Страница 7 из 12
Согласно нашим базовым оценкам, объем оффшорного богатства достигает примерно 75% национального дохода к 2015 году (против около 100% в варианте верхней границы и 55% в варианте с нижней границей). Эти оценки построены относительно консервативно: мы учитываем дифференциал в доходах портфеля, что также может отражать некоторую форму оттока капитала и манипулирования учетными записями иностранными инвесторами или российскими гражданами или бывшими гражданами.
Наши контрольные оценки показывают, что у россиян есть примерно столько же финансовых богатств на море, сколько на суше (около 70-80% национального дохода в обоих случаях), то есть они владеют около 50% своего истинного общего финансового богатства на море. Это еще раз подтверждает наш тезис о распространенности в России коррупции и непрозрачных финансовых схем, что говорит о порочности всей российской экономической системы.
Это та же оценка, полученная Зукманом (2014), которую мы можем считать обнадеживающей сильно приукрашенной.
Однако мы должны еще раз подчеркнуть, что границы между различными формами недостающего богатства весьма неопределенны и трудно их оценить с абсолютной точностью, учитывая общее отсутствие международной финансовой прозрачности. То, что мы точно знаем, – это то, что масштабы накопленных профицитов в России и общее количество недостающих богатств в 1990-2015 годах чрезвычайно велики (по крайней мере, 200% национального дохода России). Сложнее узнать, кто владеет недостающим богатством и формой, которую он принимает, но мы подозреваем, что сейчас эти активы находятся на оффшорных счетах крупных российских чиновников.
На общем уровне можно различать три разные категории бенефициаров: во-первых, есть чистые иностранцы (физические лица или корпорации, не имеющие первоначального связывания с Россией), которые накопили богатство, ведя бизнес в России с 1990-х годов с помощью дифференцированных ставок доходности и (так как иностранцы могут теперь обладать соответствующими богатствами в России или где-либо еще, или, возможно, потребляли его, а в некоторых случаях этот механизм мог бы также приносить пользу российским гражданам или иностранцам). Далее, есть граждане России (или бывшие русские граждане), которые сейчас являются иностранными резидентами, и которые смогли отвлекать активы через оффшорные операции. Наконец, есть граждане России, которые все еще имеют свое основное место жительства в России и которые могут отвлекать активы через оффшорные операции. Наши оценки оффшорного богатства можно рассматривать как сумму двух последних компонентов. Мы не пытаемся обеспечить формальную разбивку между ними, то есть между российскими жителями и нерезидентами. Согласно статистике платежного баланса, капитальные трансферты составляют менее 10% от общей суммы чистых ошибок, пропусков и капитальных трансфертов, поэтому может возникнуть соблазн заключить, что российские резиденты являются первичными держателями. Это также будет соответствовать глобальным данным миллиардеров Forbes, согласно которым подавляющее большинство российских миллиардеров имеют свое основное место жительства в России.
Еще более неопределенна природа целевых активов: часть оффшорного богатства может быть инвестирована в российские корпорации, а некоторые из них могут быть инвестированы за рубежом (например, особняк в Лондоне, замок во Франции или компанию в Германии, США или где-либо еще).
Проверяя список российских миллиардеров, выпущенных Forbes (которые вместе владеют активами более 400 миллиардов долларов, т. е. эквивалент примерно половины наших расчетных 800 миллиардов долларов в российском оффшорном богатстве) и информации о соответствующих портфелях богатства, опубликованных в Forbes и других журналах, может возникнуть соблазн заключить, что большая часть оффшорного богатства проводится в российских компаниях (в частности, в энергетическом и финансовом секторах). Исходя из этого, наша предпочтительная интерпретация имеющихся данных заключается в том, что значительная часть официальных иностранных обязательств России (более 80% национального дохода в 2015 году) фактически удерживается резидентами России через оффшорные счета. Учитывая, что список Forbes не предоставляет никакой информации о доле сообщенного миллиардера, находящегося в оффшорной зоне (мы подозреваем, что это очень большая доля, но мы не знаем), трудно идти дальше.
3.3. Рыночная стоимость и национальное богатство в стоимостном выражении.
Теперь мы переходим к эволюции состава совокупного национального богатства (как государственного, так и частного) в России в период 1990-2015 годов. До сих пор мы ориентировались на национальное богатство рыночной стоимости. То есть, корпоративные активы оценивались по преобладающим ценам на фондовом рынке. Это объясняет значительную часть колебаний соотношения между национальными богатствами рыночной стоимости и национальным доходом: стоимость другого внутреннего капитала (который включает стоимость корпоративного капитала и нежилых несельскохозяйственных земель) очень мала в конце 1990-х – начале 2000-х годов из-за низкой рыночной стоимости российских компаний. Напротив, национальное богатство рыночной стоимости в 2008-2009 годах значительно выше, из-за высоких корпоративных и жилищных оценок. Другая, взаимодополняющая точка зрения на национальное богатство состоит в том, чтобы смотреть на национальное богатство, ориентированное на книги. То есть, стоимость корпораций определяется как разница между стоимостью их нефинансовых и финансовых активов и стоимостью их финансовых обязательств, не связанных с капиталом. Если мы применим это определение, мы обнаружим, что уровни другого внутреннего капитала и общего национального богатства гораздо менее волатильны. По сути, это устраняет колебания фондового рынка. Стоит также отметить, что национальное богатство в стоимостном выражении систематически превышает рыночное национальное богатство в России.
Другими словами, коэффициент Q Тобина, т. Е. Соотношение между рыночной стоимостью и балансовой стоимостью всегда меньше единицы, в том числе на пике бума фондового рынка в 2008 году. Стоит отметить, что существует очень разные способы интерпретировать тот факт, что Тобин Q систематически ниже единицы. Есть много стран с хорошо функционирующими правовыми системами, к которым Россия ни в коем случае не относится, где коэффициенты Q систематически ниже одного, например, Германии, Скандинавских стран или Японии (см. Piketty and Zucman, 2014).