Умри для меня

Держа голову руками, я наклонилась вперед и закрыла глаза.

— Я сейчас вернусь, — сказал Винсент, и я услышала, как закрылась дверь, когда он вышел из комнаты.

Спустя несколько минут я почувствовала себя лучше.

Положив голову на спинку дивана, я начала изучать эту впечатляющую комнату.

Тяжелые занавески загораживали дневной свет.

Люстра тонкой работы, в которой похоже первоначально были установлены свечи, чье место занимают вместо электролампы в форме пламени, давала достаточно света, чтобы осветить стены комнаты заполненную картинами.

На меня смотрела дюжина лиц хмурых средневековых французских аристократов.

Дверь для прислуги, спрятанная в стене, распахнулась и через неё прошел Винсент

Он поставил передо мной массивный чайник в виде дракона и такую же кружку, а рядом тарелку с тонкими, как бумага, печеньями.

С серебряного подноса разносился аромат крепкого чая и миндаля.

— Сахар и кофеин.

Лучшее лекарство в мира, — сказал Винсент, когда сел в мягкое кресло в нескольких шагах от меня.

Я пыталась приподнять тяжелый чайник, но руки у меня так тряслись, что мне удалось стукнуть его о чашку.

— Позволь, я налью, — сказал он, наклонился и налил.

— Жанна, наша экономка, заваривает лучший чай.

или так я слышал.

Я, собственно, больше кофеман.

Я побледнела от его болтовни.

— ладно, прекрати.

просто перестань.

Мои зубы стучали и я не могла сказать что это: мои расшатанные нервы или пробуждающийся страх, от того, что было что-то во всём этом неправильное.

— Винсент.

кем бы ты ни был.

Прежде, чем продолжить, до меня вдруг дошло, что я в его доме и даже не знаю его фамилии.

— Только что погиб твой друг, а ты говоришь со мной о — мой голос сорвался — о кофе?

Его лицо говорило, что он готов защищаться, но он продолжал молчать.

— О, Господи, — прошептала я и снова разрыдалась.

— Что с тобой?

В комнате было тихо.

Я слышала как на огромных напольных часах, стоящих в углу тикают секунды.

Мое дыхание выровнялось, и я вытерла глаза, пытаясь успокоится.

— Это правда

Я не очень хорошо демонстрирую свои эмоции, — наконец согласился Винсент.

Не показывать эмоции это одно.

Но сбегать после того, как Ваш друг был сбит поездом метро?”

Тихим, тщательно взвешенным тоном он сказал, “Если бы мы остались, то мы должны были бы говорить с полицией.

Они должны были бы нас обоих допросить, как и всех свидетелей, которые остались.

Я хотел избежать этого — он замолчал на секунду — любой ценой.

Винсент спрятался под холодной маской или мне так показалось.

Я оцепенела, когда до меня дошел смысл его слов.

— Так ты — задыхаясь сказала я — ты что преступник?

Его темные, задумчивые глаза так и тянули меня к нему, хотя мой разум говорил мне — беги.

По дальше.

— Кто ты? Тебя разыскивают? за что разыскивают? Ты украл все картины, что висят в этой комнате? — я осознала, что кричу и понизила голос.

— Или и того хуже?

Винсент откашлялся, чтобы потянуть время.

— Давай просто скажем, что я не тот, парень которого твоя мать хотела бы видеть рядом с тобой.

— Моя мама мертва.

— Отец тоже.

Слова сорвались с моих губ прежде чем я смогла их останоить.

Винсент закрыл глаза и прижал руки ко лбу, как будто страдал от боли.

— Недавно?

— Да.

Он кивнул так, как будто всё это имело смысл.

— Мне жаль, Кейт.

Каким бы плохим человеком он не был, он переживал за меня.

Эта мысль пришла настолько неожиданно, что я не смогла сдержаться.

И мои глаза наполнились слезами.

Я взяла чашку и поднесла её к губам.

Горячая жидкость проскользнула из горла в живот и её действие не заставило себя ждать.

Мои мысли прояснились.

и я странным образом, почувствовала, что уже лучше контролирую ситуацию.

Он знает, кто я, а я ничего не знаю о нём.

Казалось мои откровения, его взволновали.

Я подумала, что Винсент, либо из-за всех сил сдерживает себя или что-то скрывает.

Я решила воспользоваться его минутной слабостью, чтобы хоть что-нибудь выяснить.

— Винсент, если ты в таком…

опасном положении, то зачем ты попытался со мной подружиться?

— Я уже говорил тебе, Кейт, я видел тебя по-соседству — он тщательно подбирал слова — и ты мне показалось человеком, которого мне хотелось бы знать.

Возможно это была плохая идея.

Но очевидно, я не подумал.

Пока он говорил его голос из теплого превратился в обжигающе холодный.

Я не могла сказать, был ли он рассержен на себя за то, что втянул меня во всё это или на меня за то, что завела разговор об этом.

Уже не важно.

Причина его внезапного отстранения был той же: Я дрожала, чувствуя, как будто кто-то прошел по моей могиле.

— Я готова идти, — сказала я, неожиданно встав.

Он встал на ноги и кивнул.

— Да, я провожу тебя домой.

— Нет, всё нормально.

Я знаю дорогу.

Я бы…

предпочла, чтобы не провожал.

Говорила моя рациональность часть разума.

Часть, которая говорила мне выбраться из этого дома как можно скорее.

Но другая часть меня пожалела о тех словах, которые только что произнесла.

— как хочешь, — сказал он и повел меня обратно через большой коридор, и открыл дверь во двор.