Путешествие с изумрудом

Злость на Андрея, который, по его мнению, стал препятствием к достижению самой главной жизненной цели, переполняла всю его сущность и искала выхода. Как он мог отказаться от такого щедрого предложения? Это же надо быть полным, нет, просто клиническим идиотом! Ещё вчера за такие деньги Костя и сам считал бы за благо работать.

Всю свою сознательную жизнь Костя Баринов мечтал стать богатым. Прочитанный им ещё в шестом классе роман Ильфа и Петрова “Золотой телёнок”, только утвердил его в стремлении сколотить солидный капитал.

Мальчик умный, он уже тогда понимал, что добиться своей цели можно, только состоя при власти. А путь к ней всегда лежал только через лесть и предательство. Это он тоже успел понять. Но потенциальная возможность стать стукачём не останавливала юного школяра.

Искательно заглядывая в глаза классному руководителю и, как бы советуясь с учителем, он начал потихоньку "постукивать" на школьных товарищей. На классных собраниях гневно обличал двоечников и прогульщиков.

Эта его черта не осталась незамеченной старшими товарищами. По рекомендации райкома комсомола Баринов был назначен секретарём школьной комсомольской организации.

Теперь уже приходилось стучать на друзей кагэбешнику Порохову, курировавшему райком комсомола. Стучал на своих же товарищей, с которыми учился или ездил на комсомольские семинары и конференции. Обличал половую распущенность новых друзей и подруг, их любовь к западной музыке, заграничным шмоткам. И хотя сам он тоже любил одеться поприличнее, обосновывал это тем, что так легче прослыть "своим". Его информация достаточно часто бывала пустой, иногда, по неопытности, говорил лишнее и те, на кого он стучал, случалось, выясняли источник "стука" и бивали Костю довольно сильно.

Друзей особых у него не было, да и просто знакомые не очень стремились к тесному общению: слава про стукача неслась впереди него. Однако, носа Костя Баринов не вешал, потому что был уверен: дорога к Большой Цели стоит того, чтобы стать изгоем. Постепенно стали появляться и ощутимые блага. И первым из благ было освобождение от воинской службы в армии.

Его "благодетелю" из КГБ жаль было терять такого ценного кадра. Постепенно, с повышением в должности "благодетеля", повышался статус и самого Кости. Хозяин повсюду тянул его за собой, устраивая то тут, то там на разные тёпленькие местечки.

Последним местом службы для него стало место референта у хозяина, когда того со службы отправили в отставку, и посадили в кресло Председателя правления не самого последнего банка в стране.

Честно сказать, место не было таким уж хлебным, но исполняя зачастую особые поручения Председателя, Костя получал немало дополнительных благ. Неплохая квартирка в доме с консьержем и видеокамерами слежения по периметру. "Фиат" последней модели. Без особых наворотов, зато абсолютно новый.

Но всего этого было не то что мало, нет. Этого было совершенно недостаточно! Богатый человек, считал Костя, не будет думать, на какой заправке заправиться подешевле, но поедет на ту, что ближе. Отдыхать, наоборот, поедет подальше. И не как-нибудь, а исключительно первым классом.

И вот, когда до достижения Главной Цели оставались какие-то шаги, на пути к ней встаёт какая-то харя неумытая и грозит всё, проделанное до этого, пустить под откос! Совсем неудивительно, что Костя злился. В голове проносились поочерёдно то напутствие шефа, то мысли об Андрее:

– Вот, паскуда, такой куш из рук вот-вот уплывет, а он целку из себя строить начинает! Ну, ничего, как девку его к рукам приберём, мигом шелковым сделается. Нужно только побыстрее. Как говорится, куй железо, не отходя от кассы. Погоди, ещё в ногах поваляешься!

Злоба на Андрея за его отказ от такого заманчивого, на Костин взгляд, предложения, распаляла его всё сильнее. Не в силах дождаться лифта, застрявшего где-то наверху, взлетел по лестнице на четвёртый этаж и нажал кнопку звонка.

Хозяин открыл дверь после пристального изучения пришедшего через неприметный на чёрном фоне двери глазок. Росточка он был невысокого, сутул, спортивный костюм на хилом туловище болтался, как на вешалке. Весь его вид показывал, что перед вами стоит обычный человек, немало битый нашей нелёгкой жизнью, который уже смирился перед ударами судьбы.

И только глаза, цепко смотревшие из-под кустистых, по-брежневски, бровей, совершенно не соответствовали первоначальному впечатлению. Осмотрев гостя и внимательно глянув вверх – вниз по пролётам лестницы, хозяин, не заметив ничего подозрительного, слегка подвинулся в сторону и предложил, немного заикаясь:

– П-проходи, чего на лестнице с-стоять?

– Спасибо, – поблагодарил Костя и прошёл внутрь.

Обычная двухкомнатная квартира, в обычной московской хрущёвке, могла бы навести постороннего на мысль, что и хозяин её – обычный москвич. Однако, это было далеко не так.

Алексей Николаевич Долгих, более известный в определённых кругах, как Лёша-Справочник, на самом деле не был такой уж безобидной фигурой. В криминальном мире о его способности поставить на нож даже самого отпетого уголовника ходили легенды.

Никто, так как он, не мог поразить противника точно в глаз бритвенным лезвием, выбрасываемым щелчком с пальца. В самых сложных разборках и на воровских сходках Справочник неизменно сохранял рассудок и мог в мгновение ока поставить на место любого зарвавшегося.

Из своих почти сорока лет жизни, Лёша-Справочник провёл около двадцати в скитаниях по колониям и тюрьмам. В первую свою ходку он отправлялся, под кличкой Шкет, до того он был мал да худ.

Но уже в колонии для несовершеннолетних за отказ сотрудничать с администрацией, был бит по голове толстенным телефонным справочником. Чуть не забитый до смерти, Шкет потом долго валялся в тюремной больничке, откуда вышел с лёгким, но на всю жизнь оставшимся, заиканием и новым погонялом, в котором, из уважения к стойкости пацана, уже присутствовало и его имя: Лёша-Справочник.

Постепенно его кличка стала известна во многих пересыльных тюрьмах и лагерях. Твёрдость в вопросах соблюдения воровских законов приводила к тому, что он не мог подолгу уживаться в "сучьих зонах", там, где население зоны шло на поводу у администрации.

А в зонах, где вершили суд да расправу "правильные" паханы, он не просиживал и месяца, как случался какой-нибудь конфликт с местным "авторитетом". Несколько раз его пытались поставить на перо, но каждый раз он, каким-то звериным чутьём предугадывал опасность и жестоко наказывал своих обидчиков.

В результате, его оставили жить самого по себе. Никто теперь не посягал на его права или, не дай Бог, жизнь, к голосу Лёши-Справочника прислушивались. Но ни в зоне, ни на воле, ни к какой группировке он так и не примкнул. Так и жил он, как одинокий волк, работая по заказам и тихонько проворачивая свои дела с помощью нескольких верных подручных.

– П-п-присаживайся, в ногах п-правды н-нет, – предложил он Косте, едва они зашли в комнату.

Устроившись, Баринов осмотрелся. С момента последнего посещения здесь ничего не изменилось. Всё так же голо и пусто в квартире у Лёши. Лишь широкая до неправдоподобия тахта, продавленный диванчик да облупленное трюмо в углу. Как настоящий законник, тот не признавал излишеств, справедливо полагая, что если на воле что-то держит, то недолго и воровской идее изменить. А этого Лёша-Справочник позволить себе не мог.

В соседней комнате двое парней сражались в карты. Азартные возгласы: "бэла", "терц", "рост" – то и дело относилось оттуда. Заметив вопросительный взгляд Кости, обращённый в сторону парней, хозяин успокоительно мотнул головой, как бы говоря: – это свои, не беспокойся.

– Ну, в-выкладывай, ч-что у тебя з-за дело? – хозяин уселся в кресло напротив.

– Дело у меня, Лёша, не сложное: девку молодую нужно у одного клиента увести. И подержать в тихом месте дня четыре.

– Ч-ч-что, любовь з-заела? – усмехнулся хозяин. – А сам ч-что же?