Скипетр всевластья

— Это важно.

— Ладно, давай сюда, — она покосилась на Ракитину, — тебя я больше не задерживаю. Иди и хорошо подумай.

Не о чем размышлять. Всё решилось в борьбе со смертью.

Пропустив коллегу, Нина протиснулась в коридор. Прикрыла дверь и шагнула было к лестнице, но услышала елейный голос Ольги Николаевны:

— Увольняться собралась?

— Попыталась, — скрипнула ручка, — останется. Я и не таких ломала.

— Всё равно до завершения расследования никого не отпустят.

— Что верно, то верно.

— С другой стороны, зачем удерживать? Пусть вздыхает где-нибудь в другом месте, — цокнул каблук, — каракульки свои малюет. Видела я, когда она выходила. В блокнотике всяких монстров рисует. Я работаю в поте лица, а она дурью мается.

— И кого посадить на её место? Откуда я возьму дурочку, готовую тянуть на себе два участка? Новеньких обучить надо, между прочим. Вон, ваша Болтова. Толком ничего знает, но со всем соглашается…

Из туалета вышел охранник, и это не позволило Ракитиной отбросить фальшивую вежливость и в лицо высказать «кумушкам» всё, что накопилось. Вылить ответный ушат. Не помоев и грязи, а холодной, отрезвляющей воды. Слишком они уверены в собственной правоте! Царица и богиня местного масштаба!

Ещё и в вещах копаются. Покидая рабочее место, Ракитина никогда не оставляла тетрадь на столе, прятала в сумку. Значит, предприимчивая соседка уподобляется карманникам. Более того, Малютин её прикрывает. Что ж, ящики комода запираются на ключ, в них так просто нос не сунешь.

Около кабинета дежурили клиенты. В дни отчёта бухгалтеры и руководители организаций приходили в фонд с первых минут открытия. Нередко толпа собиралась за полчаса, а то и час. Летом дышали потом и обмахивались веерами, зимой пинали друг друга зонтами и сапогами наступали на пятки. Самые дотошные клиенты вели список, чтобы, не дай бог, кто-то добрался до инспектора не в свою очередь. Бывали случаи, когда охранники бросали компьютерные игры и разнимали дерущихся.

— Здравствуйте, — к Нине подскочила дородная женщина лет пятидесяти. Крикунова Кира, бухгалтер строительной компании, неспособная сложить суммы из двух строк отчётности и вычесть значение третьей, — вы уже вышли с больничного?

— Да.

— А можно вопрос задам?

— Задавайте.

— Неделю пытаюсь заполнить документы, а проверки выдают какие-то непонятные ошибки. Читаю и ни слова не понимаю. Что-то про скобочки и недопустимые отрицательные значения. Посмотрите?

— Посмотрю. Пойдёмте.

В кабинете яблоку негде было упасть. Над нервно постукивающим по клавиатуре Малютиным нависали два клиента, недавно принятая на работу Болтова Марина Александровна кричала в телефонную трубку, требуя от кого-то прийти, а не решать проблему «по проводам». Новенькая, а вела себя, как прошедший огонь, воду и медные трубы старожил. Вдобавок, на стуле перед столом Ракитиной уже сидел бухгалтер.

— Освободите место, — Крикунова поджала губы.

— Я раньше пришла.

— Десять минут назад вас тут не было.

— Это вы ходили чёрт знает где.

— Я инспектора искала!

— Ничего не знаю.

— Да как вы со мной разговариваете!

— Как считаю нужным.

— Нина, не принимайте её! Так нечестно! Я тут с открытия кукую!

— Пожалуйста, решите вопрос между собой, — Ракитина выдавила улыбку, — и за дверью, желательно. Мне без разницы, кого принять первым.

— Да что это такое? Я прихожу в третий раз, и никто не хочет помочь! — оправдывая фамилию, вопила бухгалтер, — то пожары всякие! То программы не работают! То специалиста нет на месте! Что за издевательство над людьми? Как к вам идёшь, так весь день теряешь!

Поток словоизвержения прервал телефонный звонок. Мелодия имперского марша из «Звёздных войн» на секунды погрузила кабинет в тишину.

— Да! Что случилось? — сердилась Крикунова, — как деньги не туда перечислили? Что значит, код бюджетной классификации не тот? Когда… — она выбежала в коридор.

— Вовремя, — улыбнулась клиентка.

— Давайте отчёт.

Компьютер распознавал диск, программы проверяли правильность заполнения начислений и платежей. Всё, как всегда. Привычные действия, знакомые таблицы и протоколы. Типичные недочёты и ошибки, которые исправляются нажатием двух-трёх клавиш; подписи и жирный оттиск печати, после чего довольный бухгалтер уходит и забывает о фонде на несколько месяцев. Вот только… «Перемен требуют наши сердца» — пелось в старой, но до сих пор актуальной песне.

Нина копировала данные в сетевую базу, когда в кабинет пожаловали автоматизаторы. Трое из четырёх, они принялись обновлять антивирусы у коллег Ракитиной. Девушка чихнула: вонь сигаретного дыма от футболок и курток казалась невыносимой.

— Подождите минутку, я сейчас вернусь.

Вытащив из-под стола объёмный пакет, инспектор торопливо вышла в коридор. Пока технари заняты работой (лица кислые, будто мужчины объелись квашеной капусты и запили молоком), надо сделать кое-что очень важное.

Игорь Дмитриевич разбирал системный блок компьютера.

— Доброе утро, — он посмотрел на Ракитину поверх очков, — вас выписали?

— Да, вчера.

— Вы действительно здоровы или врачи не захотели продлевать больничный?

— Здорова. На ладонях пятна красные остались, но скоро пройдут.

— Хорошая новость.

Автоматизатор отвинчивал детали и раскладывал на столе. Мозолистые руки уверенно «оперировали» отвёрткой и кусачками, постукивали молотком. Неподалёку нагревался паяльник, провод-змейка уходил под стол.

— Что-то сломалось?

— Нет. Я… хочу вас поблагодарить, — выдохнула девушка, — если бы не вы, то я задохнулась на лестнице. Примите, пожалуйста, маленький подарок.

Нина протянула пакет. Сладости и купленный на остатки сбережений смартфон новой модели — мелочи, по сравнению со спасённой жизнью. Могла бы, приобрела ещё гаджетов. Карман пуст, зато совесть чиста.

— Не стоит.

— Стоит. Вас никто не заставлял вытаскивать на улицу постороннего человека. Прошли бы мимо и всё. Время нынче такое, что людям плевать друг на друга, но вы не такой, — сглотнула инспектор, — не обижайте меня.

Рябинин отложил инструменты, снял очки.

— Спасибо.

— Вам спасибо.

На глазах навернулись предательские слёзы, нос перестал дышать. Нина прокусила губу. Ну, куда реветь? Сейчас остальные автоматизаторы вернутся за компьютеры и засмеют, так что соберись и улыбнись!

— У нас в шкафу есть печенье и чай. Я на перерыв не ухожу, так что заходите и берите. Да и если понадобится что-то, обращайтесь.

— Я запомню.

С чувством выполненного долга Ракитина поторопилась в коридор. Гвоздев и прочие технари выходили из лифта, явно возвращаясь с очередного перекура. Ф-фух, успела. Дай только намёк, и уже завтра по фонду пойдут слухи о «благодарности». Воображение — опасная вещь. Одного прокормит, другого погубит.

Каблуки стучали по чёрно-белой плитке, словно отсчитывали секунды бесконечности. Месяц. Много для уставшей от людского расчёта девушки, мало для местных кукловодов. Сидрова уверена в победе? Как бы не так. Дважды она уговаривала Нину передумать, но пожар перечеркнул всё. В огне сгорели маски, обнажились истинные качества человеческих натур. Тёмные, опасные. Беда, как лакмусовая бумажка, показала лица друзей и врагов. Спасибо судьбе за полезный урок.

Терпение. Скоро начнётся новая глава книги под названием «Жизнь». И она обязательно будет интереснее предыдущей.

На следующий день Ракитина проспала. То ли будильник на телефоне не прозвенел, то ли отвыкшая от ранних подъёмов девушка не услышала. Нет, она не опоздала, не встретила на лестнице кого-нибудь из начальства, но завтрак остался в холодильнике. Впрочем, в тумбочке за бутылками с вином Кащеевой пылилась пачка овсяного печенья, припрятанная инспектором на случай «внеплановой голодовки».

На улице моросил дождь. Сизая дымка клубилась над соснами, в прелой хвое дрозды откапывали червей. Отвлёкшись на шустрых птиц, Нина едва успела отскочить на тротуар: водитель-лихач «Мерседеса» окатил бордюр грязью.