Страница 3 из 80
Мы дотащили пилота до вагончика. Сбоку от люка расплавленная краска и копоть напоминали о том, как нас хотела поджечь соседская банда. Благо, они не знали, что мы под вагончиком живем, секретный выход, очень узкий, низкий и опасный. Манс с трудом пролезает, а я худой и ловкий, мне полегче. Помню, как огрел одного камнем по голове, когда поджигатели стали убегать. В тот день сильно испугался. За убийство наказание – смерть, это правило хозяев. Тем не менее, это не страшило наших соседей. А может они просто хотели напугать нас. И все же, горючая смесь стоит дорого, ее сложно достать нам, беспризорникам. Дорогая попытка напугать провалилась.
С трудом мы затащили пилота в вагончик. Предварительно я осмотрел наш проволочный узел, выполняющий роль замка. Наш узел особенный, его не повторить другим. Сочетание цветов и переплетений уникальное. Открыть дверь в наше жилище можно, зайти тоже, но мы об этом узнаем и примем меры. Если проволока сорвана, значит, внутри кто–то или был там, но не потрудился вернуть проволоку на место, если узел изменился, то были внутри и постарались, чтобы мы об этом не узнали. Узел, простая хитрость, но распространенная среди опытных банд колонии.
В это время на свалке никого не должно быть. Но на всякий случай Манс пробежался осмотреться, нет ли посторонних глаз. Пропустим свидетеля, и придут хозяева, свалку сожгут вместе с нашим вагончиком и пилотом.
Мы уложили командира на матрац. Вниз по лестнице его тащить было опасно, слишком шаткая конструкция для такого веса.
В потолке у нас дыры, они служат освещением днем, еще имеются две автономные лампы. Манс когда–то украл их с одной из шахт. Лампы работают от энергии солнечных батарей, днем мы выставляем их на свет, они заряжаются, на ночь хватает.
Я принес пластиковую бутылку воды из наших запасов. Совершенно не знаю, что делать с пилотом. Мысли только о том, что нужно ждать, когда он очнется и сам скажет, чем же ему помочь.
Пилот лежал, а я заворожено смотрел на его знак командира, красующийся на груди. В тусклом синем цвете золотые полосы были столь же прекрасны, как и он сам. Манс сидел напротив меня, с другой стороны от пилота и посматривал то на него, то на меня участливым взглядом.
Пилот задышал глубже. Грудь стала работать с большей амплитудой. Вскоре он открыл глаза и несколько секунд смотрел на дырявый потолок, пребывая в неподвижном состоянии. И вдруг он дернул рукой, его кисть оказалась на месте, где должен был висеть его бластер.
Вот это реакция! Я не уловил движения, все произошло слишком быстро. Пилот приподнял голову и посмотрел на меня, затем на Манса, потом снова на меня. Его глаза были ярко синие, выразительные и строгие, глаза настоящего командира крейсера! Он за две секунды понял по выражениям наших лиц, что из двух мальчишек главный я.
У меня бешено заколотилось сердце. Хотел улыбнуться пилоту, но вместо этого оскалился как дикарь. Захватило волнение.
– Мы не враги, – небрежно вырвалось у меня.
Пилот продолжал неподвижно смотреть в мои глаза изучающим взглядом.
– Мы вас спасли, – добавил Манс, его голос был более мужественный, чем мой сейчас.
Я удивился смелости друга.
– Кто еще знает, что я здесь? – вдруг произнес пилот.
Его голос был настолько властным, что мурашки пробежали по всему телу.
– Никто, – пролепетал я.
Вдруг пилота охватил спазм, он задергался, взялся за живот и перевернулся на бок. Его стошнило чем–то черным. По–видимому он получил большую дозу радиации.
Немного отплевавшись, он вытер рот и, как ни в чем не бывало, принял на матрасе почти сидящее положение.
– Дайте воды, – скомандовал он.
Я машинально протянул бутылку. Он выпил тремя глотками пол литра, не меньше. Мы замерли в ожидании, что же будет дальше.
– Далеко я от места крушения корабля? – спросил он меня.
Его взгляд вселял трепет.
– Километров пять, – ответил я.
– Плохо, – обронил пилот, морщась.
– Я замел следы командир, – поспешил сказать я. – Хозяева, то есть Креалимцы не смогут найти нас какое–то время, хотя они уже рыщут там, видел их…
– А ты смышленый мальчик, – прервал пилот.
– Мое имя Сирус! – немного смелее ответил я.
Пилот протянул мне руку.
– Я командир первого класса армады Зинона Громур–оун, – представился он.
Я неуверенно протянул руку в ответ, переваривая в голове его имя, звание... Наши кисти сомкнулись в рукопожатии. Он сжал сильно, я постарался ответить. Его густые черные брови приподнялись от удивления.
– Крепче жми Сирус, – сказал он, не выпуская моей руки. – Давай сильнее, мужское рукопожатие! Вооот! Молодец!
Он выпустил мою руку. Кисть заныла. Но я был счастлив!
– Манс, – представился мой друг и вскрикнул, отдернув руку.
Рукопожатие командира оказалось ему не по зубам. Громур улыбнулся, мое напряжение как рукой сняло.
Командир попытался встать, но поморщившись, рухнул на матрац.
– Чем мы можем вам помочь, командир Громур–оун? – спросил я.
Командир задумался. Мы ждали.
– Они не найдут его, – произнес мысли в слух Громур. – Идти я не могу, позвоночник поврежден, в колонию обращаться исключено, она под опекой Креалима… Сирус!
– Я, командир?!
– Почему ты помог мне? – вдруг спросил он. – Ты тащил меня один очень долго, замел следы, укрыл, дал воды, ты же раб Креалимцев. Почему помог врагу своих хозяев, говори?
– Я человек, как и вы, – машинально выдал ответ.
– Ответ правильный, – выдохнул пилот и лег на спину. – Ты должен помочь мне.
– Хорошо! – браво ответил я.
– Ты не выслушал, уже говоришь хорошо, – усмехнулся Громур.
– Я верю, что ваше дело правое, – выпалил я, спустя мгновение сам с себя удивился даже, что такое мог сказать.
– Не на своем ты месте мальчишка Сирус, – сказал ровным голосом Громур. – Мне нужна одна вещь с корабля. Ты сможешь вернуться на место падения моего разведчика и принести ее?
– Да, но там хозяева… – пролепетал грустно я.
– Они не задержаться, – проговорил Громур. – У них мало солдат, а времена настали не спокойные, они улетели патрулировать, или скоро это сделают. Мне нужна черная прямоугольная коробка, размером с три твоих кулака, она должна быть под креслом в кабине пилота, кабина уцелела, найдешь ее быстро, если нет, то придется поискать поблизости. Она не могла выпасть далеко от корабля.
– Хорошо, – дернулся я, но пилот задержал меня рукой.
– Дождись темноты, Сирус…
Я спустился в нашу секретную комнату. Вторую лампу я взял с собой. У нас с Мансом тут были небольшие запасы еды. Командир был голоден, мы все были голодны.
Комнатушка пять на пять метров была хорошо благоустроена. На земле куски линолеума. По бокам матрацы, железный ящик, выполняющий роль столика. Стеллажи с разными побрякушками. В основном наворованное Мансом добро: детские игрушки, посуда, статуэтки. У меня был под линолеумом тайничок, там хранилось самое ценное. У Манса где то тоже был тайник, но у нас не принято было спрашивать. В своем я хранил запасные фильтры, которые накопил за время работы, остальное – безделушки. У меня была мечта.
Где–то на юге Дэрны есть леса и реки, дядя Кайм рассказывал. Там нет радиации, там живут свободные племена. Конечно, он сам отмахивался, что это всего лишь сказки, истории для детей, но я искренне верил. Схватился за эту сказку, она для меня надежда, будущее, ради которого выхожу за купол без защиты, экономя фильтры для дальнего путешествия. Сейчас фильтров не достаточно, чтобы уйти далеко на юг от колоний, но я продолжаю их накапливать. Мечтаю увидеть лес и искупаться в реке. Но сейчас все это ушло на второй план. Когда увидел пилота, когда он пожал мою руку, когда дал поручение, я понял, что хочу стать как он. Хочу летать на боевом корабле, воевать, командовать солдатами, путешествовать по просторам космоса.
Совсем забыл о бочках с отработанной породой! Скоро должны привезти новые и забрать тару, а она еще не освобождена!