Феникс поневоле

Значит, ей не привиделось… На протяжении всего времени — с того момента, как она открыла глаза в этой постели, — Шазаль ощущала странную, правда, кратковременную уверенность в том, что этот дурной сон рано или поздно закончится. Но он длился, наполнялся новыми деталями, подробностями…

Девушка медленно села на лавку и спрятала лицо в ладонях.

Нормальная жизнь — та, к которой она привыкла, — никак не желала возвращаться.

И здесь, в этом замке, все было ненормальным. Эти люди, называющие себя ее родственниками, разговаривающие с девушкой так, словно она должна их хорошо знать, чего–то ожидали от нее… Да еще этот Раксат! Похоже, он над ней просто издевался… Вероятно, предполагалось, что Шазаль сможет сделать какой–то невероятный трюк, НЕ ИСПУГАТЬСЯ занесенного над ее головой сверкающего лезвия.

И еще — Хэргал с ее малопонятными, но тревожащими речами, которые сами собой просачиваются в голову, располагаются там и не желают исчезать из памяти! Какой–то враг семьи… Убитая женщина по имени Лода… Пропавший воин Райван…

Мысли крутились в ее голове, опережая друг друга. Шазаль сжала зубы изо всех сил. Наверное, так и сходят с ума? Когда не успевают подумать о чем–то одном, а тут же появляется другое соображение, ничуть не менее важное…

Надо немедленно что–то сделать! Отвлечься…

Раньше у девушки не находилось повода для того, чтобы как–то изгонять из головы мысли, причиняющие боль. Даже в сарае замка Нурдаила Веселого она не пыталась избавиться от мыслей о скорой смерти. Это казалось неминуемым…

Шазаль лихорадочно пошарила взглядом по комнате, стараясь зацепиться вниманием хоть за что–то, как вдруг в желудке громко и прозаически заурчало.

Еще бы! Она не ела очень давно, со вчерашнего ужина… Собственно, за тем роскошным столом девушка не смогла проглотить ни кусочка, только выпила несколько глотков вина.

Значит, надо найти что–нибудь съестное… То есть попросить комнату это СДЕЛАТЬ. Как новую одежду, как коврик…

Сначала Шазаль, естественно, подумала о похлебке из сухъямы, самой привычной еде. Но, почему–то испугавшись, вовремя выбросила эту мысль из головы.

Хэргал наставляла: не стесняться!

Мечтательно прикрыв глаза, Шазаль вообразила большую миску, которую поставили перед ней на стол в доме Асумая, почувствовала аромат пирожков…

И, открыв глаза, увидела возле себя, на лавке, ту самую глиняную посудину, в которой горкой лежали поджаристые, аппетитные пирожки.

Накинувшись на еду, Шазаль почувствовала себя немного спокойнее и увереннее. А почти ополовинив миску, вспомнила еще об одной вещи, которую видела в том же доме купца, — о купальне.

Даже стало интересно: появится такое же помещение здесь или нет?

На всякий случай зажмурившись, девушка принялась во всех подробностях вспоминать однажды увиденное и так поразившее ее устройство. Тогда, в Бей–Сагате, Шазаль еще удивилась тому, что человеку в голову может прийти подобное.

И вот, перебирая собственные воспоминания, девушка почувствовала нечто новое. Она вдруг ПОНЯЛА, как сильно отличается та прежняя Абеша от нынешней Шазаль. Та, впервые попав в город, была неприятно поражена количеством людей, высотой каменных домов, всех и всего боялась.

— Интересно, — произнесла девушка себе под нос, — что бы со мной было, если бы мы с Хэргал остались ночевать не у Асумая, а… уже здесь?

Наверное, точно бы сошла с ума.

Купальня между тем уже появилась. Поставив миску с недоеденными пирожками обратно на лавку, Шазаль, пройдя через комнату, с любопытством заглянула в образовавшийся в стене проход. И конечно, увидела точную копию купальни Асумая, даже мягкая ткань для вытирания лежала на полочке.

Шазаль охватил восторг. Приплясывая на месте, она быстренько стащила с себя новую одежду, изрядно запылившуюся после неудачного прыжка с лошади. Неужели она зря боялась? Может, действительно она ко всем этим чудесам еще привыкнет?

Например, научилась же она когда–то жить в одиночку, да еще на новом месте? Сравнение показалось девушке важным. Сейчас она уже не могла в точности припомнить, что именно думала несколько лет назад, после резни, лишившей ее семьи… Но, скорее всего, она была тогда раздавлена горем и непониманием того, как сможет жить дальше.

Уже хорошенько отмывшись и вытирая волосы, Шазаль вспомнила о своем утреннем намерении поговорить с Китарлисом. Правда, теперь ей уже не хотелось убеждать этого человека в том, что он принял ее за кого–то другого. Стоит просто поговорить, спросить о многом… Только как его найти? И найдет ли он время для разговора?..

— Дитя мое, я в любое время рад тебя видеть, — послышалось прямо за спиной Шазаль.

Взвизгнув, она повернулась на месте, пытаясь прикрыться тканью.

— Что такое, дитя мое? — рассмеялся невидимый Китарлис. — Я напугал тебя?

— Нет… — соврала девушка. — А где… ты?

— Я — у себя. Но впредь, если ты захочешь меня видеть, подумай обо мне или позови вслух. Спроси: «Могу я к тебе зайти?» Сейчас я отвечаю: можешь.

— А… как я тебя найду?

— Очень просто. Выходя из своей комнаты, подумай о том, что идешь ко мне. Ну? Я жду.

Шазаль лихорадочно заметалась, отбросила полотенце, принялась натягивать одежду на влажное тело. Кое–как пригладила мокрые волосы и выскочила в комнату, повторяя про себя указания деда.

Деда? Она уже может называть его так?

— Я хочу попасть к Китарлису, — на всякий случай Шазаль проговорила это вслух, берясь за ручку двери.

Шагнув через порог, она очутилась вовсе не в коридоре, а в просторном помещении, наполненном запахом старых книг и ощущением покоя.

По стенам до потолка высились шкафы из темного дерева. Посередине на толстом ковре стояло удобное кресло, перед ним — стол. На нем лежали какие–то рукописи, стояли предметы, о назначении которых Шазаль не могла даже догадываться.

А Китарлис уже шел к ней — легкой походкой, улыбаясь и поблескивая огромными голубыми глазами.

— Ну, как поживает моя красавица? — ласково произнес мужчина, взял Шазаль за руки и покружил на месте, чтобы рассмотреть со всех сторон. Одобрительно кивнул, потом сказал: — Только, душа моя, не надо копировать Хэргал. Я понимаю, что тетушка произвела на тебя неизгладимое впечатление, но у тебя должен быть свой стиль одежды. Каждый раз придумывай что–то свое, договорились?

— Мне… сложно, — призналась девушка.

— Это очень быстро пройдет, — уверенно заявил он и, не отпуская ее руки, повел в глубину помещения, где, оказывается, в маленькой нише стояли удобный диван и маленький столик.

Усадив Шазаль, Китарлис устроился рядом.

— Кстати, хочу тебя сразу предупредить, — произнес он. — Сегодня вечером будет небольшое празднование по поводу вашего возвращения домой. Там, на общей половине. По–моему, Тибор тебя туда уже водил? Имей в виду, дитя мое: будет много народа: вся наша семья и куча посторонних. Поэтому ты должна… Вернее, не так. Я ОЧЕНЬ ТЕБЯ ПРОШУ выглядеть соответствующе. И вести себя тоже… достойно.

— Это как?

— Как? Спокойно, солидно. Так, чтобы ни у кого и мысли не возникло о том, что ты дома — второй день и для тебя здесь все в новинку. Если не сказать — в диковинку.

— Ой… — Шазаль заранее испугалась. — А могу я не пойти?

— Нет… — Китарлис продолжал улыбаться, но тон его стал столь безапелляционным, что у девушки мелькнула мысль: она разговаривает с совершенно другим человеком. Сделав паузу, мужчина продолжил: — Я знаю, что Хэргал навещала тебя утром. Я знаю о том, что она тебе сказала. Я, правда, не уверен в том, что ты все поняла, но тем не менее: вечером ты должна вести себя так, чтобы ни один из тех, кто посмотрит на тебя, не догадался о том, что ты шестнадцать лет провела в какой–то дикой глуши и ничего лучше сухъямы отроду не ела!

— Я постараюсь, — тихо произнесла Шазаль.

В груди у нее возникло холодящее ощущение. Рядом сидел вовсе не тот ласковый, приветливый человек, который встретил ее накануне. Даже голубые глаза теперь мерцали по–другому: жестким, холодным светом.