Страница 51 из 78
Отдав эти распоряжения помощникам, Ватранг остался доволен собою. Русский флот зажат в тиски. На западную сторону его не пустит Эреншельд. На восточной стороне грозный Лилье; закрыв выход из бухты, он побьет галеры ядрами.
Что же в это время делается у русских моряков и десантников?
На перешейке полным ходом идет сооружение «переволоки». Однако шведы ошибаются, думая, что русские хотят перетаскивать свой флот по суше. Петр предполагал перетащить несколько скампавей, чтобы «учинить диверсию». Внезапно появившись в тылу у шведской эскадры, скампавей должны были вызвать замешательство, привлечь к себе какие-то неприятельские корабли и тем ослабить главные силы шведов на плесе. И вот «переволока» еще не готова, а «диверсия» уже «учинена» — гребные суда шведов ушли с выгодного места.
Петр еще не знает об этом. Он вместе с Апраксиным и другими начальниками обедает на галере князя Голицына, командующего десантными войсками. Обедают на галерах, что сгрудились в бухте Тверминне, капитаны и офицеры, матросы и солдаты. 25 июля, воскресный день. Хотя враг рядом, настроение у всех приподнятое, праздничное. Но вот над морем и берегом раскатились орудийные выстрелы. Стреляют пушки шведов, у русских таких крупных и басовитых нет. Вскоре прибыло донесение от сторожевого отряда: по сторожевым скампавеям стрелял шведский корабль из отряда Лилье. Отряд двинулся на юго-восток от Гангута. А куда? Это пока неизвестно. Не хотят ли шведы пересечь залив и напасть на русские корабли в Ревеле? Гораздо вероятнее другое: они хотят запереть галеры в бухте. Петр приказал Апраксину приготовить флот к уходу в шхеры, сам же поспешил к сторожевому отряду.
С высокого островка Петр увидел, как корабли Лилье медленно (ветер был тихий) движутся вдоль опушки шхер. Конечно же, они пошли к Тверминне… Не было около мыса гребных судов. Куда делись гребные суда? Позже Петр получит донесение о движении их к «переволоке».
Вот бы побыть в те часы с Петром, посмотреть на него! Мы увидели бы флотоводца, энергичный ум которого напряженно анализирует перемену обстановки и находит в ней путь к победе. Мудрые приказы вице-адмирала Ватранга — на самом деле роковая ошибка. Шведский флотоводец ослабил силы в самом важном месте. И Петр, взволнованный близостью успеха, хочет проникнуть мыслью в будущие действия флотов, чтобы ничем не испортить выгоду момента: подобного момента может не быть весь остаток войны.
Шведские корабли перегораживают теперь только часть плеса. Ветер дует все тише и тише. Ночью будет полный штиль. Полное безветрие продлится до полудня. Петр, Апраксин, другие морские начальники русских заблаговременно справились об особенностях погоды в здешних местах. А ничто так не зависит от погоды, как парусный флот…
Первые военно-морские флаги России, учрежденные Петром I. Флаг военного флота России назывался андреевским по имени св. Андрея Первозванного, который считался покровителем государства.
Между сторожевым отрядом и главными силами флота с поспешностью ходят шлюпки — Петр советуется с Апраксиным, посылает распоряжения. Одно из них — направить к стоянке сторожевого отряда авангардный отряд, еще 20 скампавей. Петр уже твердо уверен, что галеры и скампавей успешно пройдут мимо неподвижных кораблей Ватранга.
Если до вечера 25 июля действия и намерения сторон были неясны противникам, то с вечера противники все знали о намерениях друг друга, ибо все делалось на виду. «К вечеру ветер совершенно стих, — запишет Ватранг в корабельном журнале, — причем мы заметили, что много галер, числом около 20, надвигались с восточной стороны, по которым наши корабли открыли огонь». Шведы поднимут паруса на кораблях, попытаются приблизиться к галерам, чтобы отогнать их в шхеры подальше от плеса. Но ветра не было. Шведы во втором часу ночи встали на якорь. И если до этого их корабли были расположены линией, что благоприятствовало артиллерийской стрельбе, то теперь они стояли в беспорядке.
Мы ничего не говорим об отряде Лилье. Где он? Линейные корабли и бомбардирские суда не дошли до Тверминне. Заштилели на половине пути. Ветер и тут подвел шведов. Вернее, их подвело безветрие. Еще вернее — подвело незнание климатических особенностей района, в котором они властвовали веками. Русские галеры, во избежание неприятностей, начали вытягиваться из бухты, чтобы при опасности легко уйти в шхеры.
Петр в ночь на 26 июля не сомкнул глаз. В 6 утра к нему прибыл Апраксин. Был туман. В начале девятого часа видимость улучшилась. И тогда авангард двинулся на прорыв. Скампавей — одна за другой, строем кильватер — вышли из-за островков. Гребцы мощно работали веслами. Галеры неслись в середину шведских кораблей. Шведы поняли: русские жаждут абордажного боя. Артиллеристы приготовились побить скампавеи до того, как они сблизятся с кораблями.
Движение авангардного отряда в середину шведского строя было хитростью. Хитрость была мала и непродолжительна. Но она все же сбила с толку неприятеля. Шведы бросились от пушек к шлюпкам с запозданием, лишь тогда, когда увидели, как скампавеи вдруг круто повернули к югу, обходя корабли мористее, то есть дальше от берега.
Сотни пушек стреляли с линейных кораблей по скампавеям. Но ядра не долетали до целей. Спущенные на воду шлюпки тянули на буксирах громады линейных кораблей, гребцы выбивались из сил, чтобы приблизить корабли к скампавеям, но все усилия были тщетными. Отряд, невредимый, уже выходил на западную сторону Гангута, где снова начинались шхеры.
Воодушевленный успехом авангарда, Петр двинул на прорыв сторожевой отряд — 15 скампавей.
«Мой корабль, — записано в журнале Ватранга, — был взят на буксир тремя шлюпками и одним шхерботом, а сбоку шла наша большая шлюпка, буксируя меня с возможной скоростью, но все же я не мог подвергнуть галеры серьезному обстрелу, хотя и стрелял в них из пушек. Чем ближе я со своим кораблем и другие наши суда подходили к ним, тем дальше они уходили в море и скрывались за островами, проходя мимо нас».
Сторожевой отряд, двигаясь мористее, чем двигался авангард, тоже благополучно прошел 15 миль чистой воды и вошел в шхеры.
«И хотя неприятель, — записано в журнале Апраксина о прорыве второго отряда, — более трудился — корабли свои буксировал, к тому же начался быть малый ветер, что более неприятелю дало способ, и шли к нашим скампавеям и из пушек стреляли, однако ж наши, несмотря на то, шли на гребле зело порядочно и в шхеры вошли, и с первыми (с авангардом) соединились благополучно».
Было 11 часов дня. Петр и Апраксин хотели было пустить на прорыв основную часть галер. Но не решились. Ощутились дуновения ветра. Еще слабые и краткие, они после полудня должны были усилиться. Шведские корабли обретали способность двигаться. А это было опасно.
35 русских гребных корабликов из 99 миновали шведскую преграду. Чтобы представить обстановку, в которой будут прорываться остальные 64, посмотрим, что делали все шведские флагманы во второй половине дня 26 июля.
Мы говорили, что Ватранг вызвал к Гангуту с Аландских островов отряд гребных судов контр-адмирала Таубе. Галеры и шхерботы были невероятно нужны именно теперь, именно в этом месте. Таубе обладал всеми качествами показного героя. Он доносил правительству о своих победах над русскими галерами еще в апреле, хотя русские, как мы знаем, вышли из Кронштадта лишь во второй половине мая. Теперь же он, зная о великом числе апраксинских галер, не торопился присоединиться к Ватрангу. Шел медленно. Далеко вперед выслал шхербот для разведки. Случаю было угодно, чтобы с этого шхербота увидели отряд Змаевича. Скампавеи капитан-командора несколько раз выстрелили, и шхербот повернул, унося с собой весть о прорыве русских. Храбрый Таубе со всем отрядом поспешил не на помощь к Ватрангу, а к Аландским островам. От островов вскоре перебрался к шведскому берегу, оправдывая себя тем, что его маленькому отряду все равно не справиться с русскими.