Страница 2 из 8
К коробке с грампластинками давно никто не прикасался (Сашины родители были равнодушны к музыке, не считая дежурного пианино, на котором отец его с помощью самоучителя время от времени пытался играть «Лунную сонату»). Прочихавшись от пыли, он вынул первый попавшийся картонный конверт с фирменным логотипом. Обложка диска была тонкая и мягкая, Саша с трудом подцепил пальцем уголок и с легким хрустом вскрыл упаковку. Маленькая пластинка была черной, немного шершавой на ощупь, с нежно-розовым кружком посередине, на котором были написаны авторы и названия песен.
Саша включил старенькую родительскую радиолу «Дружба» и поставил диск на воняющий резиной теплый круг. Игла проигрывателя была, по всей видимости, не первой свежести, и он услышал довольно громкое шипение, сопровождающееся легкими, чуть заметными щелчками. А дальше… Дальше произошло чудо.
Без всякого музыкального вступления из динамиков вырвались бойкие молодые голоса, весело вопившие: «Can’t buy me lo-o-ve!!»
Саша не имел ни малейшего представления о том, кто поет и кто автор этой песни. Но внутри него будто что-то взорвалось, сердце застучало, как во время пробежки на уроке физкультуры, и внезапно рухнуло куда-то в область желудка.
В голове же его что-то перевернулось, словно вместе с этими свежими и простыми аккордами кто-то невидимый включил его самого в электросеть. Это были «Битлз», о которых он, конечно, еще ничего не знал и никогда не слышал. С этого момента окружающий мир для него изменился навсегда и безвозвратно. Много позже в каком-то пространном и нелепом, как весь российский шоу-бизнес, интервью Саша Линник, к тому моменту уже известный музыкант Ник, довольно точно сформулировал это: «…И тут бацилла рок-н-ролла попала мне в кровь».
Впоследствии он узнал, что подобные истории случились со многими известными и любимыми им музыкантами и пробудили в них настоящий бунтарский дух. Боб Дилан, Пол Саймон, Марк Болан и «Ти Рэкс», Нил Даймонд, Джин Симмонс и «Кисс», всех и не перечислить… Он любил этих разных и таких непохожих друг на друга артистов, которые в самом раннем возрасте легко и непринужденно рвали с семьей и школой и бодро отправлялись с гитарой в руках в самостоятельное плавание, чтобы свободно играть рок-н-ролл. Еще больше его поразил тот факт, что многие из них воспитывались в традиционных еврейских семьях с соответствующими ограничениями и религиозными традициями.
Как-то, лежа на диване и меланхолично перебирая струны гитары, он подумал, что пресс общества, государства, морали и жесткий родительский контроль далеко не всегда имеют только отрицательные последствия, по крайней мере для искусства. «Блин, и что? Не разрешали играть рок-н-ролл? Сейчас – пожалуйста, лабай что хочешь, а стало лучше? Раньше мы думали: дайте мне настоящие барабаны и гитары, я всех порву на бозоны Хиггса! И что? Стратокастеров стало – как дерьма за баней, а музыка-то где? Где вы, русские Стинги и Сантаны? Ах, ну да, Евровидение ведь выиграли…»
Сразу после первого знакомства с этой музыкой Саша понял, что ему больше не интересно ровным счетом ничего, кроме этого непривычно эмоционального звука и невероятной магической силы, исходящей из каждой ноты, из каждого аккорда сиплых, словно простуженных гитар. Хитростью и банальным шантажом он вынудил родителей купить ему магнитофон и начал собирать свою собственную музыкальную коллекцию. Основу ее составляли катушки пленок с записями «Битлз» и «Роллинг Стоунз» ужасающего качества из-за многократных обрывов и склеек. Ему пришлось обзавестись знакомствами со спекулянтами, крутившимися около магазинов грампластинок, и покупать у них запиленные до невозможности, с затертыми драными обложками фирменные диски, случайными путями просочившиеся сквозь железный занавес советского государства.
Путем откровенного воровства и вандализма в московских библиотеках Саша скопил немалую подборку газетных и журнальных вырезок из «Ровесника» и «Молодой гвардии». Как правило, это были вырванные с мясом странички с топорными статьями штатных пропагандистов, рассказывающих о нравах и зверином оскале западного шоу-бизнеса. С самого начала было ясно, что эти чудо-мастера художественного слова не только не видели, но и не слышали ничего подобного, но, стараясь выполнить редакционное задание, находили и помещали в свои позорные материалы черно-белые фотографии западных музыкантов из журналов ГДР и Польши. Факты, биографии, названия групп и фамилии артистов были искажены до неузнаваемости, но эта искусственная путаница зачастую приводила к появлению совершенно невероятных слухов и необычайных легенд.
Новые Сашины друзья, начинающие рок-музыканты, взахлеб рассказывали увлекательные истории, якобы переданные им из уст знакомого их знакомых или дальнего родственника, вернувшегося из зарубежной поездки. Одной из таких легенд, в которую Саша верил довольно долго, была знаменитая байка про альбом «Битлз» «Back in the USSR».
Это был типичный миф, появившийся, как это всегда бывает, из-за информационного вакуума. Носители его с разной степенью подробностей (в зависимости от их литературных и артистических способностей, драматическим полушепотом, чтобы придать большую достоверность изложению), рассказывали о том, что «Битлз» прилетали в СССР и дали один-единственный концерт то ли прямо на летном поле, то ли в здании аэровокзала Внуково. Причем концерт этот был сыгран исключительно для Генерального секретаря КПСС Брежнева и Политбюро. Дальше их, конечно же, не пустили, но эти неудавшиеся гастроли якобы послужили основой для песни и целого двойного альбома. (Много позже Саша, вспоминая эти полудетские фантазии и ярко представив себе престарелых кремлевских мудрецов, прыгающих и свистящих под «Битлов», даже написал забавную песню. Но история эта быстро стала анекдотом, песенка моментально потеряла свою актуальность, и он не стал записывать ее в студии.)
В довершение всего и к полнейшему ужасу родителей, Саша поздними вечерами начал регулярно слушать программы известного радиоведущего, бывшего советского моряка и музыканта Севы Новгородцева на радио BBC. Мама и отец приходили в ужас, когда из Сашиной комнаты доносилась дикая для их ушей музыка, с огромным трудом пробивающаяся сквозь сильнейший скрежет и скрип радиопомех. Помехи эти были старательно организованы советским государством, которое боялось не только новостных и аналитических программ, но и внешне безобидных «Рок-Посевов» и «Севаоборота» – именно так назывались юморные Севины программы.
Родители неоднократно пытались отговорить сына, лишали карманных денег, даже отбирали коротковолновый приемник, но тот снова возникал в комнате, возрождаясь из кучи дисков и мотков катушек, словно птица Феникс. Более того, Саша постоянно делился полученными знаниями с одноклассниками и дворовыми приятелями, особо не скрывая источник получения информации. Мать и отец, школьные учителя и комсомольская организация пытались, как могли, повлиять на непокорного сына и ученика, но у них ничего не получалось, ибо само время работало против них: его бесстрастный маятник неумолимо раскачивался, Советский Союз дряхлел быстрее своих престарелых руководителей, и никакая цензура с радиоглушилками не могла остановить этот процесс.
Глава 2
…Зевс, ты звал меня? Скажи, зачем великому богу снова понадобился жалкий музыкантишко? Что? Свадьба? Да ты что… А как же Гера? Я помню, когда ты на ней женился, гуляли так, что сломали две кифары! Это все Дионис: я же говорил ему, что нельзя давать богам настоящее вино, тем более не разбавленное. Не послушали опытного человека, вот и получили! Марс скакал так, что меч потерял, помнишь? А когда плясать вышел хромой Гефест, то даже Аид вылез из своего вонючего склепа! Ой, только ему не говори, ладно? Вырвалось случайно…
Так что, на ком женишься? Прости, Зевс, это не любопытства ради, исключительно профессионально. Мне же программу надо составить, правда? Вот, например, если бы ты, не дай Кронос, на Европе женился, то мне ой как непросто бы пришлось! Ты ж тогда быком бы к ней прискакал – значит, и мне пару коровьих гимнов да сколиев надо было бы накопать или сочинить. Так кто твоя избранница? Что? Ганимед??? Да ты в уме ли?? Ой, прости, прости, язык мой – враг мой! Не-не-не надо махать этой штукой, я грозы боюсь до смерти! Все ясно, мальчик – значит мальчик. Отработаем в лучшем виде. Только это… ты поаккуратнее, ладно? Ну там, списки составь, гостей отфильтруй, чтоб ушей да глаз лишних не было…Осса и Мома – сразу вычеркивай! А то ведь стыда потом не оберешься! Почему? Да весь Олимп будет судачить, что Зевс-Громовержец – голубой.