Магия Стихий

Александр Аист

Тренажер Нереальности 2

Магия Стихий

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

МАГИЯ ВОЗДУХА

СЕАНС 1

С первого разу разлепить глаза не получилось, будто их что-то склеило. К тому же, бухающие удары в затылке, и боль в центре головы, доводящая до тошноты, отвлекали от попыток раскрыть глаза. Уго попытался приподнять голову, но вместо этого услышал стон.

Подумалось:

— Интересно, кто это стонет?

И тут Уго понял, что это его стон.

Вдруг он почувствовал, что кто-то подхватил его под шею и сажает. После чего в губы что-то уткнулось. Нос подсказал, что это что-то пахнет травами.

В сидячем положении Уго снова сделал попытку раскрыть глаза, и она удалась. Первое, что он увидел, это плошка у его губ, которая как раз и источала травный запах. Уго почувствовал, что горло совершенно пересохло, а потому с жадностью стал пить предложенный напиток.

Горло ожгло горячим и, вместе с тем, терпким напитком. Но по мере прохождения напитка внутрь, становилось легче. Боль отступила, хотя и не ушла. Да и буханье в затылке притихло, оставшись на заднем плане.

Облегчение состояния позволило Уго поднять глаза на того, кто его поил из плошки. Рядом с лежаком на коленях стояла пожилая женщина в простой домотканой одежде.

Увидев, что Уго раскрыл глаза, а также, заметив, что ему явно полегчало, старуха молвила:

— Вот и ладушки. Теперь будешь жить.

Голос был старческий, слегка надтреснутый.

Голову Уго опустили на подушку.

— Поспи. Должно полегчать.

И точно, Уго впал в забытье.

Сколько он был в этом состоянии, Уго понять не мог, но когда окончательно очнулся, был день, как и в первый раз, когда его поили травным отваром.

Опираясь на ослабевшие руки, Уго все же смог сесть и оглядеться. Судя по всему, он был в шалаше. Правда, в большом шалаше. И даже, очень большом. Основой шалаша была старая и толстая в диаметре ель, нижние ветви которой служили основанием для крыши и стен. Там, где ветви ели не доставали, щели в крыше и стенах были аккуратно прикрыты ветвями елей от других деревьев. Потому создавалось впечатление надежности сооружения в плане защиты не только от солнца, но и от осадков, типа дождя или снега. Впрочем, про снег — это сильно сказано, ибо в шалаше не было даже намека на кострище или иное устройство для отопления жилища. Из чего Уго сделал вывод, что шалаш используется только в теплое время года.

Уго опустил глаза, и увидел, что лежит на матрасе из полотняной ткани. Точнее, матрас представлял собой большой мешок, внутрь которого было набито сухое сено из разных трав. Матрас же лежал на топчане. А вот одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков, было явно из шерсти, о чем свидетельствовали его толщина и вес, основательно придавивший Уго.

Он откинул одеяло и свесил ноги с топчана и понюхал подушку. Подушка, по всей видимости, тоже была набита травами. Но цвет самого холста, а также легкий запах конопли, идущий от наволочки, указывал, что мешок матраса, скорее всего, соткан из льна, а подушка из конопли. То-то его буквально бросало в сон.

Осмотрев себя, Уго удивился. Его одежды и доспехов не было и в помине. Зато в наличии была холщевая рубаха и такие же холщевые штаны. Оглянувшись в поисках обуви, Уго не обнаружил таковой. Что ж, придется походить босым.

Рядом с подушкой стоял грубо сколоченный табурет, на котором стояла все та же плошка, вновь наполненная каким-то отваром. Но, что удивило Уго, так это тот факт, что отвар был теплым, хотя судя по всему, в забытьи Уго был не один час.

Уго вновь ощутил жажду и уже, не раздумывая, опрокинул в рот содержимое плошки. Как и в первый раз в мозгах пошло просветление, и даже по телу пробежал бодрящий огонек. Захотелось выйти из шалаша, осмотреться, в какой-это медвежий угол его занесло.

Но едва Уго стал приподниматься над лежаком, он услышал недовольное ворчание, переходящее в рык. Буквально упав задом обратно на постель, Уго посмотрел вправо и увидел, что вход в жилище стережет огромный волк, даже не волк, а волчара, с огромными клыками, которые сейчас он наглядно демонстрировал в оскале, и горящим взглядом в недобро глядящих глазах.

— Ничего себе, собачка, — подумалось Уго. — Съест и не подавится.

Старухи в шалаше не было. Но, то ли она услышала рычание волка, то ли еще почему, но она почти сразу нарисовалась в проеме, стоя сзади волка.

— Очнулся? Это хорошо.

— Здравствуйте, бабушка. Скажите, как я здесь оказался?

— Какая я тебе бабушка? Зови меня Вангра. А тебя, милок, как зовут?

— Уго. — И тут же поправился. — Уго дер Залес.

— Из знатных что ли? А чего ж тебя без охраны занесло в наши леса?

— Так получилось. Направлялся в столицу, чтобы поступить на службу королю.

— Бастард?

Уго не сразу понял, о чем речь. А когда сообразил, замотал головой.

— Нет, я третий сын Барчи дер Залеса. В нашем роду исповедуется закон майората: Старший получает все, остальные сыновья только коня и оружие. После чего отправляются искать свое счастье в чужих краях. А у отца в знакомых капитан королевской стражи. Когда-то вместе воевали. Вот он и написал этому капитану прошение о том, чтобы меня приняли на королевскую службу.

— И все равно непонятно, как ты оказался в этом лесу, да еще и один. Ты что не видел придорожного камня?

Придорожного камня? Уго понял, о чем вела речь старуха, но хоть убей, он не помнил, чтобы что-либо подобное встречалось ему на пути. Потому он только что и смог, так это пожать плечами.

— Нет, Вангра, не видел. А вы не подскажете, где он стоит?

— Уго, ты хоть и из знатных, но в моем жилище обойдемся без политесов. Не привычная я «выкать». Да и жизнь на природе в окружении зверья да птиц не располагает к этому. Так что уж будь любезен, разговаривай нормально. А стоит этот камень на развилке дорог, странно, что ты ее пропустил.

— Суровая старуха, — подумалось Уго. — Хотя, что еще можно ожидать от отшельников?

Но вслух спросил:

— Вангра, я давно здесь валяюсь… бревном?

— Да уж пятый день.

— Ого.

— Ты, милок, погоди с полчаса, будет готова похлебка. Тебе надо поесть, чтобы силы прибавились.

Да уж, пожалуй. Пять дней без пищи. С ним такого еще не случалось.

— А почему же я не голоден?

— Так ты ж отвара попил. А у него такие свойства — раз в день достаточно выпить плошку, и будешь сыт целый день.

— Это как?

— Потом расскажу, — отмахнулась старуха.

— Вангра, а откуда у тебя волк? Насколько я знаю, волка приручить нельзя.

— Ты правильное слово подобрал «приручить». Приручить действительно нельзя, потому что такие отношения подразумевают отношения «хозяин-слуга». А волки этого не любят. Они вольный народ. Зато верный в дружбе. Я нашла его волчонком рядом с убитой волчицей. С тех пор мы вместе. И мы друзья. Правда, Ред?

Волк рыкнул и улегся в ногах старухи.

— Вангра, может быть, расскажешь, как я здесь очутился? А то в голове такой сумбур, что ничего не понимаю.

— А что ты помнишь последнее?

— Почти ничего. Хорошая вроде бы дорога вдруг перешла в еле заметную тропу. Я, конечно, был настороже. Явно неспроста такие кренделя. Но все равно прозевал, когда на меня набросились. Помню только удар по затылку, искры в глазах и провал.

— Вот ему скажи спасибо, — Вангра указала на волка. — Он с ночи зачуял в лесу чужих, и заставил меня следовать за ним. Так что мы успели вовремя, чтобы остановить твое убийство… и грабеж. Хотя, что-то мне этот грабеж не нравится… явно, что у разбойников цель была иная.

— Почему?

— Когда мы с Редом выскочили на тропу, где тебя встретили разбойники, я заметила, что они на тебя, лежащего, не обращают внимания, даже не обшарили, а что-то искали в переметных сумках. Так разбойники не поступают. Обычно сначала обшаривают жертву на предмет монет и драгоценностей.