Страница 21 из 59
— Согласен, — сказал оживленно Ранджит и спрятал деньги в карман. В пересчете на рупии, сумма была немалая.
— Итак, за успех надо выпить! — весело воскликнула Сандра. — Я верю в Ранджита, он не подведет, господин Юсуф, на него можно положиться.
— Что ж, выпьем! — почти одновременно проговорили мужчины.
— За тебя, Сандра! — добавил Юсуф и опрокинул в щель рта виски. — А теперь, мои дорогие, я вас оставлю. У меня уйма дел. Ранджит, билет тебе заказан на завтра после полудня. Сегодня же съезди в агентство и выкупи билет. За два часа до отлета я буду ждать тебя в ресторане аэропорта. Это все. — Юсуф поднялся, загремев креслом, и, откланявшись, прикрыл за собой дверь.
Когда его шаги затихли, Сандра сказала:
— Ранджит, нам необходимо приобрести небольшой домик; я присмотрела очаровательную усадьбу.
— Хорошо, Сандра, после Дели обязательно займемся этим делом вплотную. А сейчас мне надо идти. Как видно, это дельце — с двойным дном, если за него так платят, — заметил Ранджит.
— Отчего так? Останься! — надув пунцовые губы, пропела Сандра и прижалась к Ранджиту.
— Мне срочно надо в порт, у меня там деловая встреча, потом заехать в Пуну и за билетом в агентство. До завтра, Сандра, — едва успел проговорить Ранджит, как Сандра закрыла его рот своими мягкими, как плод манго, губами.
С трудом освободившись от страстных лобзаний любовницы, Ранджит открыл дверь и вышел в коридор.
Лифт, отсчитав этажи, спустил его в холл. Он быстро сел в такси и помчался в порт.
Глава двенадцатая
Зита, запершись в своей комнате, сидела в кресле и смотрела в окно, выходившее в сад. Милые ее сердцу розы, подставив душистые лепестки солнцу, дремали в знойном мареве.
«Шелест соловья, читающего книгу роз», — вспомнилось ей из Саади.
Было тихо, спокойно. Изредка легкий ветерок перебирал веера высоких и стройных пальм.
Она чувствовала себя одинокой и слабой оттого, что вера ее в добро, в его победу над злом, надломилась. А сил для того, чтобы бороться, утверждать себя, она не имела. Последняя нить надежд и юных мечтаний оборвалась.
Зита была в полном отчаянии и растерянности.
Ни солнцу, ни ветру, ни розам в саду, ни земле, ни небу — никому не было дела до Зиты. Были бы живы отец и мать! Они бы не дали в обиду свою дочь! Но ее любимых родителей нет рядом с ней, как нет их и на всей Земле. Они не приходят к ней, — что же, она сама придет к ним, милым, добрым и дорогим, к маме и папе!
Слезы тихо, непроизвольно наплывали ей на глаза. Глухое рыдание вырвалось из груди бедной девушки; она грезила наяву. Все спасает смерть. Эта мысль властно проникла в ее сердце.
И она как бы осваивала ее в себе, привыкая.
«Я умру, стану свободной от ужаса, который меня окружает, от неимоверной лжи, подлости и ханжества, от ежедневных издевательств надо мной, от мук сердечных, страха, неуверенности; от моей неудачной, несчастливой жизни, — рассуждала про себя бедняжка. — Сколько можно терпеть? Господи, ты видишь, что я терпела, как могла, но душа моя не в силах более сопротивляться! Всему есть предел и конец. И я иду к этому концу и пределу, иду к тому берегу, куда ушли мои родители… Если они видят меня, они поймут и простят мое решение».
Зита посмотрела в окно. С левой стороны, у тяжелых железных ворот, дремал привратник.
Итак, завтра рано утром она уйдет из дома; а там — вечные воды примут ее в свое лоно!
Решение было принято. Зита, вытерев слезы, подошла к шкафу, взяла из него чистое белое сари и повесила его на спинку стула.
В ее сумочке оказалось несколько рупий.
На автобус хватит, — подумала она и, тщательно пересчитав деньги, положила их на дно сумочки. Затем она вышла из комнаты и спустилась в сад, чтобы отыскать Раму. На прощание ей хотелось повидаться со стариком, своим давним другом. К бабушке она не зашла. Зита боялась, что нервы ее могут не выдержать, что она может расплакаться и ее решение сорвется.
И тогда прежние обстоятельства вновь овладеют ею, вновь заключат ее в свой безысходный, монотонно-изнуряющий круг и вновь заставят ее страдать.
«Нет, нет и нет! Я должна разорвать этот порочный круг зла и насилия, я обязана выйти из него», — говорила себе Зита, подавляя подступившие к горлу рыдания.
Сердце Зиты билось учащенно, и его биение резкой болью отзывалось в висках.
Утренние лучи солнца румянили вершины гор и тонули в густой зелени деревьев. На блестящих, словно лакированных листьях фикусов перекатывались бусинки росы.
Зита заплела волосы в две тугие косы, надела приготовленное с вечера белое сари, взяла сумочку и, тихо приоткрыв дверь, выскользнула из комнаты. Оглядываясь по сторонам, она спустилась в холл и мягкой поступью вышла во двор. Обогнув дом, она быстро зашагала по садовой дорожке к задней калитке.
Легко справившись с замком, она беззвучно отворила ее и по узкой тропке побежала вниз, к дороге.
На дороге на нее обратил внимание проезжавший мимо велорикша и предложил свои услуги. Зита отказалась, поблагодарив бородатого мужчину в синей чалме.
— Лучше скажите мне, господин, где останавливается автобус?
— А куда молодой госпоже ехать? — спросил, улыбаясь, рикша, обнажив ослепительно белые зубы.
— Мне? Мне на восточный берег, туда, где мост.
— Вам придется пройти минут десять до перекрестка. Там вы и увидите остановку, — вежливо объяснил бородач и укатил.
Зита, поблагодарив доброго человека, поспешила далее вниз, под гору, поминутно оглядываясь.
В автобусе было тесно и душно: в эти утренние часы трудовой люд большого города спешил к своим рабочим местам.
— Остановка «Текстильная фабрика», — объявил в микрофон водитель.
Основная масса пассажиров вышла из автобуса и стало гораздо свободнее.
Зита присела на свободное сиденье и стала пристально смотреть в окно. Где ей выходить, она не знала.
Автобус, перевалив небольшой мост, остановился у рынка.
Зита решила выйти именно здесь.
На рынке было людно, пестро и шумно. Здесь легко потеряться.
— Берите бобы, уважаемая, только что принесла, совсем свежие, — обратилась к Зите толстая зеленщица в рваном сари, неторопливо перекладывая овощи. В прорехах сари сверкало голое тело.
Рядом старик-зеленщик выкладывал пирамиду из баклажанов, которые все время рассыпались.
За лавчонкой с камышовой крышей возвышался большой магазин.
Зита зашла в магазин, чтобы немного успокоиться. Она разглядывала прилавки отсутствующим взглядом. Пробыв в магазине с полчаса, Зита почти машинально вышла из него и направилась вдоль узкой и пыльной улицы. В конце улицы, за перекрестком, возвышались многоэтажные здания.
Зита быстро зашагала мимо лавочек торговцев фруктами и овощами. Неожиданно перед ней, как из-под земли, вырос маленький, совершенно голый мальчишка.
— Госпожа, дайте одну монетку. Большая госпожа, только одну монетку, — протягивая грязную ручонку, канючил мальчишка.
Зита раскрыла сумочку и дала ему мелочь, сдачу, полученную в автобусе.
На ветхом крылечке одной из лавочек сидел мужчина в грубой красной рубахе и коротком дхоти. Его голова была обрита наголо, и только на макушке торчали длинные клочки волос. Он громко и самозабвенно пел:
— Не покидай меня, не оставляй!..
— Хорошо поешь, — сказала проходящая мимо торговка, — чем не потомок Тансена?
Зита читала о Тансене, прославленном средневековом музыканте и певце. Но сейчас она была, как во сне, и все, что она видела и слышала, казалось ей призрачным, нереальным, жалким.
На тротуаре широкой и чистой улицы, только что политой водой, было свободнее. Зита шла по краю тротуара. Вдруг, рядом с ней остановился какой-то легковой автомобиль. Из него вышел немолодой мужчина в белом пиджаке, среднего роста.
— Извините, госпожа, — обратился он к Зите, — как кратчайшим путем попасть к бухте Бэк-Бей?
— Простите, господин, но я не знаю, — ответила она.