Страница 4 из 7
Надо сказать, что студенты УДН из африканских стран были в то время, в конце 60-х годов, намного более свободными, чем советские люди. Они могли ездить по всему миру, говорили по-английски, многие были из достаточно обеспеченных семей. И это свободомыслие африканских студентов сыграло в судьбе Валентины важную роль.
При таких жизненных и нервных перегрузках митральный клапан Валентины быстро сужался, и она была всего «в трех миллиметрах от смерти». Когда ее посмотрел один из лучших хирургов-кардиологов страны Глеб Михайлович Соловьев, ее срочно положили на операцию. Результат операции был непредсказуем: «Никто никогда ничего не знает наверняка». Валентина позвонила мужу и попросила его приехать, чтобы переговорить перед операцией. Полухин пообещал приехать, но напился (теперь он пил с радости, что жена вернулась) и не приехал. Пани Баникевич-Гронская дала себе слово: если она выживет, то разведется с Полухиным окончательно!
Валентина выжила, хотя с таким тяжелым пороком сердца она должна была умереть еще в детстве. Всего же, за всю жизнь, она перенесла три операции на сердце, и с этим трижды заштопанным сердцем мы отмечали в Лондоне в июне 2016 года ее 80-летний юбилей: «Даже здесь не существует, Постум, правил».
Через полгода Валентина приступила к работе в УДН, как и обещала себе – развелась с Полухиным, разделила с ним комнату перегородкой и поступила в аспирантуру МГУ, где она слушала лекции профессора Виноградова и других выдающихся лингвистов.
В дальнейшем, уже в Англии, эта лингвистическая подготовка помогла Валентине разобраться в сложном языке поэтики Бродского.
В это время она познакомилась с английским профессором Лампертом, который, видя ее способности и условия жизни, предложил Валентине: «Если Вы приедете в Англию, то я гарантирую Вам работу в университете». На дворе был 1973 год, кто постарше, тот помнит расцвет времени застоя.
И Валентина решается на побег, на прыжок через пропасть! Это был поступок, на который способен далеко не каждый, поворотный момент в ее судьбе!
Она входит в аудиторию УДН, где не только у людей, но и у стен были уши, и открыто спрашивает у своих африканских студентов: кто может заключить с ней фиктивный брак и вывезти ее из страны? Трое студентов подняли руки, она выбрала самого высокого – Мориса из Кении. Потом была столица Кении Найроби, а через три месяца, 7 ноября 1973 года, когда весь 250-миллионный советский народ хором кричал «Ура!», даже сам не подозревая по какому поводу, одна «песчинка», оторвавшаяся от этого народа, приземлилась в лондонском аэропорту Хитроу. «Песчинку» встретил профессор Ламперт и сразу повез ее в Килский университет, потому что занятия уже начались и надо было работать.
Эти занятия и исследования творчества ИБ она вела до окончания своей официальной трудовой деятельности. Потом Валентина вышла и на пенсию и замуж, переехала к любящему мужу Даниелу Уайссборту в Лондон и продолжает работать над темой «Иосиф Бродский» еще более интенсивно, чем раньше.
Так счастливо закончилось путешествие Колобка Валентины Полухиной из Урюпа в Лондон. И никто Колобка не съел, пока он катился к своей мечте: ни медведь-ветер, сдувающий всех с подножки мчащегося поезда, ни волк-митральный клапан, пытавшийся захлопнуть ее аорту, ни лиса-партработница, уговорившая ее снова выйти замуж за своего непутевого сына. Мечтая, будь осторожен, мечты иногда сбываются!
Левит: Иосиф, или Одиночный в поле зрения
Валентина познакомилась с Иосифом Бродским через четыре года после приезда в Англию – в 1977 году в Лондоне, у своей подруги Милы Куперман. Когда Бродский сел в кресло, чтобы читать стихи для четырех женщин, одна из них села на пол у его ног. Надо ли говорить, что этой женщиной была Валентина Полухина? Бродский хотел подать ей стул, но она продолжала сидеть у его ног и сравнила его с Пушкиным.
Известно, что Бродский не выносил лести, возвышенного стиля, откровенных или скрытых комплиментов. Про себя он знал все сам, ему не надо было об этом говорить. Он трезво и с самоиронией оценивал себя. Часто называл свои стихи – стишками, а побывав в комнате Валентины, увешанной его фотографиями (см. фото выше в главе «Бытие»), с иронией заметил, что одной фотографии все же у нее нет: где младенец Ося без штанишек лежит на диванчике. Джон ле Каре говорил о ИБ: «Ему нравилась самоирония. Ему всегда доставляло удовольствие самого себя ставить на место».
Несмотря на самоиронию, Бродский разрешил Валентине ездить за ним, записывать его лекции и выступления. Валентина воспользовалась разрешением Бродского с великим прилежанием: она записывала каждое его слово, каждый шаг, за что и получила от своего кумира кличку Микроскоп. Иногда, когда она чересчур пристально наблюдала за ним, Бродский говорил ей: «Валентина, уберите свой микроскоп!».
В биологии, при изучении популяции под микроскопом, когда вы неожиданно видите объект, существенно отличающийся от всей остальной совокупности объектов, существует термин «одиночный в поле зрения». Бродский был – одиночным в поле зрения. Валентина поняла это мгновенно, когда увидела Бродского, потому и хлопнулась на пол у его ног. Это тоже талант – распознавать одиночных гениев в поле зрения, где вы видите много очень способных людей! Таким же талантом обладал второй муж Валентины Даниел Уайссборт, о котором я написал статью к его 70-летию и так ее и назвал: «Открыватель гениев».
Валентина уже довольно долго работала над темой своей диссертации, но после того, как познакомилась с ИБ, сразу попросила профессора Ламперта поменять тему на исследование творчества ИБ. Это был еще один поступок, ВП думала поступками: бросить то, что наработала за четыре года, не пожалеть затраченного времени и «не зная броду, полезть в воду».
Валентина, конечно, была не первой, кто к тому времени писал о Бродском, уже были публикации Михаила Хейфеца, Анатолия Наймана, Льва Лосева, Михаила Крепса.
Но заслуга ВП, в отличие от всех других, заключается в том, что она первая занялась систематическим и научным изучением текстов Бродского. Причем занялась так фундаментально, что смогла спорить, аналитически доказывать и поэтому побеждать в спорах не только «ангелов Бродского», но и «не ангелов», и даже его «Самого»!
ВП пишет, что «на хвосте у Бродского она пересекла границы многих стран». Не только границы многих стран: на «хвосте у Бродского» Валентина Полухина пересекла границу истории и вошла в нее.
Поэт как перекресток своего языка, величия замысла и нового взгляда на мир
Свой язык – узнаваемость поэта по одному четверостишию или даже по одной строке: «Смерть – это то, что бывает с другими».
Величие замысла – то, о чем пишет поэт. В целом – это вечные темы: о жизни и смерти, о времени и безвременье, о любви и ненависти и т. д. Аристотель говорил, что от любви до ненависти один шаг, но он не сказал нам, сколько шагов от ненависти до любви и сколько веков от варварства до цивилизации. Вот вам и тема, дорогой читатель, вот вам и еще одно величие замысла!..
Новый взгляд на мир – позиция или точка зрения, с которой поэт смотрит на жизнь или на смерть. На обратной стороне надгробия И. Бродского написано изречение Проперция: «LETUM NON OMNIA FINIT» – «Со смертью не все кончается».
Эти три элемента: свой язык, величие замысла и новый взгляд на мир являются необходимыми краеугольными камнями творчества любого большого поэта, где бы и когда бы он ни жил.
У русских поэтов, как показывает история, есть еще один критерий величия – трагическая судьба: или застрелили на дуэли, или сам застрелился, или повесилась, или погиб в лагере тирана, или был сослан в ссылку на родине, а потом был изгнан из страны на чужбину и отлучен от родного языка, что для поэта равносильно смерти.