Страница 13 из 36
6.
Ящик с инструментами для сервисных агрегатов. Голографические файлы и регистрационные записи об учениках с именами от "аурека" до "херфа" Учительское кимоно для медитации. Набор для спортивных занятий четырёхлетних подготовишек.
Куай-Гон удивлённо просматривал список. Нелепый набор вещей. Никакой связи не вырисовывалось.
Они с Таллой продолжали ломать голову над тем, что бы значили эти мелкие кражи. Ответ мог лежать и на поверхности - где-то в Храме находится ученик, который только делает вид, что принял обычаи джедаев, а на самом деле затаил гнев или обиду. И вот таким образом мальчик или девочка выплескивают свои злые чувства.
Но долгий опыт научил Куай-Гона, что ответ, напрашивающийся само собой, часто ведёт к ещё более трудному вопросу.
Голографические файлы учеников находились в ведении мастера Тана. Тан занимался этой работой уже много лет. Это был древний и очень начитанный старик, сухощавый и морщинистый. В Храме он занимался регистрационными записями последние пятьдесят лет. Каждый год ему помогали два ученика, добровольно вызвавшиеся на эту службу. И Талла, и Куай-Гон поговорили с ним по поводу пропажи, получив чёткие и ясные ответы. Только Тан и члены Совета имели доступ к личным файлам. Ученики никогда не работали в регистрационном центре одни, без мастера Тана.
Типичный случай в их расследовании - каждая ниточка заводила в тупик…
Раздался настойчивый стук в дверь.
– Куай, - позвала Талла своим мягким голосом, - ты мне нужен.
Он открыл дверь.
– Наши дела ещё хуже, - сказала она, озабоченно нахмурившись. - Тренировочные залы для старших учеников разгромлены, украдены все световые мечи.
В тревоге он не сразу нашёл, что ответить. Световой меч Оби-Вана находился в одном из этих тренировочных залов. Куай-Гон сам оставил его там. Какой-то частью своего сердца мастер Джинн надеялась, что Кеноби когда-нибудь снова возьмёт его.
– Это уже не мелкая кража, - выговорил он наконец.
– Йода опечатал зал, чтобы мы посмотрели, что там, - пояснила Талла. - Пойдём скорее, пока Ту-Джей за мной не увязался.
Они быстро пошли к лифтам, сели в кабину и доехали до этажа, где располагались тренировочные залы.
Куай-Гон шагнул в зал, изменившийся до неузнаваемости, и внезапно остановился. Талла налетела на него сзади.
– Ну, что там? - спросила она. - Что ты видишь?
Он не сразу смог ответить. С горьким чувством смотрел он на комнату. Тренировочные туники были разорваны в клочья, повсюду валялась обрывки ткани. Дверцы шкафчиков сорваны, вещи разбросаны по полу…
– Я чувствую, - сказала Талла. - Гнев. Разрушение.
Она пробиралась через обломки, наклонялась, чтобы поднять кусочки ткани.
– Что ещё?
– Надпись, - проговорил Куай-Гон. - Нацарапана на стене красным.
Он прочёл вслух:
ПРИХОДИ
СЕЙЧАС ОСТОРОЖНЫМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ТЫ
ВАШ ПОРЯДОК НАРУШАЮ Я
– Это насмешка над Йодой, - сказала она. - Я знаю, ученики иногда подражают его манере говорить. Я и сама так делаю, но это же любя… А тут ненависть, Куай…
– Да.
– Мы просто обязаны в этом разобраться. И дети должны знать, что происходит. Мы все должны быть начеку.
– Да, - согласился он. - Такое нельзя больше скрывать.
Храм был приведён в состояние повышенной безопасности - такое решение вынужден был принять Совет. Это решение ставило учеников под надзор. Теперь выйти из Храма они могли только по увольнительным, ходить в сады и на озеро - по пропускам. Они должны были давать отчёт о каждой минуте проведённого дня. Это хотя и гарантировало безопасность, но разрушало сам дух Храма. Философия Ордена подразумевала, что дисциплина должна исходить изнутри, а не навязывается извне. Требования безопасности шли вразрез с этой идеей.
Но Куай-Гон и Талла настояли на том, чтобы такие меры были приняты, и Йода их поддержал. Безопасность детей - вот о чём они беспокоились в первую очередь.
В воздухе Храма теперь витал дух недоверия. Ученики смотрели друг на друга с подозрением. Когда Куай-Гон и Талла вызывали их для бесед, дети видели в поступках сверстников явные улики. Однако невозможно было поверить, что кто-нибудь из учеников оказался способен на подобную омерзительную выходку.
Этим учеником был Брук.
– Я знаю, что это точно не кто-нибудь из старших учеников, - спокойно сказал он Талле и Куай-Гону, когда они вызвали его. - Мы же были на тренировке все вместе. Я даже представить себе не могу, чтобы кто-то из нас хотел нанести вред Храму!
– Трудно заглянуть в душу другого, - заметил Куай-Гон.
– Я был последним, кто оставался в зале вчера вечером, - сказал Брук. - Вы, конечно, знаете, что несколько месяцев назад я был наказан из-за моей раздражительности. Но я занимался с магистром Йодой и многое исправил в себе. Хотя, думаю, я всё ещё под подозрением, - Брук спокойно выдержал пристальный взгляд Куай-Гона.
– Мы пока что никого не подозреваем, - уверила мальчика Талла. - Ты видел вчера вечером что-нибудь странное? Подумай, как следует.
Брук закрыл глаза и долгое время молчал.
– Ничего, - сказал он наконец. - Я выключил свет и ушёл. Мы никогда не закрываем залы. Вызвал лифт, поехал в столовую. Весь вечер был с моими друзьями. Потом лёг спать.
Куай-Гон кивнул, подтверждая, что верит словам Брука.
Они с Таллой даже сами не знали, что именно ищут. Они просто собирали информацию, пытаясь узнать, видели ли дети что-нибудь необычное, даже если это не казалось сейчас таким уж важным.
Они отпустили Брука, и Талла со вздохом обратилась к Куай-Гону:
– Думаю, он прав. Не могу представить, чтобы кто-нибудь из старших учеников такое натворил. Они же джедаи…
Куай-Гон устало потёр лоб.
– И никто не слышал, чтобы какой-нибудь ученик недавно был в гневе или в депрессии. Всё как всегда - плохо сделанное упражнение или мелкая ссора… - в раздумье он забарабанил пальцами по столу. - Пока что только Брук однажды вышел из себя.
– Йода говорит, что он стал намного лучше, - заметила Талла. - И сам Брук сказал, что раздражительность свойственна его характеру, и он работает над собой. Он признал то, что не в его пользу: он последним был в этом зале. Я не почувствовала в нём Тьмы. Такой честный мальчик просто не мог натворить ничего подобного…