Страница 57 из 63
— Не знаю. Мне кажется, что я успела только упасть на кровать, и тут появился ты. Может быть, они еще в круглом зале…
— И делят наследство Китарлиса, — неприятным тоном добавил Райван, вставая из кресла.
Шазаль тоже поспешно поднялась на ноги. Отец оказался очень высоким, макушка дочери едва доставала до его плеча.
— Сначала мне надо вернуть зрение. Побудь моим проводником, дочка, — он отыскал плечо девушки. — Мне придется срочно привыкать к тебе, уже такой взрослой.
— Конечно, я провожу тебя! — с жаром отозвалась Шазаль, не отрывая взгляда от лица Райвана. — Тебе ведь надо в тот зал, где бегают лучи?
— Да, моя умница.
Шазаль заморгала и поспешно наклонила голову, забыв о том, что отец пока слеп и не может видеть жаркого румянца на ее щеках. Откуда–то из груди поднялась горячая, слезливая волна. Шазаль изо всех сил сжала зубы, чтобы не разрыдаться.
В данный момент у нее было более важное дело.
Чувствуя на плече руку Райвана, Шазаль сосредоточилась, вспоминая странное место в замке, где произошло превращение Абеши в Шазаль. В следующий миг они стояли на пороге небольшого зала, заполненного сумраком. Откуда–то сверху отвесно падали узкие лучи света.
— Мы на месте, отец, — сказала девушка. — Но тебе надо пройти вперед. Осторожно, здесь ступени.
— Я помню, моя заботливая дочка, — с улыбкой отозвался Райван, снял ладонь с плеча дочери и, уверенно преодолев три ступени, неторопливо двинулся к центру зала.
Шазаль, затаив дыхание, следила за отцом.
И вот в пустом зале, заполненном голубоватым сумраком, снова произошло чудо. Вспыхнуло ослепительное сияние, пол засветился изнутри. Узоры на нем стали отчетливо видны, и над ними в быстром танце закружились тонкие нити света.
Это продолжалось всего несколько мгновений, затем сияние стало меркнуть. Нити света замерли там, где на полу ослепительно–багровым светом пылал замысловатый узор.
Замок признал еще одного своего обитателя.
Райван глубоко вздохнул, прошел до площадки на противоположной стороне зала и обернулся к Шазаль.
— Чтобы я смог наконец тебя обнять, тебе придется пересечь зал. Но ты ведь знаешь, что происходит? Тебе ничего не грозит.
— Да, отец, — не колеблясь ни секунды, девушка сбежала по ступеням вниз.
Снова вокруг вспыхнуло, ожили светящиеся нити и спустя некоторое время замерли, указывая на яркоизумрудный узор на полу.
Выждав немного, Шазаль подошла к отцу. Возможно, в зале стало светлее, и она явственно разглядела слегка озадаченное выражение на лице отца. Райван пристально смотрел на нее. С его глаз уже пропали темные заслонки.
— Так вот ты какая, Шазаль, — медленно проговорил он. — А ведь ты настоящая красавица, дочка, копия своей матери… Как несправедливо, что Лода не может тебя увидеть!
Он рассматривал дочь, но в этот момент явно видел перед собой не Шазаль, а свою жену.
Когда он снова заговорил, голос его был хриплым:
— Да, ты слишком на нее похожа. И она живет в тебе, моя Лода — добрая и простодушная.
Позади них послышался шорох и повеяло терпким ароматом цветов. Отделившись от стены, к отцу с дочерью скользнула тень.
Индарса. В чудном одеянии, как обычно украшенная сверх меры разнообразными цветами.
Увидев ее, Шазаль уже не почувствовала страха или стеснения. Она ведь уже знала, что именно довело несчастную женщину до такого состояния.
— Братик! — позвала Индарса, протягивая к Райва ну тонкие, бледные руки. — Я ждала тебя, я знала, что ты вернешься.
— Здравствуй, Инда, — мужчина сжал ее пальцы. — Ты здесь? Неужели ты знала, что я появлюсь дома именно сегодня?
— О, да-а! — женщина заулыбалась, протягивая другую руку в сторону Шазаль. — Твоя малышка не может здесь жить одна. Она отказались идти со мной в мои сны, но попала в кошмар. Ты должен был прийти, братик.
— Я пришел. Что же поделывают остальные, Инда? Очень громко кричат и мешают тебе смотреть удивительные цветные сны?
— Кричат, — согласилась Индарса. — Ты пойдешь туда, Райви? Они вьют тюрьму из крика вокруг маленьких мальчиков. Мальчики опять подерутся… Они всегда дрались…
— Разве? Я никогда их не видел.
Индарса рассмеялась так, как могла бы смеяться любая женщина — нервно, осознавая свою беспомощность. Затем смех резко прервался и Индарса сообщила:
— Один маленький мальчик когда–то только начинал ходить. Другой едва ползал. И он случайно толкнул старшего. Тот упал с лестницы, бедное дитя! Родители совершенно за ними не смотрели. Теперь они все время дерутся. Мальчики маленькие, и их уже поглотил кошмар этих стен. Они думают, что их драка — настоящая…
И тут Шазаль, повинуясь какому–то порыву, шагнула к Индарсе и произнесла:
— Тетя Инда… Можно, я буду тебя так называть?
— Конечно, мой котенок, — живо отозвалась сумасшедшая. — Я очень люблю, когда меня ласково называют, когда я кому–то нравлюсь…
— Тетя Инда, помнишь, ты хотела когда–то показать мне свои сны? Ты не видела в них Юана — того мальчика, который упал с лестницы?
— Видела. Я вижу всех.
Райван покосился на дочь с некоторым удивлением, но ничего не сказал. А Шазаль продолжала, глядя прямо в белые, казавшиеся ей когда–то невыносимо пугающими, глаза Индарсы:
— Тетя Инда, в твоем сне Юан ведь не предавал меня, да? Он не бросал меня?
— Нет, котенок, — Индарса покачала головой. — Мои сны — добрые, и в них Юан никогда тебя не предавал. Ему сказали, что это ты его бросила. Юан — послушный мальчик, и он поверил. Он еще маленький и неразумный… В этом доме всегда рождаются хорошие мальчики, которые потом превращаются в ужасных мужчин. Да, Райви?
— Кое в чем ты права. Значит, Инда, они все еще там, в круглом зале? И продолжают ругаться? Ну, сейчас мы их удивим. Ты не хочешь пойти с нами?
— Нет, братик. Громкие голоса меня давно не интересуют. Я люблю свои добрые, цветные сны. В них меня все любят.
Шазаль только собралась сказать тетке, что тоже ее любит, но сумасшедшая уже исчезла, открыв для себя проход в одной из стен.
Райван испытующе посмотрел на дочь:
— Шазаль, нам предстоит немало неприятных минут. Ты действительно хочешь пойти со мной? Ты выдержишь?
— Да, конечно! С тобой я ничего не боюсь! Вообще–то мне все равно, — она пожала плечами. — Я ведь не могу быть преемницей.
— Тебе это сказал Тибор? И почему ты приняла его слова на веру?
Девушка смутилась. Когда–то и Валли говорил ей нечто подобное.
Тем временем Райван поправил ножны и затянул волосы ремешком потуже.
— Готова? Ох, они удивятся! — и, не закончив фразы, первым шагнул вперед, прямо в тот зал, из которого Шазаль в ужасе бежала не так давно. Она последовала за отцом и сразу же уловила изменившуюся, тревожную атмосферу.
Воздух в зале потемнел, и под потолком возник целый рой напряженно застывших синеватых искорок.
Укрывшись за широкой и такой надежной спиной Райвана, Шазаль видела всех присутствующих. Они замерли с открытыми ртами, повернувшись к вошедшим.
Юан, бледный и, похоже, уже доведенный до отчаяния, недоуменно поморщился, Валли с любопытством прищурился. Маленький Сакеш, который, к изумлению Шазаль, все еще находился тут, вытаращил глазенки.
У Тибора сузились глаза, он первым стряхнул изумление, но сказать ничего не успел. Его опередила Хэргал.
Испустив приглушенный крик, женщина метнулась вперед, через весь зал, в своем черном траурном одеянии похожая на неведомую птицу:
— Райван! — в следующий миг она уже обнимала брата, лихорадочно целуя, заглядывая в глаза и даже не пытаясь скрыть изумления.
Шазаль вздохнула. Вот она и дождалась того, чтобы в стенах этого замка кто–то проявлял настоящие, родственные чувства. Во всяком случае, в ее понимании.
— Брат? — Айкен поднял руку и почесал в затылке. — Какой–то у нас сегодня выдающийся день! Столько находок… Откуда же ты взялся? У нас, кстати, возникла щекотливая ситуация.
— Райван, — эхом повторил Валли, который, как Юан или Сакеш, никогда не видел широкоплечего воина, но быстрее других сообразил, кто это может быть.