Страница 2 из 104
- Но как же?... Он единственное, что напоминает о...
- Да что же не напоминает мне о ней? Я и под ноги не могу взглянуть, чтобы на асфальте не увидеть её лицо. Даже ты существуешь постольку, поскольку когда-то была связанна с ней, слышала её голос. Пятнадцать лет! Пятнадцать долгих лет я принуждён напоминать себе, что нужно дышать; сердцу - чтобы оно билось. С каждым новым днем я словно сжимаю тугую пружину. Пятнадцать лет я дышу только затем, чтобы служить её ненавистному сыну, которому охотнее всего свернул бы шею. 'Любите ненавидящих вас' - это просто, по сравнению с тем, чтобы жить ради того, кого ненавидишь. Но какая разница? - спрашиваю я тебя. Какая разница, любовь или ненависть - всё зря. Всё канет в пустоту.
Ливень неистово мочалил ветки, вставал стеной между надгробиями, превращая землю в грязь. Потоки воды хлестали, словно пощечины.
- Что ты будешь делать, если Гарри погибнет? - тихо спросила Нарцисса.
- Если? - оскалился Снейп в насмешке. - Дамблдор считал, что Поттер непременно должен погибнуть.
- О чём ты говоришь?!
- Всего лишь о том, что Гарри Поттер последний крестраж Тома Реддла.
- Нет, - всхлипнула Нарцисса. - Нет! Как можно так говорить о живом человеке? О сыне Лили?
- Можно или нет, а факта это не меняет.
- Так ты что?! Будешь просто стоять в сторонке и смотреть, как сына Лили, точно овцу, поведут на заклание?!
- Ступай домой, Нарцисса.
- Северус!
- Ступай.
***
Ливень сошёл на нет. Мир стряхивал с себя остатки бури. В ближайшем кустарнике послышалась робкая птичья трель.
Жизнь снова вступала в свои права. Ей не было дела до белой плиты с вязью букв:
'Джеймс Поттер.
Родился 27 марта 1960 - умер 31 октября 1981года
Лили Поттер
Родилась 30 января 1960 - умерла 31 октября 1981года
Последний же враг истребится - Смерть'
Глава 1
Вечеринка у Эвансов
Луна была огромной. Огромной и красной. Такой она бывает лишь раз в году, на исходе августа.
Лунный свет просеивался сквозь ветки, рисуя на земле длинные перламутровые полосы. Он удлинял и без того огромные, узловатые корни мрачных деревьев-великанов, заставлял светиться траву. А ещё был туман: тонкий, легкий, зловещий, он укладывался у подножья стволов в тех местах, где лунное сияние теряло силу.
Запретный Лес состоял в основном из деревьев хвойных пород: елей, сосен, туй. Кое-где росли лиственницы, но были и те, чей вид определить точно не взялся бы ни один маггловский учёный: растительные монстры, созданные причудливой фантазией магов.
Хрупкая девичья фигурка пробиралась между стволами, разгоняя окружавшую тьму чем-то, напоминающим яркий фонарик. Она аккуратно переступала через узловатые корни, выпирающие из земли и, присаживаясь на корточки, зарывалась в серебрящийся мох руками, внимательно изучая его и беззвучно шевеля губами. Потом поднималась, отряхивалась, шла дальше. Через какое-то время всё повторялось: она склонялась, разглядывала растительность, разочарованно брела прочь.
Луна насмешливой хищницей кралась следом на мягких светящихся лапах.
Ночная птица, внезапно взмахнув крыльями, взмыла вверх, заставив девушку испуганно вздрогнуть. Сообразив, чем вызван зловещий звук, она успокоилась и продолжила поиски пока не услышала в темноте грозное рычание, заставившее её нервно дёрнуться.
Протяжный вой прозвучал и затих.
Девушка продолжила поиски, вновь склоняясь над очередной дорожкой мха.
На этот раз удача ей улыбнулась. Она потянула за длинный отросток, отделяя его от основной грибницы, подняла повыше, чтобы рассмотреть. Узкий пушистый хвостик, похожий на березовую сережку, зашевелил тонкими ворсинками под прохладным дыханием ветерка.
Угрожающее рычание повторилось, заставив ночную искательницу приключений спешно набить кожаное нутро благоразумно прихваченной с собой сумки ворохом пушистой травы.
Туча наползла на луну, погасив сияние. Обжигающе ледяной порыв ветра заставил шевелиться колючие разлапистые ветви. Лес наполнился движением и шелестом.
Вой повторился на самой высокой ноте и совсем близко.
Девушка поспешила исчезнуть.
В Запретном Лесу остались гулять ветер, невидимые чудовища, да тьма.
***
Дом встретил Лили спокойствием и уютом. Ночник освещал с детства знакомые предметы - платяной и книжный шкафы, трельяж, письменный стол, разостланную постель.
Лили стянула с себя свитер и мокрые от росы джинсы, чтобы сменить их на теплую мягкую пижаму. Переодевшись, взмахом волшебной палочки заставила проявиться высокий треножник с котлом, в котором пенилась основа.
Справа от треножника лежал огромный древний фолиант.
Усевшись перед книгой по-турецки, Лили принялась старательно водить пальчиком по строкам. На лбу её пролегла морщинка, губы неслышно воспроизводили вязь замысловатых заклинаний. Несколько раз перечитав абзац, она извлекла из сумки траву, принесённую из Запретного Леса, и стала осторожно отделять пушинки от тонкой сердцевины. Взвесив ингредиент на серебряных весах, она высыпала его в кипящую основу.
Когда крупные пузыри вздулись, а состав поменял цвет с рубинового на серебристый, Лили облегченно вздохнула.
Плотно задернув шторы, она нырнула под одеяло, от усталости и напряжения мгновенно проваливаясь в сон.
***
Лили видела это не раз.
Ночной Хогвартс. Мрачный и жуткий. В узких окнах, напоминающих бойницы, отсутствовали стекла, ветер и ледяной свет далеких звезд вливались свободно, не находя преград. Не было ни привычных картин, ни статуй, ни дверей, только бесконечный извивающийся лабиринт из коридоров.
Словно чрево гигантского змея.
Лили снилось, будто она анимаг. Лев. У неё огромная грива и мощные, сильные лапы с острыми когтями. Она, идеальная машина для убийства, крадётся по узким пыльным коридорам. Тело крупного хищника с трудом протискивается в лестничные пролёты, предназначенные для людей.
Битая щебёнка на ступенях неприятно колит лапы, воздуха не хватает.
Но Лили-лев пробирается вперёд с маниакальном упорством, у неё есть цель: найти Северуса Снейпа.
Во сне, как и наяву, она жаждала встречи с ним.
***
- Вставай! Вставай уже!
Лили застонала.
- Вставай! Ты что? Хочешь проспать утреннюю пробежку? - причитала Туни.
- Ненавижу тебя, - хриплым со сна голосом прошептала Лили и подушка полетела сестре в лицо.
Лили терпеть не могла бегать по утрам. Наисовейшая сова, да ещё улегшаяся в постель далеко за полночь, она с трудом нашла в себе силы подняться. Бормоча себе под нос нечто нелицеприятное о способах отца и сестры начинать утро, девушка буквально за волосы вытащила себя из-под одеяла.
Как назло, оба её мучителя были бодры и полны раздражающего энтузиазма. Им-то не приходилось ночами готовить Зелье Защиты Рода, поэтому они сладко высыпались.
- Ну, вперёд! - скомандовал Билл и первым потрусил по дорожке.
Листва, успевшая за лето обрести зрелость, давала густую тень под кроной. Ярко выбеленные бордюры пролегали ровными полосками вдоль транспортной дороги, отделяя её от тротуара. Серый асфальт охотно ложился под ноги. Птичья разноголосица, бодрые людские голоса, звон колокольчиков над дверями небольших лавочек - всё было жизнерадостным и жизнеутверждающим.
К концу пробежки Лили окончательно проснулась и настроение её улучшилось.
Спустившись вниз после душа, девушка обнаружила на столе кофе и ароматные, вкуснейшие булочки, рецепт которых у миссис Эванс с удовольствием выкрали бы даже хогвартские домашние эльфы.
- Какой запах! - восхитилась Лили.
- Девочки, у меня к вам вопрос, - начал отец.
Петуния и Лили переглянулись.
Не то, чтобы они знали за собой какой-то конкретный грех, но в шестнадцать лет всегда найдётся, за что получить нагоняй. Как, собственно, и в девятнадцать.