Возвращение короля

— Да, — сказал Гэндальф, — один из двоих. Второй сейчас с Теоденом из Рохана и сможет прибыть позже. Они невысоклики, но этот не тот, о ком говорилось в загадке.

— Да, невысоклик, — угрюмо сказал Денетор, — мало любви внушает мне это слово, с тех пор, как проклятая загадка обеспокоила наши советы и увела моего сына на смерть. Мой Боромир! Как он теперь нужен нам! И вместо него должен был идти Фарамир.

— Он пошел бы, — сказал Гэндальф. — И не будьте несправедливы в своем горе. Боромир потребовал, чтобы дело поручили ему, и не потерпел бы другого решения. Он был сильным человеком и добивался того, чего хотел. Я долго путешествовал с ним и хорошо узнал его. Но вы говорите о его смерти. Вы знали о ней до нашего прихода?

— Я получил это, — сказал Денетор и, положив жезл, поднял с колен предмет, на который он смотрел. В каждой руке он держал по половинке большого рога, сломанного по середине — рога дикого быка, окованного серебром.

— Это рог, который всегда носил с собой Боромир! — воскликнул Пиппин.

— Верно, — сказал Денетор. — И я в свое время носил его, и так делал каждый старший сын нашего дома еще с древних времен, до ухода короля, когда Эрендил, отец Мардила, охотился за диким быком араво в далеких полях Рена. Тринадцать дней назад я услышал звук этого рога, доносившийся с северных границ, и потом река принесла мне его разбитым; больше он не зазвучит. — Он замолчал, наступило тяжелое молчание. Неожиданно Денетор взглянул на Пиппина. — Что вы скажете на это, невысоклик?

— Тринадцать, тринадцать дней, — заикаясь, ответил Пиппин. — Да, я думаю, это так. Да, я стоял рядом с ним, когда он дул в рог. Но помощь не пришла. Только больше орков.

— Итак, — сказал Денетор, проницательно глядя Пиппину в лицо, — вы были там? Расскажите мне! Почему не пришла помощь? И как вы спаслись, а он нет, он, такой могучий человек, которому не мог противостоять ни один орк?

Пиппин вспыхнул и забыл свой страх.

— Самый могучий человек может быть убит одной стрелой, — сказал он, — а Боромир был пронзен множеством. Когда я последний раз видел его, он прислонился к дереву и вырывал из своего бока чернооперенную стрелу. Потом я потерял сознание и был захвачен в плен. Но я преклоняюсь перед его памятью, потому что он был очень храбр. Он умер, спасая нас — моего родича Мериадока и меня, — окруженных в лесу солдатами Повелителя Тьмы; и хотя ему не удалось нас освободить, моя благодарность от этого не меньше.

Тут Пиппин взглянул в глаза старику; и гордость его, подхлестнутая презрением и подозрительностью в холодном голосе взбунтовалась.

— Конечно, такому великому повелителю людей хоббит, невысоклик из далекого северного Удела, может оказать малую службу; но все же я предлагаю ее и свет своего долга.

Откинув свой серый плащ, Пиппин выхватил свой маленький меч и положил его к ногам Денетора.

Бледная улыбка, подобная блеску холодного солнца в зимний вечер, прошла по лицу старика; он склонил голову и отложил обломки рога.

— Дайте мне оружие! — сказал он.

Пиппин поднял меч и протянул его рукояткой вперед.

— Откуда он? — спросил Денетор. — Много-много лет лежит на нем. Несомненно, это лезвие принадлежало нашим родичам с севера в глубоком прошлом.

— Оно из могилы на границе моей страны, — сказал Пиппин. — Но сейчас там живут лишь злые духи, и мне не хочется говорить о них.

— Я вижу, странные сказания сплетаются вокруг вас, — сказал Денетор, — и мне ясно, что внешность человека, или невысоклика может обманывать. Я принимаю вашу службу. Ибо вас не устрашить словами: и у вас вежливая речь, хотя она звучит странно для нас на юге. А нам в эти дни нужны храбрые воины, велики они ростом или малы. Клянитесь!

— Возьми рукоять, — сказал Гэндальф, — и повторяй за повелителем, если твое решение твердо.

— Да, — сказал Пиппин.

Старик положил меч на свои колени, а Пиппин взял в руки его рукоять и медленно повторял вслед за Денетором:

— Я клянусь верно служить Гондору и повелителю и наместнику королевства, говорить и молчать, делать и допускать делать, приходить и уходить, в горе и довольствии, в войне и мире, в жизни и смерти, начиная с этого часа, пока мой повелитель не освободит меня, или пока меня не постигнет смерть, или пока не кончится мир. Так говорю я, Перегрин, сын Паладина, из Удела. Невысоклик.

— И это слышу я, Денетор, сын Энтелиона, Повелитель Гондора, наместник высокого короля, и я не забуду этого и не забуду вас награждать за сделанное: награждать верность любовью, доблесть честью, нарушение клятвы местью.

Пиппин получил свой меч и сунул его в ножны.

— А теперь, — сказал Денетор, — мой первый приказ вам: говорите и не отмалчивайтесь. Расскажите мне все, что можете, о моем сыне Боромире. Садитесь и начинайте!

Он ударил в маленький серебряный гонг, стоящий рядом с креслом, и тут же появилось несколько слуг. Пиппин понял, что они все время стояли в альковах с обеих сторон невидимые ему и Гэндальфу.

— Принесите вина, еды и сиденья для гостей, — сказал Денетор, и пусть в течении часа нам никто не мешает.

Это все, что я могу вам уделить: сейчас мне приходится заниматься очень многим, — сказал он, обращаясь к Гэндальфу. — Многим наверное, более важным, хотя для меня это не так. Но, может, к концу дня мы снова сможем поговорить.

— Надеюсь, что раньше, — сказал Гэндальф убежденно. — Я не для того проскакал сто пятьдесят лиг сюда из Изенгарда со скоростью ветра, чтобы привезти вам маленького воина, пусть и очень вежливого. Разве для вас ничего не значит, что Теоден выиграл большое сражение, что Изенгард разрушен и что я переломил посох Сарумана?

— Для меня это много значит. Я помню значение этих деяний для моей борьбы с угрозой с востока…

Он взглянул на Гэндальфа, и Пиппин увидел их сходство и почувствовал напряжение между ними: как будто огненная линия пролегла от глаз к глазам.

Денетор в сущности гораздо больше походил на великого колдуна, чем Гэндальф, он был более величавым, прекрасен и властен… И более стар. Но внутренним чутьем Пиппин знал, что Гэндальф обладает гораздо большей властью и более глубокой мудростью; обладает могуществом, пока еще скрытым. И он был старше, гораздо старше. Насколько старше? — подумал Пиппин и вспомнил, что никогда не задумывался об этом раньше. Древобрад говорил что-то о колдунах, но тогда Пиппин не думал о Гэндальфе, как одном из них. Кто такой Гэндальф? В какое отдаленное время и в каком месте пришел он в мир и когда покинет он его? На этом его размышления прервались; он увидел, что Гэндальф и Денетор все еще смотрят друг другу в глаза, как бы читая мысли. Денетор первым отвел глаза.