Охота на охотника

– Чего тебе надо, сволочь? – санитар выталкивал из себя слова, борясь с болью.

– Как давно вы издеваетесь над пациентами, вместо того чтобы их лечить? И где остальные доктора, почему я вижу только Оберга?

– Не понимаю, о чем ты спрашиваешь. Это новая методика лечения, она помогает… – дальше санитар договорить не смог, потому что новый удар в колено заставил его закричать и скорчиться от боли.

– Повторяю, как давно Оберг стал применять эту свою методику и почему ему это позволяют другие врачи? Мне нужен конкретный срок.

– Я не помню! Может быть, пару месяцев. После того, как гро Йоаким и гро Экланд заразились от пациентов и их пришлось тоже лечить, гро Оберг решил попробовать новую методику.

– С чего ты взял, что они заразились? И чем?

– Я не знаю! Я не врач! Доктор Оберг однажды заметил, что его коллеги начинают заговариваться. Он сказал, это оттого, что безумие перекинулось с пациентов на них. Он разработал новую методику. Если бы не это, мы бы тоже заразились!

Аксель в который раз удивился изобретательности одержимых. Можно было не сомневаться, что безумие двух других психиатров – выдумка, позволившая от них избавиться.

– Остальные санитары уволились, мы с Габриелем остались. Нам теперь хорошо платят. Парень, тебе лечиться надо, – санитар, растерявший свое презрение, теперь говорил быстро, захлебываясь, опасаясь, что его прервут ударом. – Давай, оставь дубинку и помоги мне освободить Габриеля! Доктор тебе поможет.

Охотник прервал разговорившегося собеседника еще одним ударом и задал следующий вопрос:

– Куда повели ту девчонку, которая здесь была?

– Я не знаю!

Еще один удар освежил воспоминания медбрата. Аксель поразился, насколько этот человек не готов терпеть боль. Охотнику трудно было заставить себя пытать человека, он бил далеко не в полную силу, но этого хватало.

– Ее повели на электрошок. Потом отведут в одиночку, будут топить… То есть лечить холодной водой.

– Хорошо. Где остальные пациенты? Сколько вообще психов в клинике?

– Сейчас немного. Осталось всего три сотни человек. Почти все на нижних этажах, мы туда не ходим. Здесь только те, кто поступил недавно. Гро Оберг говорит, что лечит их сам, по своей методике. Лечебное голодание и еще что-то. Он почти все время там проводит с ними. Наверху работает только по четыре часа в день. Еще несколько десятков не пережили лечения.

Акселю стало тошно. Как известно, чем больше людей убил одержимый, тем он сильнее. Судя по тому, что Аксель услышал, гро Оберг был очень сильным одержимым. В нынешнем состоянии Аксель не был готов с ним справиться. У него нет ни оружия, ни брони, он голоден и почти не спал последние дни.

– Сейчас ты проведешь меня к выходу, – решил Аксель. Одному не справиться. Нужно звать на помощь.

– Эй, ты хочешь сбежать? Ничего не выйдет. Слушай, на окнах решетки, выход на крышу заперт металлическими дверями. Выход из здания тоже. Эти двери паровой миной не выбьешь. Ключи есть только у доктора Оберга. Он тебя не выпустит. Он силен, я сам видел, как он вяжет таких буйных, которых мы с Габриелем вдвоем удержать не можем. Слушай, у тебя нет выхода, – к санитару снова начала возвращаться уверенность, – лучше успокойся, ты только ухудшаешь свое положение!

Новость о том, что ключи есть только у одержимого, на мгновение выбила Акселя из колеи, но он не позволил себе потерять присутствие духа.

– Когда вам привозят еду? Чем вы вообще кормите пациентов?

– Ее привозят раз в месяц, мы складываем ее в подвале. Все повара давно уволились, мы сами разносим еду.

– Когда следующая поставка?

– Через две недели.

Аксель замысловато выругался. Он чувствовал, что время уходит. Одержимый скоро хватится своих помощников. Встречаться с ним сейчас у Акселя не было никакого желания – это верная смерть. Аксель и так еле держался на ногах. Нужно было срочно решать, что делать.

– Поднимайся, – мрачно велел он.

Санитар непонимающе посмотрел на молодого человека.

– Что непонятного?! – рявкнул охотник. – Быстро, вставай, пошли! – Он с некоторым трудом встал на ноги и замахнулся дубинкой, подгоняя медбрата. Тот последовал примеру «пациента». По-видимому, у санитара было легкое сотрясение мозга, потому что он тоже пошатывался. Акселя этот факт порадовал. Сейчас, когда возбуждение от недавней драки проходило, на него накатила слабость, и он уже не был уверен, что сумеет справиться, если санитару внезапно придет в голову идея взять реванш.

– Что ты хочешь делать, парень? – неуверенно поинтересовался медбрат.

– Веди меня туда, где у вас хранятся продукты. Я голоден. И вот что, если по дороге нам встретится гро Оберг, я сломаю тебе шею. Ты веришь, что я смогу?

Несмотря на угрозу, эти слова немного успокоили санитара. До этого он опасался, что слишком проворный пациент все-таки решил его прикончить, раз уж сбежать не получится. Он часто закивал и похромал к выходу.

Здание клиники было очень велико. Аксель старательно запоминал дорогу. Не запутаться в многочисленных коридорах, переходах, залах и тупиках, часто перекрытых решетками, было сложно. К счастью, замки на решетках, как и на дверях, ведущих в палату, были одинаковыми. И все они открывались универсальным ключом, который нашелся у санитара. Аксель было заподозрил, что его пытаются обмануть, но потом вспомнил, что замок на входной двери выглядел гораздо более внушительно. Этот ключ к нему явно не подойдет.

Наконец они оказались на длинной винтовой лестнице. Спускаться пришлось долго – оказалось, что под зданием несколько подземных этажей. Аксель понятия не имел, для чего в психиатрической клинике устроены эти этажи, двери, ведущие на них, были закрыты, ими явно никто не пользовался. Санитар не смог прояснить назначение помещений – на вопрос Акселя он ответил, что раньше они вообще не использовались, а сейчас туда ходит только доктор Оберг и спускается другим путем. Замки на всех дверях он сменил, так что ключи от нижних этажей есть только у него.

Помещение, которое санитар называл подвалом, оказалось обширной морозильной камерой. Вдаль уходили ряды мясных туш; некоторые из них уже явно начали портиться, на полках за ними лежали свертки с хлебом, крупами и другими продуктами. Аксель почувствовал себя идиотом. Готовой еды тут не было.

– И кто у вас готовит для пациентов? – ошеломленно поинтересовался охотник.

– Никто, – пожал плечами санитар. – Поваров давно нет. Себе мы готовим на кухне по очереди, а пациентам даем хлеб.

Аксель еще раз окинул взглядом ледник. Может быть, если бы он чувствовал себя немного лучше, сырое мясо показалось бы ему более аппетитным, но сейчас юноша чувствовал только легкую тошноту. Порывшись на полках, он нашел соль и растительное масло. Охотник связал своего пленника, после чего соорудил из этих ингредиентов и хлеба несколько бутербродов и принялся без аппетита вталкивать в себя обед. Ничего более съедобного в отсутствие огня и при нехватке времени он придумать не сумел. Прихватив несколько буханок хлеба, Аксель принялся заворачивать их в снятую с себя рубаху.

– Эй, парень, – позвал его санитар, заметив сборы. – Ты что, собираешься меня здесь оставить? Я же замерзну!

– Вообще-то мне плевать, – помолчав, ответил охотник. – Вы с приятелем кучу народа замучили, а я должен тебя жалеть? Ладно, не трясись.

Закончив упаковывать запасы, юноша пинком направил пленника на выход. Поев, охотник почувствовал прилив сил, даже голова, кажется, перестала кружиться. Добравшись до верхних этажей, он втолкнул санитара в первую же попавшуюся комнату, где привязал его к батарее центрального отопления.

– Мне плевать, поверишь ты мне или нет, – говорил Аксель, сооружая кляп. – Я – охотник, а твой доктор Оберг, скорее всего, одержимый. Он здесь отлично устроился – много доступных жертв, и его никто не заподозрит, потому что охотники редко обращают внимание на психушки. Можешь мне не верить, – повторил Аксель, заметив недоверчивое выражение на лице санитара. – Но если все-таки постараешься подумать, то до тебя дойдет, что поведение этого вашего доктора ненормально. Так что на твоем месте я бы не очень стремился доложить обо всем своему патрону. Потому что, когда ты ему расскажешь о моем «бреде», он-то поверит мне сразу. И ты ему перестанешь быть нужен. На твоем месте, после того, как выберешься, я бы постарался вообще к нему не приближаться. Но это твое дело. Мне плевать.