Страница 78 из 126
В полумраке зала дремал в кресле Валентин Пшеничный. По-моему, это был его первый отдых за все дни нашего следствия. Я и Светлов стояли у двери и вглядывались в возникающее на экране темноволосое лицо с носом горбинкой, тонкими ноздрями, низкими надбровными дугами и жесткой поперечной складкой на подбородке.
- Олейник, - шепнул мне на ухо Светлов. - Полковник Олейник, одно лицо.
Я кивнул ему и подошел к креслу Пшеничного. Очень не хотелось его будить, но пришлось. Я тронул его за плечо, и он тут же встрепенулся, вскинул на меня свои запавшие от усталости голубые глаза. Я подсел к нему, сказал негромко, чтобы слышал лишь он один:
- Валя, когда будет готов портрет, - никому не показывать и не тиражировать. Отдашь мне и сам поедешь домой спать.
- Но я же еще не нашел преступника…
- Ты его уже нашел. Только трогать его пока нельзя. Заканчивай здесь, сдай мне портрет и иди спать. Это приказ. Мне нужно, чтоб ты выспался.
Он кивнул, и мы со Светловым вышли из кинозала. По пустому коридору НТО, который одновременно был музеем криминалистики МУРа - здесь в стеклянных витринах и шкафах стояли самые различные экспонаты - трофеи МУРа в борьбе с преступным миром, - мы с Маратом шли в другое крыло здания, в 3-й отдел МУРа, мимо разнокалиберных пистолетов, финок, кастетов, обезвреженных мин, самопалов, отмычек, капканов, удушек, аэрозольных баллончиков с уже испарившейся отравляющей жидкостью, динамитных зарядов без взрывателей и взрывателей без динамита.
- Выбирай, - усмехнулся Светлов, показав на эти экспонаты. - У меня еще в камере вещдоков такого барахла до фига.
- Выберу, - ответил я. - Когда срок придет.
Свернув за угол коридора и пройдя через ряд дверей и переходов, мы оказались совсем в другом мире - среди привычного будничного муровского мата, телефонных звонков, грохота сапог и густого запаха табака. А в дежурке-предбаннике светловского кабинета мы застали странную картину: чуть не половина оперативников состава 3-го отдела, то есть человек двадцать офицеров, сгрудились вокруг стола со «Спидолой», которая вещала чистым, не прерываемым глушилками голосом:
…Аккредитованные в Москве западные корреспонденты сообщают, что генерал Мигун, первый заместитель Председателя КГБ, был инициатором арестов лидеров левой экономики и разоблачений связей с ними дочери и сына Леонида Брежнева, что вызвало гнев Михаила Суслова и Брежнева. По слухам, Мигун покончил жизнь самоубийством, после…
- Что это такое? - спросил, нахмурившись, Светлов.
- Это «Голос Америки», Марат Алексеевич, - сказал капитан Арутюнов.
- Я сам слышу, чей это голос. Что это значит, я у вас спрашиваю?!
- Это значит, что сначала мы вкалывали на Отдел разведки и «Каскад», сейчас - на Прокуратуру, а все лавры за разоблачение левой экономики достаются КГБ. Ведь это вся страна слышит - усмехнулся капитан Ласкин. - И самое интересное, что именно это сообщение никто не глушит…
Словно иллюстрируя его слова, в эфире прозвучало:
…полагают, что смерть Суслова обострит борьбу за власть в одряхлевшем кремлевском руководстве.
Женева. В Женеве происходят совещания Александра Хейга с…
- мощный шум глушилок тут же покрыл голос заморского диктора.
Ласкин и все остальные красноречиво посмотрели на меня и Светлова.
- Выключи, - приказал Светлов Арутюнову. Затем, в разом наступившей тишине, он прошелся по дежурке и сказал:
- Братцы! Мы никогда не лезли в политику и не лезем. Мы - сыскные ищейки, уголовный розыск. Если где-то убили человека, мы должны найти убийцу - вот и все. Лично я поэтому работаю в МУРе, а не где-то в другом месте. Поэтому давайте делать свое дело, и нечего нам, муровцам, слушать эти «вражеские голоса», - от них только бессонница по ночам. Нам поручено найти убийцу Мигуна - и надо найти. За это нам деньги платят…
- Но выходит, что мы работаем против КГБ… - сказал Колганов.
- Или Отдела разведки. И это наше собственное министерство! - добавил Арутюнов.
- Ясно же, что это убийство - их работа… - выкрикнул еще кто-то.
- Тихо! - шарахнул по столу раненой рукой Светлов и скривился от боли. - Падла-а!… - Но тут же выпрямился: - Мне плевать - КГБ или МВД! Мы выполняли задание, и в ходе этой работы какая-то гнида убила нашего человека - Нину Макарычеву, которая еще вчера работала с нами и поила нас тут чаем. Для меня это значит, что убили одного из нас - тебя или тебя! А если мы уже знаем, что ее убийца и убийцы Мигуна - одна компания, то что? Замнем это дело? И пусть нас свои же шарахают из-за угла, кому не лень - КГБ, Отдел внутренней разведки, потом ОБХСС и ГАИ начнут - да?
Все молчали.
- Короче, - произнес, остывая, Светлов. - Вы взяли след этого раненого - вот и дуйте по нему. И чтобы через 24 часа…
- След потерян, - перебил Ласкин.
- Глупо искать его по больницам, - хмуро сказал Арутюнов.
- Если его прячет от нас ГБ или Отдел разведки, то черта лысого найдешь, - произнес Колганов.
- Надо найти! - сказал Светлов.
- Ка-ак?! - воскликнул Арутюнов.
- Мозгами, - ответил Светлов. - Если бы я хотел тебя спрятать от ГБ, куда бы я тебя засунул?
Арутюнов пожал плечами.
- Мало ли… В тюрягу…
- Есть еще одна версия, - произнес с порога появившийся в двери Тарас Карпович Венделовский. - Под Москвой, в Подольске, есть два госпиталя для раненых в Афганистане. Один - офицерский, другой - солдатский. Там по тыще человек лежит и все с пулевыми ранениями.
За его спиной стояли Вета Петровна и Ожерельев.
Едва Вета Петровна Мигун убедилась в том, что ей не грозят допросы и пытки в КГБ и все ее страхи были напрасны, она разительно изменилась. Среди будничной суматохи муровских коридоров, тяжелых, но не имеющих лично к ней отношения, шагов конвоиров, густого мужского мата, офицерских мундиров, телефонных звонков, криков и запаха табака она ожила, выпрямилась, даже помолодела, словно попала в свою боевую чекистскую юность.
И в кабинет Светлова она вошла следом за мной легкой, свободной походкой, уселась перед столом, закурила и сказала:
- Я могу дать вам ценную информацию. Очень ценную. Не только об убийстве Мигуна, а еще важней. Такую, что, может быть, Брежнев даже у власти останется. Но - при одном условии. Если на «Мосфильме» возобновят съемки фильма «Незримая война» по книге Мигуна «Мы вернемся» и, конечно, с гарантией, что этот фильм выйдет на экран. - И с этими словами она выложила из своей сумочки журнал «Знамя» № 5 за 1981 год. - Повторяю, у меня в обмен есть очень ценная информация.