Рыжее море

Вторым компонентом системы были буксировочные тросы, которыми предстояло прицепить полученный айсберг к подлодке для транспортировки. Чтобы не мешать движению, катушки с тросами помещались также под крышками внутри корпуса, на месте модулей вооружения; оттуда они пропускались через подающий механизм к штангам на хвосте. Знающие звери посоветовали брать полимерные тросы, а не стальные, потому как они устойчивее к циклам скручивания-раскручивания. В итоге Хвойка собрала инициативную группу, они съездили привезли на завод сырьё, затем забежали в цех, когда никого не было, и сделали тросы... в общем, всё как обычно. В этом вопросе Хвойке можно было доверять на сто пухов, потому как она основательно училась-ухомоталась по специальности "кораблестроение", а не как некоторые. Трифон, например, всего нахватался на лету и на практике, и большая часть сотрапов по проекту - тоже.

В сжатые под прессом сроки завершив испытания и признав их успешными, жадные звери немедленно отправили корабль на первое задание. Боевым этот выход в море назвать было нельзя, поэтому назвали по факту, скуповым. Ясен пух, что операции согласовывались со штабом флота, но Хлябов предоставлял группе максимальную инициативу. По этой причине, а также "смеха ради", как записали в документы, первой целью Э-104 должна была стать та самая лодка П-921, из-за которой начался весь балаган. После аварии на "Астролорпе" листовцы долго и упорно проводили деактивацию, однако, снизить уровень излучения внутри корпуса лодки так и не сумели. Вспомнив о том, что последовательные действия - это не для них, листовцы вывели судно подальше от островов Хавай, и затопили в районе, где уже лежали на дне несколько атомных помоек.

В-нулевых, эта акция должна была продемонстрировать минус-друзьям, на что способен ВМФ Союза, чтоб следующий раз поостереглись. Листовцы периодически проводили в том районе учения, и нет никаких сомнений, что через несколько месяцев они обнаружат отсутствие на дне затонувших судов. Во-первых, следовало убрать со дна мирового океана потенциальную угрозу. База ╧7900, где провели деактивацию "Электромеди", была готова принять аварийную лодку, очистить от загрязнения, и распилить на утильсырьё. Во-вторых, "отходы" понятие относительное, Союз уже имел достаточно развитую атомную промышленность, чтобы с большой выгодой использовать любые радиоактивные вещества, так что, операция хоть и благотворительная, но отнюдь не убыточная. Наконец, начинать работу проще со своей лодки, потому как с ней возникнет меньше затруднений.

Глухой ночью, когда лепил снег и морозный ветер загонял в гнёзда все организмы, "Электромедь" вышла из дока в базе Северожорск, даже не показываясь на поверхности. Далее следовала обычная "кукушка", как это называли подводники с какого-то пуха, тобишь лодка ходила зигзагом между буями-шумогенераторами, а потом сбрасывала ход и тихой сапой отваливала в нужную сторону. Такой балет исполняли каждый раз при выходе из базы по той причине, что вокруг наверняка лежали на дне листовские зонды, слушавшие эфир и передававшие данные. По крайней мере, вокруг листовских баз такие зонды существовали, и хорошо помогали в слежении за лодками минус-друзей. Э-104 дал ходу почти строго на север... всмысле, георафический север, а не магнитный - близко к полюсу разница становилась сильно заметна, так что, подводники это не путали. Фуфлюриц не стал изобретать велосипед и действовал точно также, как при выходе на дежурство в полярной области.

Однако, отмахав сотни километров от базы и убедившись в отсутствии "хвоста", подлодка не перешла в ждущий режим, чтобы покатать по океану баллистические ракеты, а развернулась в восточном направлении. Как уже было цокнуто, крейсер серии "Э" отличался от обычного ракетоносца, потому как мог взять гораздо меньше тяжёлых ракет, зато развивал большую скорость при заданном уровне шума. В стратегическом плане Э-шки должны были обеспечивать защиту тяжёлых носителей стратегического оружия, поэтому на флоте их зачастую погоняли "эсминцами", в частности, чтобы запутать очень вероятного противника. Для экипажа это всё являлось хорошей новостью, потому как предстояло просидеть в довольно тесных отсеках не так уж много времени. Если идти всю дорогу в малошумном режиме, порядка тридцати кэмэчэ, то получится допуха, но никто не собирался так параноить, да и не поможет это. На тех участках, где вероятность встречи с лодками минус-друзей была минимальная, "Электромедь" врубала кавитацию и разгонялась до сотни, причём могла держать такую скорость сколь угодно долго.

Когда-то, будучи достаточно мелким грызунёнком, Трифон играл в подводников в пруду. Напяливал на морду нырятельную маску, которая давала смотреть и закрывала от воды уши, и под водой плавал к противоположному берегу, "на разведку". Здесь по сути всё тоже самое, только пруд побольше и лодка настоящая. Не менее настоящие лодки имелись у листовцев, однако они не могли создать надёжную систему контроля по всему океану и следить за каждым кораблём, чем и пользовались. Глухой океан представлял из себя ещё один плацдарм размещения стратегических ракетоносцев, потому как просторы огромные, и из любой точки можно выпустить ракеты по территории противника. Как правило, подлодки избегали всплывать вообще - как погружались в закрытом доке, так и всплывали в нём же. С атомными силовыми установками, которые не требовали воздуха для окисления топлива, такое получалось... нельзя сказать, что легко, но получалось. Все эти выкладки использовали морячки, чтобы спланировать свои действия и минимизировать угрозу обнаружения. К удаче, атомная свалка находилась как раз за радиусом дальности "Тексов", наиболее употребимой в данное время советской баллистической ракеты - это означало, что листовцы не будут уделять этой части океана большое внимание, потому как ракетоносцы будут в другой части.

На поверхности моря светило яркое тропическое солнце, орали морские птицы, прыгали из воды рыбы, но в глубине всё оставалось точно таким же, как и в северных морях - темнота и холод. Ориентируясь по пассивному акустическому локатору, подлодка относительно бесшумно скользила сквозь темень, навострив все свои уши. Ушей было достаточно, большая часть дежурной смены как раз занималась тем, что следила за локаторами. Грубую картину рельефа дня локаторы "видели" даже в пассивном режиме, принимая отражённые звуки естественного происхождения, тобишь, шум волн. Если поблизости начинали орать киты - "видимость" сильно возрастала. Тем не менее, слушать следовало внимательно, как минимум, чтоб не вписаться в другую лодку или в сеть рыболовного траулера.

Листовцы, как правило, не сидели в засаде, а вели себя, как и везде в остальных местах - нагло и громко. Ихние подлодки, если выходили в поиск, почём зря светили активной локацией, так что иногда создавалось впечатление, что находить они никого не жаждут. Однако, это не отменяло возможности того, что найдётся какой-нибудь умник... Здесь опять помогала площадь океана, шанс на встречу с умником - ещё меньше, чем с дурачком.

Неслушая на то, что Э-104 не встретил вообще ни одного военного корабля, Фуфлюриц отказался начинать запилку объекта немедленно по прибытию на место, и никто с ним не спорил. И не потому, что трудно спорить с капитаном, да ещё и с такой шириной морды, а потому, что бережёного хвост бережёт. И это не только беличья поговорка. Для начала подлодка сделала круг диаметром в двадцать километров вокруг нужной точки - удостовериться, что никого нет, и главное, сбросить буи. Это были довольно примитивные детекторы, однако, если цель пройдёт достаточно близко, сигнал тревоги обеспечен. Вдобавок, предполагалось ходить сюда не один раз, так что, буи не жалко. Выпрыгнув из-под крышек на корпусе, пластиковые бочонки отпустили разматываться вниз длиннющий трос с якорем, а вверх всплыл кабель с антенной - всё, на дежурство встал и будет действовать, пока не закончатся батареи.