Страница 51 из 56
- Давайте выйдем, - сказал Алексей Палыч.
Лжедмитриевна послушно поднялась и направилась к двери. Алексей Палыч хотел было разбудить Бориса, чтобы для него не было завтра никаких неожиданностей, но пожалел. Борис спал в неудобной позе, чуть ли не поперек кровати, и был похож на солдата, свалившегося на поле боя. Алексей Палыч за ноги развернул его вдоль матраца, но он даже не шевельнулся.
Алексей Палыч вышел вслед за Лжедмитриевной и раскрыл было рот, чтобы поведать о задуманной им диверсии. Он все еще сомневался в Лжедмитриевне и боялся, что она все может испортить в последнюю минуту. Он не решался предсказывать ее поведение - мало ли какие еще имелись у нее в запасе инопланетные фокусы...
Итак, он раскрыл рот, но тут же его закрыл. Во двор, который и двором было назвать нельзя, потому что он был неогорожен, входило двое. Впереди шел знакомый тракторист, но уже без армейской фуражки, а в рубашке, разрисованной крупными ромашками, в расклешенных брюках, поддерживаемых широким наборным ремнем. За ним, отставая на полшага, влачился ассистент небольшого роста, неизвестно чему улыбающийся и неизвестно кому подмигивающий.
- Привет, - сказал тракторист.
- Приветик, - сказал ассистент.
- Как устроились? - спросил тракторист.
- Спасибо, отлично, - ответил Алексей Палыч. Тракторист кивнул, словно подтверждая, что иначе и быть не могло.
- Ты, папаша, извини... - сказал тракторист.
- За что же?! - воскликнул Алексей Палыч. - Наоборот, мы вам очень благодарны.
Ассистент снова подмигнул и засмеялся. Но по роли слов ему, очевидно, отпущено было немного. Да и вообще присутствовал он не для дела, а для моральной поддержки.
- Спать ложитесь? - спросил тракторист.
- Да, собираемся.
- Ну, понятно, - согласился тракторист. - Вам, батя, конечно, отдохнуть не без пользы. А вы тоже спать будете? - поинтересовался он у Лжедмитриевны.
- Разумеется, - сказала Лжедмитриевна.
- Разумеется... - повторил ассистент и засмеялся.
- Восьмой час всего... - сказал тракторист. - Куры еще не ложились. В клубе кино уже идет, а потом танцы... Пойдемте в клуб, мы вас бесплатно проведем.
- Ну зачем же бесплатно... - сказал Алексей Палыч. - Мы в состоянии... Но дело в том, что...
- Мы вас приглашаем, - уже более настойчиво сказал тракторист. Вы у нас вроде гостей. Неудобно все-таки...
Поначалу Алексей Палыч не сообразил, что неудобно - неудобно хозяевам не пригласить или неудобно гостям отказываться? Со свойственной ему деликатностью он воспринял прямой смысл слов, а не маскировку истины. Истина же заключалась в том, что атака велась не на него, а на Лжедмитриевну.
- Спасибо, - сказал Алексей Палыч, - но, знаете, мы не можем оставлять детей без присмотра.
- Это верно, - согласился тракторист. - Ладно, ты оставайся, папаша. А девушку отпусти. Отпустишь?
- Да я... - сказал Алексей Палыч. - Я собственно... Я ей не хозяин. Это уж как она сама...
- Тогда пойдемте, - обратился тракторист к Лжедмитриевне.
- Куда? - спросила Лжедмитриевна.
- На танцы. Да вы не бойтесь. У нас и диски есть и записи на уровне.
- А зачем?
- Что зачем?
- Танцевать.
К такому вопросу рядовой тракторист нашей планеты был неподготовлен.
- Не понял.
- Я спрашиваю: зачем вообще танцевать? Вот вы, например, зачем танцуете?
- Во дает! - сказал ассистент.
- Странный вопрос... - сказал тракторист, но задумался. - Для веселья. Все так делают. У нас даже старухи танцуют. У них, правда, свои танцы... А вы что, не танцуете?
- Нет, - честно призналась Лжедмитриевна. - Но вы не ответили на вопрос. Вы приглашаете меня на танцы. Какой в этом смысл? Что изменится от того, что мы будем двигаться под музыку вдвоем?
- Двигаться! - с восторгом сказал ассистент.
Тракторист был слегка ошарашен. Конечно, он прекрасно знал, что может выйти из того, когда двое "двигаются" под музыку, да еще не один вечер, да еще если с такой симпатичной девочкой, как эта. В свои двадцать три года, отслужив в армии, кое-что повидав, он встречал еще и не таких шизиков. Но его смутила серьезность Лжедмитриевны. В словах ее не чувствовалось скрытой насмешки, она, кажется, и в самом деле хотела узнать.
- Ты учительница? - спросил тракторист.
- Нет.
Алексей Палыч не понял, продолжает ли Лжедмитриевна какой-то свой эксперимент, или ей на самом деле захотелось выяснить смысл танцевального обряда, но тракторист был ему симпатичен, и он решил вмешаться.
- Вы не сердитесь, товарищи, - сказал он, - но Елена Дмитриевна руководитель группы. Она не имеет права оставлять ребят одних.
- Елена Дмитриевна! - сказал ассистент с непонятным воодушевлением.
Тракторист внезапно посуровел. Все признаки расположения к приезжим исчезли с его лица.
- Извините, - сказал он и, упрямо наклонив голову, быстро двинулся прочь.
- Вы не могли бы задать ему вопроса полегче? - спросил Алексей Палыч. - Парень вас выручил... На танцы можно не ходить, но... Или вы продолжаете какие-то незапланированные эксперименты?
- Нет, - сказала Лжедмитриевна. - Мне было самой интересно. Вот эти самые танцы... они не имеют логической основы... У нас их не могут понять. Но я спрашивала не для нас, а для себя лично. Вы знаете, Алексей Палыч, мне хотелось пойти на танцы. Просто иначе спрашивать я не умею. Но мне кажется, что я "заразилась".
- Вы плохо себя чувствуете?
- Чувствую я себя как раз хорошо.
- Чем же вы заболели?
- Я не заболела. Помните, я вам говорила, что некоторые наши исследователи, пожив у вас... как бы вам сказать... становятся похожими на ваших людей. Начинают думать самостоятельно, приобретают эмоции - заражаются. Как исследователи они сразу теряют ценность. Вот и я - тоже...
- Когда вы это почувствовали?
- Примерно тогда, когда утопила рюкзак.
- Прекрасно, - сказал Алексей Палыч. - Значит, теперь мы думаем одинаково. Поход прекращается окончательно и бесповоротно. Так?
- Да, - согласилась Лжедмитриевна, - но я пока не знаю как...
- А я знаю, - сказал Алексей Палыч.
КАТАСТРОФА
Алексей Палыч проснулся часов в восемь. Ребята еще спали. Наверное, и во сне они все еще продолжали идти: кое-кто за ночь успел развернуться на сто восемьдесят. Лжедмитриевна спала на боку, положив локоть под голову. Алексею Палычу показалось, что сегодня она выглядит совсем по-земному. Возможно, так виделось ему из-за вчерашнего разговора, но с этого момента имя "Лжедмитриевна" заменилось в его мыслях именем "Лена".