Книжные странники

Я кивнула. Конечно, хватит с меня на сегодня пьяных персонажей, но против прогулки я не возражала. Тем более с таким привлекательным спутником.

Пляж тянулся по восточному побережью острова до замка Макалистеров. Никакого белого песка, никакого великолепного променада, как в туристическом каталоге. На этом пляже галька и разбитые ракушки смешались со всяким мусором. На мелководье виднелись огромные бесформенные куски ржавого металла, кое-где покрытые отслоившейся темно-зеленой краской. Уилл объяснил, что это фрагменты подлодок, затопленных торпедами во Вторую мировую войну. Все моряки погибли, и течение постепенно сносило обломки судов к Штормсею, где они медленно погружались в ил.

Найти Холмса нам не удавалось.

Но мне нравилось, что волны лижут подошвы моих кроссовок. Уилл ковырял палкой водоросли и зацепил пластиковый пакет, который вынесло на берег. Однако мы не обнаружили и следа великого сыщика, и, чем ближе оказывались к замку Макалистеров, тем медленнее шел Уилл. Перед нами все выше и выше вздымались к небу башни замка. Мы уже почти дошли до внушительной каменной арки, когда Уилл остановился.

– Миленький домик, – произнесла я, рассматривая герб Макалистеров над дверью. Герб вот такой: на зеленом фоне дракон, из ноздрей которого вместо пламени вырываются книги.

Уилл с неожиданной силой запустил палку в море. Палка поплыла по волнам.

– По мне, так он не особенно уютный, – пробурчал юноша.

– Зато здесь можно великолепно поиграть в знатную даму, – возразила я.

Уилл ухмыльнулся:

– Как думаешь, что Бетси делает целыми днями?

– Ну, большую часть времени, наверное, красится? – Я усмехнулась.

– Тоже верно. – Юноша улыбнулся, но сразу посерьезнел. – Уже несколько раз я обыскал эти старые развалины. Давай теперь попытаем счастья в деревне.

Я согласилась и, взглянув на него искоса, подыто жила:

– Не очень-то ты любишь дом родной.

Уилл не ответил.

Через пятнадцать минут мы добрались до домиков, мимо которых мы шли с Алексой, когда только приехали. Их и деревней не назовешь. Сейчас, при свете дня, я разглядела, что почти все они стоят пустые. Не дома, а развалюхи, большая часть окон разбита. Деревянные балки, как кости, торчат из покосившихся крыш. Двери заколочены. Жилыми, если так можно выразиться, оказались лишь два домика.

Первый – маленький и ветхий, а перед ним сорняки за забором из сгнивших тонких досок. На глиняных стенах, когда-то, видимо, выкрашенных в белый цвет, теперь виднелись отпечатки ладоней. Кое-где через штукатурку пробился вьюнок, отчего она крошилась и сыпалась еще больше. На растрескавшихся ступеньках перед входной дверью сидел какой-то подросток, он беззвучно шевелил губами. Или это был взрослый? Крепко сложенный, широкоплечий, в синем комбинезоне. Лицо местами покрыто пушком. Только взгляд какой-то детский, устремленный к морю, туда, где на песчаной отмели виднелись серые туши.

– Привет, Брок, – бросил Уилл на ходу.

Человек ничего не ответил. Его брови морщились, словно он о чем-то крепко задумался. Вдруг он закричал:

– Семнадцать!

Я вздрогнула:

– Что?!

Но Брок не отводил взгляда от песчаной отмели. Его рот открывался и закрывался, словно Брок говорил с кем-то, кого видит только он один.

Уилл потянул меня дальше.

– Тюленей считает, – шепнул он мне. – Это его хобби.

– Подсчет тюленей?

– Брока ребенком вынесло сюда, на остров, двадцать лет назад. Мы считаем, что он тогда немного умом тронулся. – И Уилл постучал пальцем по лбу. – Долго плавал по морю один в спасательном жилете.

У меня по спине побежали мурашки.

Второй дом – тот самый, куда лодочник направился в поисках алкоголя в ту ночь, когда прибыли мы с Алексой, – выглядел лучше дома Брока. На окнах занавески с оборочкой. К скамейке прислонена доска с надписью мелом: «В наличии почтовые марки, салат и туалетная бумага». Когда мы вошли, звякнул колокольчик.

Внутри действительно находилась барная стойка с тремя табуретами. По стенам тянулись стеллажи, где на полках катушки ниток соседствовали с бумажными носовыми платками и кукурузой в банках. В подставке для зонтиков стояло несколько лопат, кирка и две ракетки для бадминтона.

– Это паб или лавка? – спросила я.

– И то и другое, – ответил рыжеволосый хозяин, которого я сразу и не заметила среди всевозможного хлама.

Он сидел за столом в углу, набивая трубку.

– Тут еще и местное почтовое отделение. Добро пожаловать, вы находитесь «У Финли».

– Здравствуйте, – улыбнулась я. – Меня зовут Эми.

Почему-то хозяин показался мне знакомым.

– Знаю, – сказал он, зажав трубку между зубами. – Новости здесь разлетаются быстро. Я – твой дядя.

Он зажег спичку.

– О! Э-э-э…

Не зная, что ответить, я закусила губу. Алекса и словом не обмолвилась о родном брате.

Уилл обошел комнату, заглянул под стол и за шкафы.

– Сюда сегодня кто-нибудь заходил? – осведомился он.

Финли поднял брови, совсем как Алекса:

– Нет, а что?

Уилл достал из подставки для зонтиков лопату и взвесил в руке, словно собирался купить.

– Да неважно, – пробормотал он.

Я не знала, как реагировать на слова хозяина магазина о том, что он мой дядя. Почему Алекса никогда не рассказывала о нем? С другой стороны, она хранила в секрете почти все сведения о нашей семье, например отказывалась говорить, кто мой отец. Меня в принципе не должно удивлять, что на острове живут и другие родственники. Одно непонятно: почему Алекса обо всем молчала? Значит, придется все разузнавать самой.

– Сколько людей здесь живет? – спросила я, когда мы с Уиллом снова вышли на солнышко. – На всем острове?

– Мало. Леди Мэйред и мистер Стивенс – в доме Ленноксов. Брок, Финли и еще один тип по имени Хэнк – здесь, в деревне. Бетси, ее няня Мэл и лорд – в замке Макалистеров. Ну и я, конечно, а теперь еще и ты с мамой.

– Ты забыл Глена, Клайда и Дезмонда.

– Они живут в библиотеке.

– Ага.

Итого четырнадцать. Это не просто мало, это ужасно мало. Да в одной нашей многоэтажке народу в пять раз больше. Этот остров действительно находится на краю света и, видимо, как-то влияет на своих обитателей. Одних навсегда приковывает к себе, других изгоняет насовсем, как Алексу.

Я окинула взглядом кожаные сапоги Уилла, его потертые штаны и старый свитер. Представить себе этого юношу в городе вроде Бохума невозможно, как ни старайся.

– Ты вообще когда-нибудь бывал на материке? – спросила я.

– Конечно, – улыбнулся Уилл. – Много раз.

«Яд Чудовища действует скоро.

Судорогой сводит он все нутро своей жертвы, и та становится беззащитной, – поведал Королевский Советник. – И почти всегда он смертелен».

Принцесса вздрогнула.

5

По следам Белого Кролика

На следующем занятии я снова залезла в «Книгу джунглей», где меня уже ждал Вертер, в коротком плаще из красного бархата и старомодной шляпе. На одном шелковом чулке пошла стрелка из-за впившейся в него колючки. Вертер уже собирался биться с колючим растением за свободу, как я приземлилась.

– Добрый день, госпожа Эми, – поприветствовал меня он. – Я страдаю.

– Знаю, – ответила я. – Читала ваш роман.

– Но сегодня всё особенно плохо. У меня в голове словно лошадь проскакала. – Вертер скорчил гримасу. – Спасибо «Чернильнице». Больше ни ногой в этот кабак. Я вчера чуть не пропустил собственное самоубийство, – воскликнул он с возмущением. – Можете себе представить?

– Не очень, – призналась я. – А сегодня вы чувствуете себя достаточно здоровым, чтобы сопровождать меня?

– Едва ли, – ответил Вертер, с трудом вырываясь из плена колючки.

Чулок порвался в клочья, обнажив бледную икру, украшенную красными царапинами.

– Но ради юной дамы я готов претерпеть тысячи страданий, – добавил молодой человек.