Нежный плут

Она запаниковала, вспомнив, что противник Мака был не один. Непонятно, зачем они выбрали именно их с Маком, когда комната была полна завсегдатаев. Она слышала о подобных вещах – о том, что лорды любили поразвлечься, запугивая простых людей своей властью и своим титулом. Она, однако, не собиралась стоять в стороне и ждать оскорбления. О, нет. То, что она собиралась оставаться хладнокровной, вылетело у нее из головы, так она возмутилась несправедливостью и безосновательностью нападения. Такой же несправедливостью, какой была для нее потеря Малкома.

Она повернулась и набросилась на подошедшего слепо, со всей горечью и злостью, со всем негодованием, которое у нее накопилось против всего английского за последние шесть лет. Она пинала и била его, но, к сожалению, только повредила себе кулаки и пальцы. Парень стоял, как кирпичная стена. Это, однако, ее так разозлило, что она не могла остановиться.

Сражение могло продолжаться бесконечно, если бы «стена» не решил, что с него достаточно. Джорджину схватили и подняли в воздух без малейшего усилия, но самый ужас заключался в том, что рука мужчины зажала ей грудь.

В довершение всего темноволосый человек, все еще стоящий лицом к лицу с Маком, громко закричал:

– Бог мой, он – женщина!

– Я знаю, – откликнулась кирпичная стена весело.

– Вы добились своего, поганые трусы! – закричала она на них обоих, прекрасно понимая, что ее переодевание потеряло всякий смысл. – Мак, сделай что-нибудь!

Мак замахнулся на темноволосого человека, но его руку перехватили и прижали к стойке.

– Не стоит, Макдонелл, – сказал темноволосый. – Я ошибся и приношу свои извинения.

Мак был огорчен тем, как легко его вывели из строя. Он был не намного ниже ростом англичанина, но оторвать свою руку от стойки не мог никак. Да если бы и смог, это не слишком помогло бы ему.

Поэтому он принял извинение, и сразу же его рука освободилась от мертвой хватки. Однако блондин все еще крепко держал Джорджину. Мак сразу, еще когда впервые увидел их в таверне, почувствовал, что из них двоих блондин опаснее.

– Отпусти ее, парень, она не сделала тебе ничего плохого. Иначе…

– Спокойнее, Макдонелл, – вмешался брюнет. – Он не сделает девушке плохого. Может быть, лучше выйдем наружу?

– Ни к чему, по-моему…

– Посмотри вокруг, дорогой мой, – прервал его блондин. – По-моему, нам нужно это сделать как можно быстрее. Братец наделал слишком много шума.

Мак осмотрел таверну и выругался про себя. Буквально все присутствовавшие в баре вылупились на девушку, которую высокий парень прижал к себе и нес к выходу, как мешок с зерном. И – чудо из чудес – она не кричала и не вырывалась из рук. По крайней мере, Мак этого не заметил. Ее жалобы затихли после того, как парень покрепче прижал ее к себе. Мак счел, что благоразумнее всего придержать язык и следовать за ними. Он прекрасно понял, что если бы девушку не держал в руках парень столь угрожающего обличья, они вряд ли бы сумели далеко уйти.

Джорджина тоже поняла, что оказалась в большой беде, причем по своей собственной вине. Опасность от этого не уменьшилась. Если кирпичная стена сумеет вынести ее из таверны, она потерпит. Хотя манера, с какой он ее спасал, была совершенно невыносимой. Она вынуждена была с ней смириться.

Однако откуда ни возьмись, появилась буфетчица и взяла его под свободную руку. Хозяйским тоном спросила:

– Я надеюсь, вы не уходите еще?

Джорджина видела из-под надвинутой кепки, что девушка была очень хороша собой.

Кирпичная стена ответила:

– Я скоро вернусь, моя дорогая.

Девушка засияла, даже не обратив внимания на Джорджину. Та с изумлением поняла, что она хотела поскорее оказаться наедине с великаном. Да, вкус некоторых людей совершенно необъясним, решила она про себя.

– Я заканчиваю работу в два часа.

– Значит, встретимся в два часа.

– Две для одного слишком много, я думаю, – сказал один из матросов и преградил им путь к двери.

Джорджина едва не застонала. Матрос был явно из драчунов, как ее брат Бойд. Хотя кирпичная стена был кирпичной стеной, у Джорджины не было времени приглядеться и сравнить, насколько он больше или меньше матроса. Она, правда, забыла о другом лорде, которого тот назвал братом.

Он подошел к ним, встал рядом и вздохнул:

– Джеймс, не стоит тебе оставлять девушку и заниматься этим.

– Да, конечно.

– Я так и думал.

– Убирайся-ка отсюда, – предупредил матрос брата. – У него нет никакого права приходить сюда и красть сразу двух наших женщин.

– Двух? Этот оборванец – тоже твоя женщина? – Брат посмотрел на Джорджину, которая послала ему испепеляющий взгляд. Может быть, поэтому он на секунду заколебался перед тем как спросить.

– Ты – его женщина, милашка?

Ей очень хотелось бы сказать «да». Если бы она, конечно, сумела убежать, пока два высокомерных лорда будут выяснять отношения. Но не стоило полагаться на случай. Она могла сколько угодно злиться на этих двух невесть откуда взявшихся аристократов, особенно на Джеймса, который грубо тащил ее на себе, но в сложившихся обстоятельствах не стоило дразнить судьбу и лучше умерить свой гнев. Она отрицательно замотала головой.

– Ну вот, все и разрешилось, не правда ли. – Голос звучал утвердительно. – Теперь будь хорошим парнем и уйди с дороги.

Матрос, однако, и не думал уходить.

– Он не унесет ее отсюда.

– Черт тебя раздери, – устало вздохнул лорд перед тем, как кулак его врезался в челюсть противника.

Моряк отлетел от них на несколько футов и свалился на пол без сознания. Человек, с которым он сидел за столом, поднялся, но недостаточно быстро. Короткий удар – и он упал вместе со стулом, пытаясь рукой задержать кровь, хлынувшую из носа.

Лорд, подняв вопросительно черную бровь, медленно оглядел присутствующих.

– Кто-нибудь еще?

Мак улыбался у него за спиной, понимая, как разумно он поступил, решив не связываться с англичанином. Никто не двинулся с места. Все поняли, что перед ними классный боксер.

– Очень хорошо сработано, мой мальчик, – поздравил Джеймс брата. – Теперь мы можем, наконец, уйти?

Энтони низко поклонился:

– Только после тебя, старик.

На улице Джеймс поставил девушку перед собой на землю. Она внимательно посмотрела на него при свете фонаря, висевшего у входа в таверну, потом пнула его в голень и побежала. Он выругался и бросился было за ней, но остановился, поняв, что это бесполезно, – она уже скрылась из вида в темноте.

Он повернулся, все еще ругаясь, и увидел, что Макдонелл тоже исчез.

– Куда делся чертов шотландец?

Энтони так громко хохотал, что даже не услышал вопроса.

– Что ты говоришь?

– Шотландец куда-то делся. – Джеймс натянуто улыбнулся.

Энтони сразу посерьезнел и огляделся вокруг.

– Вот она благодарность! Я хотел их обоих спросить, почему они обернулись, услышав имя Камерон.

– Черт с ним, – отрубил Джеймс. – Как же мне ее теперь найти, когда я даже не знаю, кто она такая?

– Найти ее? – Энтони усмехнулся. – Ты любишь, когда тебя бьют? Зачем тебе чертовка, которая мечтает о том, чтобы искалечить тебя, когда другая считает минуты до твоего прихода?

Буфетчица, с которой была назначена встреча, уже больше не занимала воображение Джеймса.

– Она меня заинтриговала, – ответил он просто, пожав плечами. – Но я думаю, ты прав. Маленькая буфетчица вполне сойдет. Хотя она провела у тебя на коленях столько же времени, сколько и на моих.

Но перед тем как направиться к поджидавшему их экипажу, он вновь взглянул на пустую темную улицу, убегавшую вниз…

ГЛАВА IV

Джорджина сидела и дрожала на ступеньках, ведущих в чей-то подвал. Здесь было темно, свет с улицы не доходил. Здание тоже было темным и тихим. Тихой была и улица, удаленная от таверны.

Холодно не было. В конце концов, стояло лето, и погода напоминала погоду ее родной Новой Англии. Дрожала она, вероятно, от всего того, что с ней произошло. Слишком уж много неожиданного случилось в таверне, слишком долго она сдерживала гнев, слишком большой страх пережила. Но кто бы подумал, что кирпичная стена будет так выглядеть.