Страница 209 из 214
Слоним и Кернов. Старшему Монтивиду назначил замки Кернов и Слоним с их волостями и пригородками.
Пинск. Наримунту Пинск над рекой Припятью со всеми прилегающими окрестностями, тянущимися до самого Днепра - земли, добытые Гедимином [в ходе] войны с русским князем Владимиром владимирским.
Кревские волости и старая граница. Ульяна, [жена] Ольгерда. Витебск в приданое и его границы. Ольгерду замок Крево, владения которого тянулись в направлении восхода солнца вплоть до реки Березины. А поскольку Ольгерд граничил с русским князем Витебским, то женился на его единственной дочери по имени Ульяна, в приданое за которой взял все княжество Витебское. В то время [Витебское княжество] простиралось от реки Березины вплоть до реки Угры в Московии, по которой потом Витольд (Витовт), племянник Ольгердов, заложил границы Литвы с московским князем Василием и его государством, как о том будет ниже. И так Ольгерд в то время в удельных и полученных в приданое (wianowanych) княжествах широко пановал от Крево и Витебска до самой Угры.
Старые Троки и их пригородки. Кейстуту достались Старые Троки со всем Жмудским княжеством, с Гродно, Ковно, Упитой, Лидой - уделами, идущими вдоль прусской границы до самого Подляшья.
Новогрудок и его пригородки. Кориату выделили княжество Новогрудок с Волковыском и Мстибоговым, владения которого в то время простирались до реки Случь.
Любарт взял в приданое Владимир на Волыни. Обширность владений и держав Любарта. Любарт, который возвел в звание супруги дочку Владимира, князя Владимирского и Волынского, взял за ней в приданое часть удела на Волыни. Потом Гедимин, отец Любарта, разбил возгордившегося тестя своего сына, вышеназванного Владимира. И так как тот, потеряв войско, был убит на поле боя, [Гедимин] тогда взял все княжество Владимирское и Волынское, как о том написано выше 73, и отдал его сыну Любарту, который к тому же владел этими княжествами в качестве наследства жены. А потом Любарт унаследовал и Луцкое княжество, когда в Киевской битве луцкий князь Лев был также убит литовцами. Если бы не русские княжества, которые [он] получил в результате женитьбы и убиения тестя, [Любарт] среди братьев не имел бы никакого удела в Великом княжестве Литовском. Однако же случилось так, что наследованием и войнами с русскими княжествами он потом расширил свои владения до самого Львова и до венгерских гор, как пишут Длугош, Меховский и Кромер. За земли эти он долго воевал со своим зятем (мужем сестры) Казимиром Локетковичем, польским королем, и с Людовиком, королем венгерским и польским, как о том будет ниже.
Явнута [предназначили] на великое княжение. Виленское воеводство и его повяты. Явнуту же или Явнуте, младшему сыну Гедимина, которого отец любил больше всех, записал после своей смерти вручить всю верховную власть над другими братьями в Великом княжестве Литовском, Русском и Жмудском и отдал ему город Вильно со столицей Великого княжества и обоими замками, к тому же Ошмянский, Вилькомирский и Брацлавский повяты при воеводстве Виленском. И в нынешнее время Вилькомирский, Ошмянский и Брацлавский повяты со своими пригородками как в гражданском, так и в военном отношении тоже относятся к Виленскому воеводству.
Таким способом великий князь Гедимин, как порядочный отец, еще при жизни разделил Великое княжество Литовское на части, [которыми наделил] всех семерых сыновей, чтобы после его смерти они не делили его мечом и кровавой войной к погибели речи посполитой 74, великими трудами предков объединенной в такое великое государство. Однако, как порядочный государь, [при жизни он] сам владел как всем Великим княжеством Литовским, Жмудским и Русским, так и сыновьями и их уделами, и по собственному разумению решал все домашние и польные (polne) или военные дела, приучая сыновей к природному рыцарскому ремеслу.
Дочкам же, которых имел несколько, никакого удела в своих владениях не оставил, только в двух случаях даровал в приданое мир и пленников: Данмиле (Эльжбете), которая была выдана замуж за мазовецкого князя Ванка, и Анне (Альдоне), на которой женился польский королевич Казимир Локеткович, как об этом написано выше. Таким же образом ради мира и породнения с Литвой и русские князья без приданого брали других дочек у великого князя Гедимина, а его сыновья тоже брали у русских князей дочерей и их княжества, как Ольгерд - Витебское, Любарт - Владимирское, Явнут - Заславское (по линии которых 75 ведут свой род Глебовичи), и Кориат, и так далее. Заслав Литовский, который из милости был дан Явнуту, изгнанному из Вильна. Только Кейстут сам взял в жены жмудинку из Паланги (Polongi), как о том будет ниже.
О разорении Прусской земли Локетком с Гедимином и с венграми, о последней победе и убиении Гедимина под Фридбургом в году 1328
Гедимин и поляки. Польский король Владислав Локетек, видя, что прусские орденские рыцари силой оторванную от Польши Поморскую землю вернуть не хотели и, возгордившись, не обращали внимания (niedbali) ни на Бога, ни на послов папы и напоминания его комиссаров (commissarzow), а, напротив, к старым кривдам прибавляли новые, совершая набеги на польские пограничные земли, не мог далее не обращать на это внимания. Он собрал большое войско со своего королевства, имея также помощь от своего зятя Карла, венгерского короля, а гетманом над венграми был австрийский герцог Вильгельм. К тому же по настоянию Локетка на помощь полякам собственной персоной прибыл великий князь литовский Гедимин с большим войском литовским, жмудским и русским и с сыновьями, как пишут Длугош и Меховский (кн. 4, гл. 10, стр. 209).
Поляки и литовцы разоряют Пруссию. Итак, король Локетек и Гедимин, общими силами совершив крупное вторжение в Хелминскую землю, все волости огнем и железом обратили в пепел и почти что в пустыню. Потом, когда они хотели двинуться далее в Пруссию через реку Дрвенца (Drwiaca), им помешали переправиться прусский магистр с лифляндским, которые, обработав (obrabiwszy) все берега реки Дрвенцы на несколько миль, забаррикадировали их пнями, колодами и другими препятствиями. И, стреляя с этих шанцев из пушек и ручниц, различной стрельбой мешали перебраться на другую сторону полякам, литовцам и венграм. Уже в то время у немцев отмечены пушки и ручницы. Потом один простой крестьянин (chlop) показал королю незащищенный (wolny) брод в нескольких милях, через который [король] и переправился через реку Дрвенцу со всеми коронными, литовскими и венгерскими полками, обманув этой хитростью орденское войско. Ибо одна часть войска встала напротив крестоносцев, оборонявших брод, чтобы те не додумались, что [враг] переправляется в другом месте. Такой же хитростью Александр Великий обманул Пора Индийского при переправе через реку Окс, о чем Доминик Силен (кн. 8, гл. 3) и др. И, построив полки для битвы, [он] двинулся против крестоносцев, собираясь сразиться с ними. Но те, видя огромные силы Локетка, не посмели [сойтись с ним] на поле боя (pola stawic), а тут же разлетелись по разным замкам, из которых обороняли и свое здоровье, и свое имущество.
Но король Локетек и Гедимин, оставив в покое замки и укрепленные города, воевали прусские земли, распустив загоны вплоть до реки Осы. И по нескольку раз отсылали - король в Польшу, а Гедимин в Литву - стада скота и свиней, добычу и пленников, и раз за разом снова разоряли все, что уцелело. Несколько дней они осаждали Добжиньский замок, но крестоносцы защищали его с особенным упорством. Потом, переправившись на другую сторону реки Осы, обобрали и пожгли все деревни, местечки и предместья городов, [защищенных] каменными стенами. Видя это, магистр прусский с лифляндским тут же отправили к королю и к Гедимину послов, прося мира и согласия. Итак, король Локетек, поверив их их хитрой, а на самом деле волчьей, покорности и видя, что око за око воздал крестоносцам почти вчетверо, учинил с магистром годичное (doroczne) перемирие с тем условием, чтобы крестоносцы Добжиньскую землю и замок Добжинь, а также Быдгощскую [землю] вернули королю Локетку и польской короне сразу же, а о Поморской земле должны были договориться с королем в том же году. К этому соглашению присоединились со стороны крестоносцев чешский король Ян, а со стороны Локетка венгерский король Карл. Но потом этот союз не дал должных результатов из-за отсутствия и хитрых уловок чешского короля Яна, который писался также и польским королем.