Страница 16 из 17
Тут пришла Вилька, как ни странно, веселая.
– Садись, бабуля, сейчас красоту наводить будем. Китаец твой, как увидит, и с копыт долой.
– Вилька, – строго погрозила Екатерина Альбертовна ей пальцем, – не кощунствуй. Дедушка это твой. – Но глаза ее смеялись.
– Представляю себе этого дедушку, – шепнула мне Вилька. – Этакий маленький, желтенький Джеки Чан на пенсии. – Она заметно нервничала.
– Отец придет? – спросила Екатерина Альбертовна, поправляя перед зеркалом прическу.
– Нет. У него сегодня работы много, сказал.
– Понятно, – слегка вздохнула она и тут же принялась хлопотать. – Так, девочки, давайте, скатерку поменять надо. Вильгельмина, ставь чайник. Матильда, достань сервиз, надо протереть чашки. Что же мне надеть?
Она судорожно перебирала платья в шкафу и, наконец, остановилась на одном. Длинное платье, темно-синее, с кружевным воротником, шло ей необыкновенно. Со спины невозможно было сказать, сколько именно лет этой высокой стройной женщине. Честно говоря, не могла я представить красавицу Катюшу рядом с маленьким худосочным китайцем. Видно и правда, жизнь с генералом была нелегка.
Время шло, стрелка неумолимо приближалась к роковому часу.
– Бабуля, может валерьяночки накапать? – обеспокоилась Вилька.
Екатерина Альбертовна отрицательно покачала головой и стала делать какие-то странные вдохи-выдохи.
– Дыхательная гимнастика Цигун, – пояснила Вилька. – А я-то всю жизнь удивляюсь, что это она все китайское обожает. Китайские фильмы у нас с экрана не сходят. – Она кивнула на полку с дисками. – Нет худа без добра – я теперь, может, и с именем примирюсь – все лучше, чем какая-нибудь Вань Ю Ли.
Но тут в дверь позвонили. Екатерина Альбертовна прижала руки к груди и умоляюще посмотрела на Вильку, а та на меня. Меня пригласили открыть дверь, поняла я свою функцию – логично. Я изобразила на лице бурную радость и, толкнув дверь, устремила глаза куда-то в уровень пола – по моим представлениям, именно там должна быть голова гостя. Взгляд уперся в руки в кожаных перчатках, опирающиеся на трость с массивным набалдашником. Я поднимала глаза все выше и выше, а он все не кончался, под конец мне пришлось задрать голову вверх.
– Здрасте, – пролепетала я.
– Я пришел к Екатерине Альбертовне, – на отличном русском языке сказал мужчина в широкополой шляпе, надвинутой на глаза.
– Екатерина Альбертовна ждет вас, – торжественно произнесла я, принимая у него трость и пальто.
Мужчина снял шляпу и обнажил совершенно седые волосы. Росту он был просто огромного, хотя с моего метра с кепкой, любой рост кажется огромным, но это так, к делу не относится. Итак, высокий, стройный, худощавый, только чуть прихрамывающий… принц, да и только! Еще бы на лицо взглянуть, а то я от волнения не рассмотрела. Гость вошел в комнату, я проскользнула следом.
Вилька, открыв рот, сидела на диване. Екатерина Альбертовна, по-прежнему, прижав руки к груди, стояла возле стола. Прошла, как минимум, минута в полном молчании, мне показалось, что я слышу биение их сердец – мое собственное бухало как паровоз при подъеме в гору.
– Ванечка! – воскликнула Екатерина Альбертовна и бросилась, раскрыв руки, на грудь мужчине, тот подхватил ее и стал гладить по голове.
– Катюша, – прошептал он, – вот мы и встретились, наконец. Я же обещал.
Тут я почувствовала, как слезы застилают мне глаза, и бросилась вон из комнаты. Прибежав в ванну, я разревелась по-настоящему и тут увидела, что на другом конце ванны сидит Вилька и тоже рыдает, уткнувшись лицом в полотенце. Мы отрыдались, пообнимались, опять всплакнули, потом дружно умылись, поправили друг другу размытый макияж и осторожно пошли по коридору.
Приоткрыв дверь, мы аккуратно заглянули внутрь – сладкая парочка сидела на диване и о чем-то тихо разговаривала. Он все гладил ее по голове, а она разглаживала лацканы его пиджака. Потом он дотронулся до кружевного воротничка ее платья и, улыбнувшись, достал из внутреннего кармана кусочек кружева, но не белого, а какого-то бурого цвета.
– Я хранил его у сердца – пуля прошла на сантиметр выше. Ты опять спасла мне жизнь, как и тогда в госпитале.
– Я видела твои ботинки, на убитом, – тихо ответила она, – я считала, что тебя больше нет.
– Я отдал их другу, они были мне ужасно малы, – покачал головой Ван.
– Я видела тебя во сне, – погрозила она ему пальцем, – ты обещал найти меня. И что же? Пока я сама не соизволила…
– Я искал тебя. Как только появилась возможность. Я искал жену генерала Алымова. Зачем ты сменила фамилию? Ты вышла замуж еще раз?
– После смерти мужа я вернула девичью фамилию, – простонала Екатерина Альбертовна, – Господи, какая я дура!
–Ты всегда была легкомысленна. Помнишь, как мы убежали ночью купаться, а ты свернула на кровати одеяло, чтобы казалось, что на ней лежит человек?
– Да, а ты спускался по стене словно кошка, а я висела у тебя за спиной. – И они засмеялись. Тут Екатерина Альбертовна увидела наши любопытные физиономии и позвала нас. – Девочки, идите сюда, я вас познакомлю. Вот это Матильда, а это Вильгельмина, моя внучка. А это Ван Ли, мой…
Ван вздохнул и виновато опустил голову.
– Я не Ван Ли, извини… Сейчас меня зовут Лючанг Даниэль… Прости, я не мог назвать тебе настоящее имя.
– Да что же это! – перебила его Екатерина Альбертовна, в ужасе закрыв глаза. – Я его всю жизнь ждала, искала, надеялась, а у него даже имя другое! Это как называется?
– Так – уже наезд, – пробормотала Вилька, – один ноль в пользу бабушки. Сейчас он вообще пожалеет, что на свет родился.
– Подожди, – Ван или как его там, явно пытался перевести стрелки, – это твоя внучка? Значит, у тебя есть дети?
Екатерина Альбертовна замялась.
– Да, сын.
– Когда он родился? – ревниво спросил Ван.
Екатерина Альбертовна неопределенно помахала рукой и кинулась к столу.
– Что ж это мы, а чай-то остыл!
Тут в прихожей затопали, зашуршали, и в комнату вошел мужчина в расстегнутом пальто.
– Папа, – пискнула Вилька и спряталась за меня.
Сцена повторилась полностью – минуту оба стояли друг против друга и молчали. Сходство их было очевидно – и рост и фигура, и лицо. С одной только разницей – один белый как лунь, а у другого седина только посеребрила виски в черных как смоль волосах. Потом Ван протянул руки и сказал:
– Меня зовут Даниэль, но Катюша называет меня Ваней, так что не будем ничего менять. – Потом он повернулся к Екатерине Альбертовне. – Как я понимаю, нам нужно объясниться, Катюша.
Та опять прижала руки к сердцу и умоляющим голосом произнесла:
– Ну, как же я могла тебе сказать, Ванечка? Я боялась, что ты попытаешься вернуться и погибнешь. Да я бы просто погубила бы тебя, если б сказала.
– Ничья, – подвела я итог.
Ван растеряно развел руками и остановился в нерешительности, глядя то на Екатерину Альбертовну, то на Вилькиного отца. Все замерли, наверное, кто-то должен был сделать первый шаг, и сделал его, как ни странно, Федор Равильевич. Он шагнул вперед, открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но не успел – Ван шагнул ему навстречу, и они крепко, по-мужски, обнялись и потом еще долго хлопали друг друга по плечам не в силах произнести ни слова и только улыбались.
– Да, – покачал головой Ван, – вот уж не думал, что обрету в один день и сына, и внучку и…
– Как? У тебя нет детей? – изумилась Екатерина Альбертовна. – Ты, может, и не женат?
– Я всю жизнь любил только тебя. А дети появляются только от любви, – улыбнулся Ван.
Китайская народная мудрость – добавила я мысленно, заметив, что вопрос о жене он игнорировал. Что ж мужчины и в Африке мужчины…
Потом мы пили чай, ели торт и много смеялись. Потом Вилька подмигнула и пробежалась пальцами по столу. Что в переводе с языка жестов означало «пора делать ноги». И мы поехали ко мне, оставив счастливую пару наедине. И они это поистине заслужили.
– Ну и как тебе это нравится? – спросила, наконец, Вилька, когда мы, добравшись до дома, раскладывали диван. Всю дорогу она упорно молчала, а я вопросов не задавала, стараясь не отвлекать ее от дела – Вилькина манера вождения, в последнее время меня немного пугает.