке останется Общественная палата. Раньше Путин говорил «мочить в сортире» и все понимали – мочить. Теперь то же самое скажет палата. А хоть бы и противоположное. Главное – Общественная палата есть мумия нравственного авторитета, нечто вроде Мавзолея Ленина. Ленин как авторитет – человек и потому смертен. Мавзолей – уже сакральный институт, освещающий приватизированным авторитетом Ленина власть коммунистической верхушки. Точно так же Общественная палата – попытка создать институт, который приватизирует авторитет Путина (как и любой нравственный авторитет вообще) и использует его для легитимации правящей группировки.