Тетрадь из сундука

Присев на стул, бабка Евдоха заговорила:

- Дед Иван чёрный колдун.

- А ты кто? - перебил её Вадим.

- Я травница.

- А ты случаем мне не заливаешь?

- Нет. В этой тетради записаны лечебные заговор, и как их нужно правильно приготовить.

- Тогда зачем она деду?

Евдоха пожала плечами, мол, не знаю.

- Значит так, я подумаю, а завтра дам вам ответ, - поднялся Вадим, давая понять, что на этом разговор закончен.

- Я буду ждать, - поднялась старуха и, не прощаясь, покинула дом.

Только она ушла, в дверь постучали, и на пороге появился дед Иван.

- Они, что сегодня сговорились, - подумал Вадим, но говорить ничего не стал.

- Мы не договорили, - начал с порога дед. - Нам помешали.

- Я подумаю над вашим предложением, а завтра дам ответ. А сейчас оставьте меня одного и пожалуйста, будете уходить, закройте дверь.

- Я буду ждать, - теми же словами, что и бабка, ответил дед и вышел.

Оставшись один, Вадим налил себе водки и, выпив, закусил бутербродом. Посидев ещё минут десять, он поднялся и, убрав тетрадь в шкаф, запер дверь и пошёл спать.

- Утром на свежую голову подумаю, что лучше сделать и кому из них, отдать тетрадь. Но он не договорил, глаза сами по себе закрылись, и Вадим провалился в глубокий без сновидений сон.

***

Чем занимались колдун и ведьма (называющая себя травницей), нам не известно. Но, утром разразилась такая буря, что было страшно выходить из дома.

Вадим проснулся от сильного раската грома и, вскочив, подбежал к окну. На улице творилось чёрт знает что. Проливной дождь с градом в куриное яйцо, пробивал всё насквозь и прибивал всё под собой. Ветер выл, как дикий зверь и был такой силы, что вырывал деревья с корнем и срывал крыши, разметая их по всей деревне. Гроза с раскатами грома, была такая, словно работала артиллерия. После каждого раската, даже закладывало уши, а гроза освещала так, словно был день и светило солнце.

- Ну и что прикажите делать? - произнёс Вадим и вновь выглянул в окно. В этот момент ударила молния, и как щепку расщепило пополам стоявший напротив дома тополь. Дерево вспыхнуло и загорелось. Одна половина упала на землю, перегородив улицу и потухла, а другая продолжала гореть. Как не старался дождь, потушить её не мог. Пламя, словно свеча, вздымало в небо.

- Какое-то светопреставление, - подумал Вадим, отходя от окна. - Ощущение было такое, словно наступает конец света.

Бабка Евдоха, ровно в пять часов утра запалила чёрную свечу и давай над ней колдовать, произнося на непонятном языке заклинания (на таком же языке, была написана и тетрадь, которую нашёл Вадим). Язык был мёртвым и давно уже забытым. Чёрная свеча, то вспыхивала, разгораясь, синим пламенем, то притухала. Так же и голос у старухи, то доходил до крика, то затихал до шёпота, а потом вновь взлетал. Так это повторялось беспрерывно, уже несколько часов подряд.

Колдун, ещё с вечера спустился в свою потайную комнату и, закрывшись на все запоры, зажёг свечи, расставив на углы пентаграммы. Разместившись в её середине, он начал читать свои заклинания.

Буря бушевала уже несколько часов, то утихая на немного, то вновь набирала силу. Ветер рвал и метал всё кругом, повалив уже несколько деревьев и сорвав у пяти домов крыши. Поваленных сараев и пристроек не было счёта, как и заборов.

"Никто не мог взять верх в этой странной, никому не понятной битве, ни ведьма над чёрной свечой, ни колдун в центре пентаграммы. Силы, накопленные за несколько столетий, были равны. То колдун брал верх и тогда голос ведьмы затихал, а чёрная свеча, начинала потрескивать и шипеть. Словно на неё лили воду. То ведьма брала верх и в центре пентаграммы, скрючивало колдуна. Но, через некоторое время, он вновь садился на колени и заунывная песнь колдовства с прерываниями продолжалась".

Вадиму ничего не оставалось делать, как снова достать старую тетрадь и погрузиться в неё с головой.

- Может, придёт, какая-нибудь шальная мысль, - открыл он тетрадь, жуя вчерашний бутерброд, - и я пойму эти каракули. Но голова не работала, а во рту была сухость. - Видно вчера перебрал, - подумал он и, поднявшись, пошёл на кухню, приготовить чаю.

Взяв карандаш и чистую бумагу из шкафа (как они там оказались не понятно), он налил себе большую кружку чая (чтобы не бегать часто), сел и стал переписывать знакомые буквы из тетради на бумагу.

- Может, что и получится прочитать, - размышлял он, жуя бутерброд.

Просидев часов до одиннадцати и выпивая уже пятую кружку, у Вадима, стало что-то получаться.

- Да это же колдовские заклинания, а никакие не лекарственные, как говорила бабка, рецепты. Вот старая карга, решила меня обмануть. Да и дед, тоже хорош. А я, развесив уши, слушал, - вскочив на ноги, Вадим забегал по дому. - Вот зачем эта тетрадь понадобилась им. Но как она попала в его дом, и кто спрятал её в сундук. (Все эти вопросы не давали ему покоя). - Ни мать, а тем более отец, не занимались такой ерундой (Вадим это точно знал). Так откуда же она взялась в доме. А может бабка или дед, занимались этой хе...нёй. Но Вадим их совсем не помнил, нет, скорее всего, не знал. Когда он родился, их уже не было в живых. Так ему говорили родители. А если они его обманули и старики были живыми, тогда где они были всё это время? А может, они живы и теперь? Нет, такое не укладывалось в его голове. Немного успокоившись, он вновь сел за тетрадь, выводя каракули и расшифровывая их. С каждой проведённой над тетрадью минутой, Вадим всё больше и больше понимал, что там написано. Но откуда, из какого подсознания, он мог это знать. Буквы складывались в слова, а те в предложения.

Двое суток бушевала буря. Вадим, с небольшими перерывами на обед, ну и остальное, не отрывался от старой тетради. Переписывая и перерисовывая, точь в точь, проверяя по десять раз, в новую тетрадь.

- Старую можно и отдать (чтобы не заподозрили), а эту оставлю себе. Как говорится - на всякий случай, а случай бывает разный.

Дождь понемногу стал стихать и перешёл в противную морось. Сильный ураганный ветер, так же резко стих, как и начался. Гроза прекратилась, но раскаты грома, ещё временами слышались.

Понемногу жители деревни стали оживать и появляться на улице. Кто спешил в магазин за продуктами, а кто разбирал завалы и прибирался возле дома. Ведь буря натворила дел. Ни света, ни связи, в деревне не было. Ураган, вырывая деревья и столбы, порвал все провода.

- Что за напасть такая? - выходя на улицу, думал Вадим. - Ни с того, ни с чего всё началось, а потом всё резко прекратилось. С вечера всё было нормально, не предвещало ничего плохого, а утром раз - и такая беда. Словно всё это произошло по мановению волшебной палочки. А может, здесь что-то другое, но что?

Не прошло и пяти минут, как Вадим вышел из дома, как увидел бегущего в его сторону Еремея и ещё троих мужиков.

- Вадим, бежим к дому деда Ивана, - закричал Ерёма, увидев Вадима, - там что-то происходит неладное. Ничего не говоря, Вадим сорвался с места и помчался вместе с мужиками. Уже подбегая к дому, где скопился народ, они увидели, что из окон вырвалось синее пламя, и дом вспыхнул в одно мгновение, как сухое полено.

- Что за чудеса? Такого просто не может быть, - остановился Вадим посередине улицы и уставился на горевший дом. Огонь бушевал, словно дикий зверь, а дыма не было. - Здесь, что-то не то, - вслух заговорил он.

- Ага, - сказал кузнец, прикрываясь руками от сильного жара. - Я же говорил тебе, здесь творятся странные и не понятные вещи, а тот не верил.

Через тридцать минут, возле горевшего дома, столпилось пол деревни. Кто-то что-то кричал, размахивая руками, кто-то пытался затушить огонь, поливая на него из ведра. А кто-то просто молча стоял и молился, осеняя себя крестом.

За пару часов от дома осталась одна печь и та через мгновения обрушилась.

- Кто видел, дед Иван выбрался из дома или нет? - поинтересовался кузней, поглядывая кругом. Но все помалкивали. - Значит всё, кранты деду. Перекрестившись, Ерёма, потянул Вадима за рукав: