Страница 66 из 77
- Я перекрыла тебе выход на новый круг перерождения, - пришлось повторить это еще раз, на случай, если Нижний мир настолько сильно травмирует человека, что он забывает причины, по которым оказался на том свете. - Заперла почти на пятьсот лет.
Успокаивающим тоном, медленно, взвешивая каждое слово, будто отмеряя магическую силу во взрывоопасное заклинание, он ответил:
- Да, я понял, что ты на меня обиделась.
Да ничего он не понял! Со стенкой и того проще договориться!
- Я не обиделась, - выговорила раздраженно, сократив разделяющий нас шаг. Хотелось выглядеть угрожающей. - Я хотела твоей смерти.
- И я простил тебя за это, - легонько кивнул он так, как принимают извинения.
Что-то в его поведении было не так. Помимо упорного нежелания понять, что мы расстались.
Он отстранился. Когда я приблизилась к мужу, он почти незаметно сдвинулся назад, не позволяя к себе приблизиться. Решив подтвердить догадку, я сделал шаг. Свободного пространства между нами осталось сантиметров на десять. Я видела, как он собирался отшатнуться назад, но в последний момент, заметив мое пристальное внимание, усилием воли заставил себя остаться на месте.
- Хорошо. Коли так, забери у меня Дневник, - предложила, наклоняясь вперед. Мужчина засомневался. Я чувствовала как он сдерживает себя. Читала в его глазах ту внутреннюю, непрекращающуюся борьбу: кровавую и беспощадную. Она поглощала пространство вокруг, заставляя вибрировать воздух и держаться от меня на расстоянии. Каждый исчезающий между нами миллиметр делал его все более напряженным.
Вот оно!
Сдавшись демон отступил назад.
- Я бы не хотел применять силу, - спокойно ответил он, как будто не было той кратковременной заминки.
- С каких пор ты боишься ко мне прикасаться? - злобно сощурилась я, поразившись неожиданной реакцией. Видит Свет, я заслужила его призрение. Но зачем же врать, изображая не весть что? Сказал бы все как есть, скрывать-то зачем? - Говоришь о прощении, а самому рядом быть противно? - стиснув зубы, прошипела я на зависть ядовитым змеям. - Рядом быть не можешь, но и отпустить жалко? Ты мне для этого ирума Камдена подсунул? И как, втроем дальше жить будем?
Сама не ожидала от себя такой чуши, но остановиться не получалось. Внутри что-то переклинило и это не имело никакого отношения к безумию. Это была моя, чисто женская, собственническая черта, о которой вот уже пятьсот лет не было ни слуху ни духу.
- Ты неправильно поняла, душа моя. - Его голос изменился. Стал более глубоким, насыщенным. Он проникал под кожу, так глубоко, что, казалось, может сжечь изнутри. Демон позволил силе скользнуть по моей коже, дать почувствовать ее прикосновение. Воспользовался той глубиной магией, что обитала в Нижнем мире.
Стена отчуждения, что он поддерживал все это время дала легкую трещину, позволяя заглянуть внутрь. Потому что, когда чужая магия касается вас, вы можете понять о ее носителе все, если, конечно, умеете. Я умела. И я позволила себе почувствовать. Увидеть его нового. Изменившегося.
Я говорила, что он красив. Не по тем стандартам, известным другим. Его внешность была идеальной для влюбленной девчонки, и в то же время мрачной, фатальной, для женщины вроде меня. Cтоя так близко, видя душу, а не нацепленную оболочку, я знала правду. В его красоте не осталось чистоты — лишь тьма и мрак. Они манили и пугали, не радуя глаз, нет, а ослепляя до боли и понимания, что некогда человек стал настоящим порождением Нижнего мира. Демон. Я называла его так, чтобы напомнить себе о его поступках и не допустить возобновления наших отношений. Это было всего лишь слово, не отражающее своего истинного смысла. До сего момента.
От осознания этого меня начало лихорадить. Я увидела темную тварь, выползшую из бездны. До сих пор он не использовал на мне свои силы, потому что знал, я сразу почувствую эти изменения. У меня не было Света, чтобы завернуться в него как в кокон и спрятаться от ужасающей темной силы. А потом я почувствовала легкое движение и все жуткие мысли исчезли прочь.
От прикосновения захватило дух. Мужчина коснулся моей щеки, стирая тот легкий след ауры, что позволил себе оставить ирум Камден. По телу поползли мурашки. Я не могла ни пошевелиться, ни сказать слов. Перестала дышать, боясь, что муж позволит себе нечто большее и одновременно надеясь, что не остановится. Я как будто проснулась! Выздоровела после затяжной болезни, что ломала каждую секунду вечности, бросая то в лихорадку, то заставляя умирать от жажды...
...После долгого воздержания и мучений, вновь подсела на старый наркотик.
Блеск!
- Прости, - он отдернул руку, разрывая связь. Я ошалело уставилась на мужа, собирая крохи сил, чтобы не потянуться к нему. - Прости, - повторил он, и в это раз в голосе было столько сожаления, что я могла бы в нем захлебнуться, если бы все еще не тонула в ощущениях, подаренных легким прикосновением ладони. - Я не смогу тебя кому-то отдать, даже если это спасет тебя от безумия.
Слова пропали. Исчезло пространство вокруг. Был только он.
В глазах защипало. Наворачивались слезы, до надрыва, до боли, - вот как долго я на него смотрела. Боялась отвести взгляд, страшась моргнуть, испытав потерю равную доли секунды. Дыхание сбилось. Меня трясло сильнее, чем лодку, попавшую в эпицентр бури. В этом безумии водоворота из чувств и эмоций, я пропадала, теряя себя с каждым новым ударом учащающегося пульса.
Теперь я понимала в чем дело. Почему он вел себя так холодно и отстраненно, - это способ не сорваться. Держать себя в руках до последнего, зная, что любой контакт нас уничтожит. Одно единственное прикосновение и самоконтроль разлетится в дребезги, подобно фарфоровой вазе упавшей с каминной полки, или стеклянного купола в ботаническом саду, под действием заклинания.
Все это время я с силой стискивала Дневник, раня ладони до кровоточащих порезов, до отчаянья, с натиском утопающего, цепляющегося за спасательный круг. Это единственное, что сдерживало, придавало хоть какую-то осмысленность глупому упрямству, диктующему не приближаться к демону с лицом возлюбленного супруга. Логические доводы рушились, ломались, рассыпались в прах, погребая под собой последние сомнения.
Надо было собраться. Привести себя в чувства. Вспомнить зачем я здесь. Повторить все те доводы, в которых перечисляла причины невозможности нашего союза. Заткнуть глупое сердце, тянущееся оголенными нервами к очередной дозе блаженного забытья. Много ли у нас будет времени? Сколько пройдет, прежде чем, реальность вырвет обратно из ласкового плена болезненной зависимости и отхлестает по щекам раскаленной кочергой не забыв пнуть под дых? Во второй раз будет больнее. Во второй раз жалость к себе сменится ненавистью.
- Душа моя, - голос обжег чистым, искренним пламенем, уже утратившим над собой контроль, но еще не перекинувшимся на соседние пристройки, чтобы спалить ко всем демонам обреченный город. - Ты себя ранишь.
Сморгнула выступившие слезы, выдергивая себя из гипнотического транса. Смысл его слов терялся за темной, вымораживающей до стылого хруста костей, энергии. Контраст двух противоборствующих сил разрывал на тысячи мелких частей: пронзающий холод демонического присутствия, выворачивающего внутренности и буйство огня страждущего взгляда любимого, опаляющего кожу.
Разжав посиневшие пальцы, в судороге цепляющиеся за Дневник, я, заново ломая тот костяк, что собирался по крупицам, склеивался Кровью и Светом, слезами и молитвами, отшвырнула артефакт в сторону. Ресницы демона дрогнули, когда Дневник проскользил по гладкой поверхности несуществующего пола. Немой вопрос повис в воздухе, но любой ответ принес бы только ложь, которой не было между нами место. По крайней мере, для той, что говорилась словами.
Откинув в сторону сомнения, наступив на горло протестам, увещанием и мольбам, я резко подалась вперед хватая мужчину за грудки. Мне пришлось встать на цыпочки, притягивая демона к себе, чтобы достать до его губ.