Страница 2 из 2
Напротив, нет ничего легче, как прослыть хорошим дельцом в службе. Для этого нужно: во-первых, рекомендательное письмо от какой-либо важной и знатной особы; во-вторых, сноровка раболепно повиноваться прихотям старших и делать с совершенным видом чистосердечия все им угодное, хотя бы вопреки своим правилам и характеру; и, в-третьих, необходимо терпение – терпение просидеть на одном стуле пять или шесть часов, не двигаясь с места и только водя правой рукой по бумаге, чтобы потом через несколько десятков лет уйти в отставку с геморроем. Гомер часто искал сравнения качеств своих героев с качествами какого-либо животного; позвольте же мне, милостивые государи, таковое терпение уподобить благородному терпению вола, который, стоя на колесе машины и беспрерывно передвигая ногами, приводит его в движение, а сам не подается ни назад, ни вперед: ступени колеса ежеминутно под ним переменяются, а он, в величественном могуществе своем, остается все на одном и том же месте. Вот все, с чем начинают службу и доходят потом до штатного места, где уже ожидают возможность применить на практике теорию искусства брать взятки.
Но вы, быть может с обиженным самолюбием, подумаете, что я, говоря все это, желаю унижать почтенное звание, к которому и сам имею если не честь, то по крайней мере удовольствие принадлежать. На это я вам возражу следующим образом.
Известно, что храбрость, по сознанию целого человечества, есть первейшая добродетель, а мы, милостивые государи, не краснея от излишней скромности, можем сознаться, что нет на земле существа отважнее взяточника, – позвольте в вашем почтенном собрании употребить это название: мы не собираемся друг друга укорять и уличать.
Что обыкновенно удерживает людей в страхе? Суд Божий, суд гражданский и суд общественный, то есть потеря доброго имени; вот три главные пружины, которыми смиряются страсти и управляется механизм нравственности народной. Они останавливают смельчака, готового на все решиться; они укрощают даже свирепость воина среди ужасов самой битвы и понуждают руку, облитую кровью врага строптивого, простираться на помощь врагу покоряющемуся. Но сколь слабы сии пружины для удержания лихоимства! Признайтесь, милостивые государи, кому из нас придет мысль вспомнить о Боге и совести, когда проситель предлагает дань добровольную, чистосердечную? Кто устрашится суда Уголовной палаты, будучи твердо уверен, что в председателе и членах этой палаты найдет людей, сострадающих к участи себе подобных или даже обладающих высшей гениальной способностью брать взятки с самих взяточников. В таком случае какой скряга-взяточник не преклонит пред ними колена с благоговением и покорностью! Найдется ли между нами один столь малодушный, чтобы затрепетать от ужаса или хоть от стыда, когда и Уголовная палата (от чего, впрочем, боже сохрани!) объявит громогласно, что такого-де исключить из службы и впредь ни к каким делам не допускать? Кто тогда не покорится судьбе, всем в мире властвующей, и, даже не думая об апелляции, не принимая на себя труда показывать вид невинности, не поспешит возвратиться к своему ларцу и опочить на лаврах и миртах? Излишне было бы после сего упоминать о потере доброго имени! Для нас это такая малость, которую мы охотно, без торга, уступим за первую предложенную нам взятку. И не теряем ли мы доброго имени по несколько раз ежедневно в глазах всякого, кому продаем резолюции, справки и канцелярские тайны? Потеря доброго имени неразлучна с первым шагом на поприще взяток, даже по нашему собственному сознанию.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.