Бытие

–— Есть такое слово «Надо», Эфраимка, –— сказал я и подумал, что этот простак не так уж и не прав.

Мостовая центральных улиц под колёсами кареты сменилась утрамбованным грунтом ремесленных кварталов. Я это сразу почувствовал, когда тряска резко сменилась мягкостью хода. Из окна потянуло вонью дублёной кожи и гарью десятков горнов. Вместе с запахами ворвалась какофония разных звуков. Визг точильного камня, размеренные удары молота о наковальню, матерные понукания мастеров и скрип, скрип, скрип тысячи тачек, телег, экипажей рикш. Рядовое утро всех тех, кто поклонялся единому богу. Имя, которому Крафт.

Карета свернула в проулок, где было немного потише. Эфраим открыл дверь.

–— С прибытием, ваше эльфийшество, туточки прямо за углом как раз лавка Модеста!

–— Спасибо, Эфраимка! –— крикнул я уже вслед экипажу.

Да, действительно, дверь нужной мне лавки находилась в двух шагах. Модест –— это то, что нужно. На репутацию ему плевать. Он живёт со своими вещами. Никто ему больше не нужен. Если нужно купить или продать что-то редкое, вам к нему. Но держаться стоит осторожно. Модест никогда откровенно не кидал своих покупателей, но злые языки давно поговаривали, что де связан он с криминальным миром Карагона, не брезгует и ворованным. Может и наводку дать на богатого покупателя своим подельникам. Но в моём положении уж лучше к нему, чем к эльфам или в майоратскую скупку. Есть ещё вариант. Аукцион. Но время, время. Частики тик-так. Уже два дня прошло, а у меня месяц всего. Точнее уже 28 дней. Поэтому –— Модест.

Дверь открылась без скрипа. По-утреннему безлюдная лавка обрадовала тишиной. Снаружи не доносилось ни звука. Легкий полумрак рассеивали лучи восходящего солнца, причудливо преломляющиеся в светло-зелёных витражах, расписанных смутно знакомым рисунком вьющихся растений. Витрин в лавке было мало. Отделанные дорогим джорданским деревом стены имели приятный красноватый оттенок. Витые чёрные столбы из кости дракона поддерживали высокую крышу. Широкий прилавок был девственно чист. В правом углу, между прилавком и дверью в запасники сидел Модест. Единственный его правый глаз был полузакрыт, левая глазница была пуста, её перечеркивал клиновидный шрам, напоминающий гостям о том, что хозяин не простой торговец. А крепкие загорелые кисти с жилистыми пальцами и следами мелких ожогов на коже, которые оплетали паутинкой руки до локтей, говорили о том, что Модест в молодости чаще сжимал ими рукоять меча, а не перо и пергамент, как сейчас. Одет торговец был в тёмно-серый щегольской сюртук, отделанный серебряной нитью по вороту и обшлагам. Густые седые с рыжинкой волосы, такие ещё называют «перец с солью», были небрежно стянуты на затылке сыромятным ремешком. Несколько прядей падали на лоб и закрывали уши торговца.

Мне приходилось и раньше несколько раз обращаться к торговцу. И каждый раз я испытывал странное чувство острой опасности рядом с ним. Казалось, ему достаточно шевельнуть пальцем, чтобы свернуть мне шею. Вот и сейчас, когда я вошёл и его единственный глаз уставился на меня, это чувство вернулось снова.

–— Малыш Холиен! Какими судьбами! –— красивый баритон торговца наполнил тишину лавки. –— Давненько тебя не было.

–— Доброго утра, мастер Модест, как всегда дела привели. Не уделите ли мне немного своего времени? –—я старался быть вежлив, очень часто от этого зависело настроение торговца, и, как правило, мои дивиденды от сделок.

–— Хм, сразу к делу. Узнаю бессмертного. Никогда вам не стать настоящими жителями Темнолесья, –— проворчал Модест. –— давай, выкладывай, что принёс.

Я аккуратно выложил из инвентаря зелья манны и ловкости, на которые торговец даже не взглянул. Чуть больший интерес вызвал комплект орочьей брони. Её Модест, придвинув к себе, быстро прощупал в местах креплений, подёргал за кожаные шнурки, вывернул поддоспешник и взглянул через лупу на клеймо изготовителя. Все это заняло несколько минут.

–— Что ж, неплохо, неплохо, рейнджер, видно была удачная охота, а чего мало добычи? Или слить кому успел? –— Модест лукаво зыркнул на меня своим глазом.

–— Иногда дичь сама превращается в охотника, уважаемый мастер, –—обтекаемо ответил я.

–— Бывает, бывает. И, наверное, деньги нужны прямо сейчас? –— хозяин лавки вопросительно поднял бровь, сделав характерный жест пальцами правой руки, потерев друг от друга большой и указательный.

–— Буду вам очень признателен, уважаемый мастер! –— я прижал правую руку к груди и слегка поклонился.

–— Зелья –— десять тысяч. Орочий комплект очень неплох, эх, дам тридцать тысяч. Моё последнее слово. И то –— из уважения к твоему Дому, Холиен.

Хм. За зелья маловато. Но это и понятно. Выигрываешь в скорости, проигрываешь в ценности. А вот комплект удивил, думал меньше.

–— Идёт, уважаемый мастер! –— вещи как по волшебству исчезли с прилавка и рядом звякнул солидный кожаный кошель.

–— В расчёте, Рейнджер, –— хозяин развернулся к своему креслу за лавкой.

–— Эээ, прошу прощения, мастер, хотелось бы ещё одну вещь оценить, поможете мне?

–— Ох, Холиен, ну почему сразу не начал с главного? Все хитрите, хитрите. Все равно ведь ко мне нес? Запомни, рейнджер. То, что ты вежлив со мной, я ценю. Но ещё больше ценю такой редкий товар как честность и прямота. Обо мне много говорят… разного. Не всё из этого неправда, Холиен. Мы с тобой раньше почти не пересекались. Но ты произвел хорошее впечатление. Поэтому, не крути, выкладывай, –— и Модест вновь подошёл ко мне, перегнулся через прилавок и хлопнул ладонью по столешнице.

Я залез в инвентарь, цепь была завёрнута рваный плащ эльфийки. Достав свёрток, я выложил его на прилавок перед хозяином и развернул. Тусклый мифрил цепи заиграл под зелёными лучами витражей, фиолетовое свечение на мгновение вспыхнуло и впиталось в свернувшиеся в кольца звенья.

Дальнейшее произошло практически мгновенно для меня. Глаз Модеста, уставившийся на цепь, расширился. Сам мастер легким прыжком преодолел прилавок, метнулся к двери, задвинул засов. Затем пришла пора мне ещё больше удивиться. В несколько пассов хозяин лавки запер комнату магической защитой. Радужная плёнка окружила комнату по всему периметру, впитываясь во все щели и проёмы. Заклинание Абсолютного Полога. Школа Магии Разума. Вот это да. Модест –— Грандмастер. Ничего не понимаю. Лавочник –— Архимаг?

Я тупо уставился на материализовавшегося передо мной Модеста.

–— Где она!? –— вкрадчивый баритон сменился ледяным шёпотом, рука Модеста стальными тисками зажала мне горло.

–— Кто –— она? –— просипел я, сдерживая себя и понимая, что, если бы меня хотели убить, был бы на точке воскрешения.

Модест оттолкнул меня к прилавку, сам метнулся к цепи, выхватил из-под неё рваный плащ, поднёс его к близко к лицу и прикрыл глаз.

–— Она… –— повторил он шёпотом. –— Эраинн, Чёрная Лилия…тень моего сердца…эхо моей тоски…–— внушительная фигура Модеста как-то съёжилась, ноги его подкосились, и он сел прямо на пол, опершись спиной на прилавок. Он продолжал мять в руках плащ, что-то неслышно бормоча.

Постояв, несколько минут, я решил приблизится к хозяину лавки.

–— Мастер, мастер! –— потряс я его за плечо

Модест оторвался от плаща. Взглянул на меня. Тень пробежала по его лицу, и маска благодушия вновь вернулась. Торговец встал, отряхнул и бережно сложил плащ эльфийки. Затем зашел за прилавок, пошарил под ним. Вытащил бутыль красного стекла и две серебряных чарки. Разлил пахнувшее малиной вино и придвинул одну из чарок ко мне. Мы молча выпили, Модест разлил по второй, быстро выпил сам, прошёл к своему креслу и тяжело в него опустился.

–— Она мертва, Холиен? –— через силу произнёс он.

–— Да, мастер, мертва. И вы, думаю, захотите убить меня, если узнаете, как она умерла, –— твёрдо произнёс я.

–— В тебе есть что-то, сынок, что не даёт мне винить тебя, –— в его интонациях мне послышались знакомые ноты, словно тень Эраинн Мелоинн оказалась здесь среди нас.

–— Мастер Модест, простите Грандмастер. Я убил Чёрную Лилию по её просьбе, убил в подвале тюрьмы майората, где она провела почти год, скрываясь от инквизиции и палачей хумансов.