Дар памяти

Нет, - закричал Ромулу, бросаясь к нему.

Это неправда, это видения, повторил он себе. Реальный Северус не может быть здесь. Но рука его коснулась настоящей плоти. Рот Северуса приоткрылся, и стало видно, что у того вырван язык. Один глаз Северуса вытек, а второй заплыл, и было непонятно, может ли он вообще видеть.

Нет, нет, пожалуйста, нет, - взмолился Ромулу, покрывая поцелуями израненное лицо.

Фигура захохотала, размахивая руками, которые из-за балахона были похожи на крылья.

А ты думал, что тебе все сойдет с рук? Думал, что можешь позволить себе все, что хочешь, плевать на законы людей и мира?

Это был чужой, незнакомый голос, и вместе с тем казалось, что Ромулу уже слышал его тысячу раз. Каждое слово впивалось в него тысячей раскаленных игл.

Ты выбирал между ними, - продолжал между тем голос, - так выбери же сейчас. Кому из них умереть?

Фигура указала в угол, и только теперь Ромулу увидел, что там, в цепях же, в немного более свободном положении, чем Северус, скорчилась Рита. Ее волосы, мантия были пропитаны кровью.

Выбирай, - сказала фигура. – Выберешь одного, и он останется жить. Не выберешь никого – умрут оба. Минуту, чтобы решить, кто из них более достоин. Или более полезен, - хохотнула фигура. – Тебе решать.

Полезен? Достоин? Господи! Господи, не оставь меня. Если не думать, не смотреть на личное… Северус столько преступлений совершил, но он так важен и так нужен будет на этой войне. Но Рита… Рита так мало жила и ничего не видела, все время одна боль. И он, Ромулу, умрет без Северуса, а без Риты не умрет.

Не думай обо мне, - простонала Рита. – Он сильнее.

Ну же? Слово за тобой, или стреляю в обоих, - теперь в каждой руке было по пистолету и – Ромулу ясно видел – у каждого пистолета уже был подожжен фитиль. – Ну же? Две секунды, - сказала фигура, поднимая пистолеты. – Он или она?

Риту! Я выбираю Риту! – крикнул Ромулу и под оглушающий грохот выстрела бросился вперед, закрывая Северуса.

cazzo – ну очень неприличное итальянское слово

========== Глава 117. Каменный город ==========

Ромулу очнулся от яркого серебристого свечения, бьющего в глаза. Он прикрыл глаза рукой и огляделся: пещера была той же, только вместо пленников на цепях вдоль стен росли абсолютно одинаковые деревья с листьями, сделанными будто из зеленого золота. От них же доносилось пение невидимых глазу птиц. Из расселины вместо дыма летели брызги, на ее дно стекал поток, который брал начало на стене пещеры.

Слава богу, весь этот кошмар был только сном! Ромулу дополз до расселины и подставил лицо и руки брызгам. Пальцы слушались все еще не очень хорошо, но чувствовал он себя куда лучше. Что-то смущало его, и он на всякий случай оглядел пещеру еще раз, потом встал и обошел доступную ее часть, с замиранием сердца выискивая хоть малейший признак того, что история ему не привиделась. Не нашел.

И все же…

Значит, ты решил, что магия не работает, огонь зажечь нельзя, а заживляющее работает, хоть и не настолько хорошо, как в магическом мире? Интересно.

Ромулу обернулся. Свечение, переместившееся на его половину пещеры, слегка приутихло, и теперь стало видно, что в центре его находится женщина. Она вся, казалось, состояла из этого серебристого света. Ее полупрозрачное вытянутое лицо с резкими скулами и ярко-выделяющимися темно-серыми глазами, белые пряди, выбивающиеся из высокой прически и падающие на прикрытую кружевной тканью грудь, руки, скромно опущенные на юбку из темно-серых и серебристых волокон. За ее спиной трепетала, создавая довольно ощутимый ветер, пара огромных, таких же прозрачно-серебристых крыльев.

Кто ты? – воскликнул Ромулу, надеясь, что она не превратится сейчас в кого-нибудь наподобие монстра с пистолетами.

Можешь считать меня хозяйкой горы, - хмыкнула она. – Кажется, ты раздумал двигаться дальше?

Скажи, - спросил он, не обращая внимания на подколки, - это все было только испытание, да? Я прошел его?

Ты ищешь вовне ответы, которые следует задавать себе самому, - нахмурилась волшебница. – Все вы, люди, этим грешите.

Но как я могу узнать, прошел я его или не прошел? И что, если я решу, что этого на самом деле не было, а потом окажется, что было? Вдруг сон – это то, что сейчас?

Он вспомнил, как целовал всего в нескольких шагах отсюда измученного Северуса. И ужас от того, что ему пришлось выбирать между ним и Ритой, накрыл его вновь.

Иногда ответ приходит не сразу, - ответила волшебница, перелетела через поток и, свернув крылья и тем самым погасив свечение, села на край расселины с той стороны. – Но это не повод его не искать. Прогуляйся вдоль деревьев и возвращайся назад – ты же не собираешься здесь торчать вечно? Ты, кажется, собирался искать какую-то книгу?

Ромулу пошел к стене, вслушиваясь в пение птиц. Ветки и листья на деревьях колыхались совсем как настоящие, однако при этом издавали еле слышный звон. Гоблинская работа. Он зашел сбоку, недоумевая, что же он должен здесь найти, но птиц нигде не было. Потом вспомнил, что волшебница говорила «вдоль деревьев». Он последовал ее словам, все больше и больше странно успокаиваясь при переходе от дерева к дереву. У дальней стены смутная мысль догнала его.

Как называется это место? – спросил он.

Пещера Утешения, - отозвалась почти невидимая на фоне брызг волшебница.

И вы сказали, что все это было моим решением?

Волшебница слегка развернула правое крыло, подсвечивая себя, и склонила голову к плечу, что, видимо, должно было заменить «да».

То есть если я сейчас скажу, чтобы мои руки зажили, они заживут?

Он взглянул на пальцы и увидел, как они становятся тоньше.

И я создал коридор без магии, жуков, яму со змеями, потом… - он глубоко вздохнул, пытаясь изгнать из груди что-то, мешавшее ему дышать, - Северуса с Ритой и эти пистолеты, и эту пещеру сейчас?

Волшебница пожала плечами.

Но что это означает? Это должно что-то означать?

Иногда ответ приходит не сразу, - напомнила волшебница и, разом развернув крылья и перелетев на его сторону, осветила стену пещеры с другой стороны – расселина ныряла под нее аккуратной каменной лестницей. – Пойдем, я покажу тебе настоящую гору.

Спустившись по лестнице в пещеру, которая была, наверное, в несколько тысяч раз больше предыдущей, они ступили на теряющуюся в сумраке узенькую ленту моста. Вдобавок к ширине – на нем едва могли поместиться рядом два человека, он был еще и весь покрыт трещинами, а ближайший его конец обрывался в пропасть, на дне которой, судя по звуку, бурлила вода. Ромулу взглянул на свою спутницу, но та невозмутимо взяла его под руку. Лишь длинные ресницы чуть насмешливо дрогнули.

Они пошли вперед, мост то приближался к отвесной стене до такой степени, что можно было достать рукой, то отдалялся, оказываясь на расстоянии нескольких футов. Несколько раз к нему подсоединялись полоски других мостов, точнее, их остатки. Уцелела лишь одна, широкая – по такой свободно проехали бы две телеги, на другой стороне пропасти она упиралась в закрытые ворота высотой с хороший особняк. Нижняя часть створок была завалена камнями. Ромулу, должно быть, разглядывал их дольше положенного, потому что волшебница ненавязчиво нажала на его локоть, призывая двигаться дальше.

Минут через двадцать дорога стала казаться бесконечной. В голову начали приходить одна за другой все эти истории про фэйри, которые кружат путников по лесу, и потом те выходят из него постаревшими на двести лет. Вдобавок вода внизу сменилась чем-то другим, и воздух все больше пропитывался удушливыми парами. Ромулу вначале прикрывал нос концом мантии, но затем стал задыхаться так сильно, что уже не мог идти.

Он повернулся к волшебнице, и она, оглядев его, усмехнулась:

Прости, забыла о том, что ты смертный. Стой спокойно.