Страница 4 из 15
Анабель, не собираясь отпускать его так быстро.
– Мне не нужны советники, извини, – Роланд не желал больше обсуждать свои любовные отношения с Пираньей с кем бы то ни было и ушел.
Больше он не подсаживался к Анабель на лавочку, как бы она его не провоцировала на это, но все же так легко от упрямой девушки ему отделаться не удалось. В день отлета на острова, когда под восторженные крики жителей Рединфорта на поле у города были перерублены канаты, удерживающие корзину воздушного шара, в нее к Роланду запрыгнула Анабель, внезапно выскочив из толпы. Они стремительно стали подниматься, и юноша растерялся, попав в западню, ловко подстроенную ею. В первые минуты ему очень хотелось вытолкнуть девушку за борт, но он должен был контролировать полет, чтобы не совершить крушение, как это произошло в прошлый раз, когда они летели вместе с ученым. Теперь юноше подсказывать было не кому, а исход полета полностью зависел от его знаний и грамотного управления воздушным шаром, поэтому он сдерживал свои эмоции, чтобы не отвлекаться на нежеланную попутчицу. Ему вовсе не хотелось изъясняться и поддерживать упорно навязываемый ему девушкой разговор, поэтому он долгое время отмалчивался и грубо отшвыривал от себя, если она мешала ему управлять полетом.
Он не обращал внимания ни на ее слезы, ни на радостные крики Анабель, которая пыталась привлечь к себе его внимание любыми возможными способами, однако его терпению вскоре пришел конец, и он вынужден был с ней заговорить. Проблема состояла еще в том, что на большой высоте их воздушный шар обдувал шквальный морозный ветер, и Роланду ничего не оставалось, как поделиться с ней своими теплыми вещами, которые он предусмотрительно захватил с собой в путь. Женские чары Анабель растрогали доброе сердце юноши, и он проникся братской заботой о ней, даже начиная чувствовать себя перед ней виновато за грубое обращение, которое проявлял к ней поначалу.
В целом, все шло довольно-таки хорошо, и волноваться было не о чем.
Единственным, что теперь беспокоило Роланда, была необходимость возвращаться в Рединфорт в компании Анабель, что окончательно испортит всю романтическую задумку влюбленного юноши, а уж как ему предстоит объяснить Пиранье, почему с ним на воздушном шаре летела городская красотка, он вовсе не представлял. Хотя и это оставалось легко поправимо, ведь ничто не мешало сказать возлюбленной Роланда, что Анабель участвовала в подготовке полета и помогала юноше в пути.
Хотелось бы верить, что все закончится хорошо, и Пиранью не рассердит присутствие на воздушном шаре кого-то кроме нее и Роланда. Все же в противном случае они имели полное право потребовать от Анабель самостоятельного возвращения с островов домой и силой ссадить ее из корзины, но тогда выяснится то, что она никакая не помощница Роланда. В общем юноше предстоит принимать решение в спешке, исходя из непредсказуемой реакции вспыльчивой Пираньи на третье лицо, конечно же, если они с Анабель доберутся до островов живыми. Как ни злорадно было бы осознавать такой вариант, но спутница влюбленного юноши могла бы просто погибнуть в пути или затеряться в городе, не показываясь на глаза Пиранье, что также спасло бы Роланда от нежелательных объяснений перед ней. Судьбы влюбленного юноши и Анабель на ближайшее будущее зависели только от их взаимопонимания и дальнейших действий.
Глава 2. Недовольство
Когда наступал вечер, и солнце склонялось за деревья, в болотном городе зажигали уличные факелы, которые позволяли жителям беспрепятственно перемещаться по деревянным и каменным дорожкам между домами. Без искусственного освещения здесь было бы очень темно и стоило кому-нибудь забыть факел или фонарь, то и дело происходили бы курьезные ситуации. В последнее время, как появились уличные факелы, происшествий не случалось.
Как-то раз Крок пришел на встречу к Шанталь, опоздав. Она прождала его в трактире около получаса и собиралась уходить, но запыхавшийся охотник выскочил у нее из-за спины, быстро поцеловал ее в щеку и уселся напротив.
– Милая, я спешил к тебе на крыльях любви, но после дождя такая слякоть, что я несколько раз хорошенько упал, что замедлило мой полет, – усмехнулся Крок и крикнул трактирщику, чтобы он принес ему кружку пива.
– Что ты несешь, милый? – нахмурилась Шанталь, подпирая голову рукой.
– Несу? А что я несу? – встревожился Крок, – Это сюрприз.
– Нет, ты несешь какую-то чепуху. Я уже собиралась уходить.
– Ну, подумаешь, подождала меня немного. Как ты? Расскажи.
– Да я то в порядке, милый. Вот во что превратил себя ты, полюбуйся на себя. У тебя в хижине есть зеркало?
– Так ты что не помнишь? Пойдем, покажу, – мило улыбнулся Крок.
– О, боги! Ты даже перестал бриться, ты даже не снял с головы капюшон, не говоря о том, что ты опоздал, – Шанталь строго смотрела ему в глаза, горделиво приподняв голову и сложив руки перед собой.
Охотник опасливо осмотрелся и опустил капюшон, открыв ей на обозрение свою щетину недельной давности и скомканные пряди волос, свисающие над глазами.
– Воровато озираешься, как загнанный волк, – мягко озвучила его поведение девушка и окрикнула трактирщика, чтобы ей он тоже принес пиво.
– Да я просто посмотрел, не приставал ли к тебе кто, – пожал плечами охотник.
– Ладно. Так почему ты опоздал, крылатый мой?
– Да это все Жабаркас. Мы с ним завалили медведя, и я учил его сдирать шкуру. Был уверен, что тебе не понравится слушать про сдирание шкуры с Жабаркасом, вот, и умолчал об этом.
– Так почему ты перестал бриться?
– Так это гоблины брали мою бритву, а купить новую я не успел.
– Голову тебе тоже Жабаркас мешает мыть?
– Да нет!… А может и он, – развел руками Крок, – В чем дело то?
– Да ни в чем, милый. Мы с тобой только недавно говорили о том, в чем дело, и ты мне обещал, что все устроишь, что «будут тебе и дворцы и золотые лошади», а я всего лишь просила тебя устроить нам безбедную жизнь в Рединфорте, потому что на болотах нет ничего, даже школы. Как мы будем тут растить малыша, если у нас он появится?
– Другие-то растят! А раз я обещал, значит, все сделаю, – заверил ее Крок и, покопавшись в кармане, достал на свет золотую цепочку с кулоном, – Вот. Это тебе. Такие вещицы есть только у девушек из Рединфорта!
Трактирщик принес две кружки пива, и неспешно поставил их перед охотником и его возлюбленной. Крок и Шанталь сделали по глотку.
– Где ты его взял? Из медведя выпотрошил? – изумленно воскликнула девушка, сдерживая себя, чтобы не хмуриться.
– Какая тебе разница. Носи, – простодушно ответил Крок, но опасливо осмотрелся по сторонам.
– Большая разница. Ты же хочешь, чтобы этот кулон носила я. И вообще, что ты снова озираешься?
– Я же не всегда могу быть рядом, а тут много проходимцем.
– Такие как твой Жабаркас и его прихвостни? Ты хоть что-нибудь знаешь о нем?
– Конечно. Детство он провел в Оазисе в Пустошах орков, потом отец взял его с собой сюда строить порт, потом он перебрался на острова и работал там в порту.
– Конечно-конечно, милый, – иронично закивала головой Шанталь, как бы соглашаясь с ним, а потом покрутила пальцем у виска, – Зачем портовому грузчику такой топор, которым не деревья рубят, а головы медведям?
– Откуда ты знаешь, что у Жабаркаса есть боевой топор?
– Твой Жабаркас ошивался возле нашего трактира неделю, не меньше, прежде чем нашел тебя, милый. Я немного расспросила о нем и мне сказали, не важно кто, что твой Жабаркас – орочий воин, а так как на Этриусе все живут мирно, воины остались не у дел. Такой топор ему достался от отца, а его отцу – от деда. С кем ты связался, Крок? Это убийцы. Они не охотники.
– Да что ты говоришь такое! Просто его отец строил порт, валили деревья, а раз есть боевой топор, что же ему лежать без дела. Им он и валил деревья, – отговорка была неплохой, и Крок осадил полкружки.
– Да? А когда он работал портовым грузчиком, почему не продал свой топор за ненадобностью? – удовлетворившись своим суждением, Шанталь победоносно сделала несколько глотков.