Страница 46 из 78
Начальствовать над войском, оставшимся на левом берегу Днепра, Карл поручил генералу Левенгаупту. Приказ был такой: переправиться через реку и идти во владения крымского хана. Наладили жиденькое подобие моста, он рухнул, как скопились на нем солдаты, назначенные сопровождать короля. Опытный Левенгаупт, возможно, что-нибудь придумал бы для спасения войска, но времени для этого судьба отпустила ему крайне мало. Три часа спустя, как переправился король, на приднепровских холмах показались русские всадники. Их было немного, они таяли в наступавших сумерках и совсем исчезли в ночной темноте. А на рассвете 30 июня всадники уже стояли по гребням всех холмов. С высот доносились до шведов звуки труб и барабанов.
Левенгаупт приказал шведам строиться, готовиться к бою. Несколько тысяч солдат встали под знамена. Но большая часть войска осталась безучастной к приказу: солдаты или лежали, или сидели на земле, или стояли в апатии, некоторые пытались переплыть через реку. Разнесся слух, что Меншиков прибыл с 30 тысячами и готовится саблями и пиками гнать шведов в воду.
Генералы, посовещавшись, послали к Меншикову парламентера с предложением о перемирии. Князь ответил, что говорить о перемирии уже поздно, и потребовал капитулировать, пригрозив в противном случае истребить всех.
И шведы сдались. 9-тысячный русский корпус без боя пленил 14 тысяч шведов. К знаменам, взятым у Полтавы, прибавилось еще 127. К 4 пушкам, захваченным в сражении, прибавилось еще 28.
Подытожим потери шведов. Убито 9234 человека. Взято в плен 18 794, в их числе офицеров 1160. Взято знамен и штандартов 264. Орудий — 32.
Сюда же надо добавить разгром 2-тысячного отряда, сопровождавшего Карла. Генерал-майор князь Григорий Семенович Волконский настиг его со своими конными полками у реки Южный Буг.
Итак, от 50-тысячной армии шведов, шедшей на Москву, не осталось ничего.
Нет, мы ошибемся, если скажем так. Армия уничтожена, пленена, но жив и на свободе ее полководец — король Карл XII. Ему удалось убежать от русских и на Днепре, и на Южном Буге. Этот факт надолго затянет войну России и Швеции.
…В числе петровских нововведений были пышные торжества, знаменующие победы в боях и сражениях. Если раньше Москва встречала победителей колокольным звоном и столами, на которых бояре и купцы выставляли угощение и питье всем желающим, то теперь встреча войск превращалась в нарядное представление, в котором торжественное сочеталось с шуточным, реальное с аллегорическим, а действующими лицами представления были все — от царя до пленников.
Триумфальное шествие в Москве 21 декабря 1709 г. — празднование Полтавской победы. Фрагмент гравюры А. Зубова, XVIII в.
Великую Полтавскую победу Москва праздновала в конце декабря 1709 года. Хлопот перед этим было великое множество. В окрестности Москвы свозили из других городов шведов, плененных у Лесной и Полтавы, — 22 085 человек. В слободках размещались полки победителей. На улицах строили триумфальные ворота — с золочеными украшениями, лентами, картинами и надписями, поясняющими значение картин.
21 декабря толпы москвичей увидели великолепный парад. Шествие открыли трубачи и литаврщики в нарядных мундирах. За ними доблестный генерал Голицын вел батальон Семеновского полка, отличившийся в битве при Лесной. Далее везли пушки и несли знамена, взятые там же. Затем шли пленные шведские офицеры. Замыкал шествие второй батальон семеновцев. Так закончилась часть парада, посвященная разгрому корпуса Левенгаупта.
Восторженными криками встретили москвичи гвардейцев Преображенского полка. Народ невольно притих, когда пошла длинная колонна офицеров, плененных у Полтавы и Переволочны. В ее середине везли шведские пушки, несли знамена и другие трофеи, в том числе носилки, с которых Карл произносил речь перед армией накануне битвы. Колонну замыкал первый министр Швеции граф Пипер, он был самым высоким по чину пленником. Затем шли еще русские полки. А позади всех ехал полководец царь Петр I — в седле, простреленном шведской пулей, на том же коне, на котором в трудные минуты Полтавской битвы вел в атаку второй батальон новгородцев…
Триумф победителей продолжился новогодним празднеством — с угощением народа, с елками, с пушечной и ружейной пальбой, с фейерверком и пирами.
А до всех этих торжеств были отмечены различными наградами герои Полтавской битвы. Фельдмаршал Шереметев получил от царя «великие» деревни с крестьянами; деревень и ордена Андрея Первозванного удостоился генерал князь Репнин; генерал Брюс был награжден орденом; князя Меншикова объявили вторым фельдмаршалом… «Так же и иные многие повышены чинами и пожалованы вотчинами, и всех штабных и обер-офицеров жаловал государь золотыми портретами с алмазы».
Было награждение всех участников битвы памятной медалью. На ее лицевой стороне изображен Петр, на оборотной — сражающаяся пехота на фоне Полтавы и надпись: «За Полтавскую баталию». Офицерам вручались золотые медали; солдатам серебряные. Солдаты были награждены еще деньгами — от месячного до полугодового жалованья.
Разгром шведов под Полтавой принес новые чины и Петру. В битве он был полковником гвардии, этот чин равнялся генерал майору обычных войск. Теперь за «храбрые кавалерские подвиги и в делах воинских мужественное искусство» правительство присвоило ему армейский чин генерал-лейтенанта и флотский чин контр-адмирала (следующий за чином капитана, который был у Петра со второго Азовского похода).
Можно произвести в генералы каждого офицера, но это не повысит боеспособность армии, — высокий чин должен быть обеспечен знанием военного дела, военного искусства и мужеством того, кому он дан. Раздача чинов и наград после Полтавской битвы с этой точки зрения не была расточительной. Армия заслужила их. Новые чины и награды соответствовали ее возросшей боеспособности. Было бы справедливо, если бы чин фельдмаршала дали и Петру. Петр I, готовя сражение с Карлом XII, сделал большое открытие в военном искусстве. Известный военный писатель того времени француз Роканкур так сказал о нем: «Сделанные Петром распоряжения не были ли предупреждением и уроком для других армий? Следует отметить в этом Полтавском сражении новую тактическую фортификационную комбинацию, которая была прогрессом и в тактике, и в фортификации. Петр, отбросив рутину, которая с древних времен принуждала армии оставаться неподвижными за ретраншементами в длинных линиях, прикрыл фронт своей пехоты редутами, разделенными значительными интервалами. Этим именно способом, до тех пор не употреблявшимся, хотя одинаково удобным для наступления и обороны, должна была быть уничтожена вся армия авантюриста Карла XII…» Да, Петр был достоин высшего военного чина. Но существовал порядок, введенный самим Петром, по которому не разрешалось скакать через чины.
Старинный герб Нарвы.
Известия о завершении Полтавской битвы долетели до стран Западной Европы. И ошеломили всех. Особо удивительной казалась капитуляция шведов у Переволочны. «Может быть, в целой истории не найдется подобного примера покорного подчинения судьбе со стороны такого количества регулярных войск» — так высказывались военные специалисты и государственные деятели на Западе.
Словно по мановению волшебной палочки, изменилось отношение к русским послам в европейских столицах. Им улыбались, навязывались к ним с дружбой. Восстановился противошведский союз; Дания, Саксония и Польша снова объявили войну Швеции; Станислав Лещинский бежал, польская корона вернулась Августу II.
Интересная подробность: на новых переговорах курфюрст нет-нет да и бросал взгляд на шпагу царя; то была шпага, которую Петр дарил Августу при заключении первого союза. Август потом отдал ее Карлу, подтверждая отказ от союза с Петром. Шведский король с петровской шпагой был в Полтавской битве и потерял ее там. Русские солдаты, собиравшие оружие после битвы, нашли знаменитую шпагу, вернули своему царю. Конечно, Петр не случайно взял на переговоры эту шпагу. Она была укором Августу, поспешившему примириться со шведским королем.