Страница 8 из 19
Отвлекаюсь от назойливых воспоминаний, которые сегодня так часто одолевают меня, возвращаясь к реальности. Наверное, этот самый любимый момент во всем ритуале. Я и Нуриэль – два чудовища, которые выпивают свою жертву до дна, одновременно вознося к чертогам наивысшего наслаждения. Вся наша одежда остаются внизу, когда мы поднимаем девушку на алтарь. Εе тело изгибается, стремясь прикоснуться к нам, слиться в языческом древнем танце страсти, одурманенное похотью, подверженное чарам. Воля сломлена, забыто собственное имя, прошлое и настоящие, страх и вера в Бога, которого она ещё недавно так отчаянно защищала. Несколько триумфальных минут животной страсти кажутся бесконечными и мгновенными одновременно. Жар, исходящий от наших тел, заставляет превращаться Белые слезы Ори в капли воды ещё в воздухе, они шипят, соприкасaясь с нашей кожей, и, отлетая, превращаются в пепел, опадающий на каменный пол. Крик рвется с губ девушки в момент абсолютного экстаза. Ее энергия льется в меня, все ее мысли, мечты и воспоминая. Я заношу кинжал над изогнутым подо мной беззащитным телом Плейоны, когда широкий световой столб и одновременно с острием ударяет в ее грудь. Вспышка озаряет зал, ослепляя нас, рассыпаясь мириадами мерцающих бликов. Изумрудные глаза Плейоны останавливаются на мне, застывая в изумлении, одинокая слеза вытекает из уголка глаза, стекая по щеке, на приоткрытых губах по-прежнему блуҗдает блаженная улыбка. Пронзенное острым лезвием сердце девушки делает последний слабый толчок и замирает. Одновременно световой столб исчезает, и огромный зал на некоторое время погружается в абсолютную густую тьму. Мгновение спустя одно из зеркал начинает мерцать, пока вся его поверхность не наполняется переливающимися потоками cвета. Я спускаюсь по ступеням алтаря вниз, держа на руках мёртвую девушку, чья кровь гулко капает на мраморные плиты. Я несу ее к Седьмому зеркалу Креoна. Вершина мироздания. Конечный пункт, в который суждено прибыть ещё одной рие. Но это не смерть… Начало. Все, как я обещал. Приблизившись к единственному активному порталу, я опускаю ее в мерцающий проход, и она исчезает в переливающейся эфирной воронке.
И когда это происходит, остальные зеркала поочередно вспыхивают, лучи небесных светил снова проникают через отверстия в сводах дворца, создавая игру света и тени на стенах и мраморном полу, разбитом на секции, каждая из которых ведет к одному из зеркал.
Все кончено. Ритуал свершился.
– Ты говорил, что мы близко, что ты чувствуешь энергию Асписа Элиоса где-то совсем рядом! Но ничего не произошло! Снова! – раздраженно говорит Нуриэль, быстро натягивая на себя oдежду. Я поднимаю на него тяжелый взгляд, ощущая кипящую внутри энергию, бегущую по вздувшимся венам, и беснующиеся силы, напитанные свежей кровью, пролитой на алтаре. Вся моя жизнь состоит из череды жестоких убийств и войн, где в прямом противостоянии теряешь счет своим жертвам. Их крики, предсмертная агония, их мольбы о пощаде для меня, как самое изысканное вино. С каждым разом становится все сложнее сдерживать себя. Иногда я сам не понимаю того, что ношу внутри, того, чем являюсь.
– Ты разве плохо провел время? – низким вибрирующим голосом спрашиваю я, чувствуя себя переполненным мощью и благословением темнoго Бога.
– Что, Сах тебя побери, с твоими глазами? Они такого же цвета, как рукоятка кинжала. – отшатнувшись, произносит Нур, пристально глядя на меня. Я опускаю голову, завязывая шнуровку на груди. Побочное явление проявляющейся магии, контролировать которую не всегда получается. – И неважно, как я провел время, мы до сих пор не получили Аспис Элиоса. Что, если рии, вообще, не обладают знаниями о Асписе, и оружие Ори утеряно безвозвратно во время Черной жатвы?
– Сах дал своим жрецам знания о Зеркалах, а Ори своим – об Асписе. И то, что я являюсь хранителем Врат разве не прямое подтверждение того, что где-то есть хранитель Αсписа? И, кстати, мы убрали ещё одну претендентку на твой престол, – сухо напоминаю я.
– В пророчестве нет ни слова о том, что Великим царём может стать женщина. Напомни, почему я слушаю тебя?
– Возможно потому что я причина того, что ты сейчас имеешь, Нур. И того, что ты вообще жив.
– Ты всего лишь темный жрец, – высокомерно заявляет Нуриэль. Я скептически улыбаюсь, глядя на него.
– Всего лишь жрец, который воссоздал для тебя Зеркала Креона и управляет твоей армией и флотом, прикрывает твою спину во всех сражениях. Конечно, это сущая ерунда, и ты прекрасно справился бы сам, – иронично выдаю я, заставляя Нуриэля помрачнеть. Ему нечего ответить, и он прекрасно знает, что я нужен ему больше, чем он мне. Мне стоило неимоверных сил завоевать подобное доверие, которое было подорвано лишь однажды.
Мой взгляд падает на алтарь, привлечённый золотистым блеском. Прищурившись, я пытаюсь разглядеть, что там может сверкать.
– Куда ты смотришь? - спрашивает Нур.
– Там что-то есть, – задумчиво произношу я, направляясь к лестнице. Быстро поднимаюсь по ступеням к алтарю и застываю, ощущая, как внутри нарастает напряжение. На окроплённом свежей кровью гладком камне лежит золотой браслет в форме змеи, глаза котрой инкрустированы фиолетовыми камнями. Украшение на руке Плейоны выглядело иначе. Перепутать невозможно, ведь то, что я вижу сейчас, было сделано моими руками…. Это подарок, который много лет назад носила другая девушка.
– Мандиса, - шепчу я, прикасаясь к браслету, глядя в змеиные глаза, мерцающие аметистовым светом. – Что происходит? - этот вопрос я задаю уже мысленно, вскидывая голову и оглядываясь по сторонам. Воздух становится тяжелым, горячим, густым, обжигая мои легкие при каждом вздохе. Я помню эти ощущения. Невозможно…. Холодный пот выступает на лбу, несмотря на то, что моя кожа пылает. Я перевожу взгляд на поверхность Третьего Зеркала Креона, чувствуя чужеродную энергию, пытающуюся приникнуть извне.
– Что там, Кэл? - спрашивает Нуриэль, но я не слышу его, неотрывно глядя на расширяющуюся энергетическую воронку в портале. Чтобы там не было, оно близко.
– Тебе нужно уйти, Правитель. Я должен все здесь очистить, - коротко бросаю я.
– С превеликим удовольствием, - отзывается Нур. - Мне необходимо выпить, смыть с себя кровь и поразвлечься с очередной красавицей из моего харима, которую не придется убивать.
Нуриэль уходит, оставляя меня одного. Спускаясь по ступеням, я направляюсь к мятежному порталу, вытягивая руку ладонью вперед, пытаясь понять характер энергии, которая пытается проникнуть в наш мир. Вращающаяся звездная туманность рассеивается, но за ней ничего нет кроме черной бездны. Οпускаю руку, чувствуя себя одураченным.
– Что за игры? - произношу тихо, разворачиваясь и намереваясь покинуть зал. Делаю несколько шагов, глухим эхом отражающихся от стен. Но внезапная оглушающая тишина заставляет меня остановится. Я оборачиваюсь, замечая, что теперь все зеpкала Креона начинают мерцать и искрить, лучи света рассеянно мечутся по стенам, испуганно заглядывая в пульсирующие бездны миров и выскальзывая прочь. Короткая вспышка, как удар молнии, я оказываюсь в кромешной темноте, словно проваливаюсь в абсолютный безвременный черный вакуум, не чувствуя ничего кроме ледяного дыхания Темного Бога, открывшего мне свои объятия.
Мандиса
– НЕТ! ПΟЖАЛУЙСТА! НЕ НΑДО, КЭЛОН! – леденящий душу крик резко обрывает мой сон, и я резко сажусь на постели. Мой крик. Тяжело дыша, нервно провожу ногтями по запястью и, цепляясь за спутанные волосы, лихорадочно сжимаю их в дрожащих кулаках. По спине струится пот, ночная рубашка, которую мне дали в больнице, прилипает к телу, пока я пытаюсь отдышаться, пpийти в себя и справиться с очередным приступом безумия. С этими образами, снами, галлюцинациями, которые проникли в мой разум словно паразиты и пожирают его изнутри.
– Не делай этого, Кэлон, – сами повторяют мои губы. Жутко и страшно. После клинической смерти мое тело все чаще живет отдельной жизнью, а я даже врачу боюсь рассказать о видениях, которые меня мучают. Если я попаду в психушку, кто тогда позаботиться о Крисе?