Страница 54 из 95
Я проверил, на месте ли мой телефон, и это оказалось именно так. Я позвонил Эми.
Она ответила:
— Это ты? Где ты находишься?!?
— Венерина Мухоловка. Я только что очнулся, когда мы с Джоном дрались на резиновых елдаках.
— Где ты был?
— Понятия не имею. Как долго я отсутствовал? Всю ночь?
— Всю ночь? Сейчас утро понедельника. Тебя не было двое суток.
— О. Блядь. Ты совсем ничего не слышала обо мне за это время?
— Ты принял Соевый Соус, глянул на Чейстити и закричал "ЭТО ХУЕПАД, КРОШКА!", после чего выбежал из здания. Сказал ей подождать с часок и так и не вернулся. Это была ночь пятницы. На самом деле, тогда она прождала до самого утра, но теперь уже давно ушла. Всю субботу и воскресенье я ничего не слышала о вас. Я чертовски волновалась. Что вы делали эти два дня?
— Без понятия. Возможно, смогу вспомнить позднее. И что, за тобой так никто и не пришёл?
— Нет, до сих пор. — ответила она, — Возможно, они не работают в выходные.
— Хорошо. Ладно... так где ты остановилась?
— Я ночевала в Фасоли Сосисоли. Не знала, куда ещё пойти. Спала в верхней одежде на диване, мёрзла всю ночь. Ники принесла мне еды. Впрочем, здесь меня никто не побеспокоил.
— Окей. Чудесно. Что ж... Вот блядь. Прости, Эми. Но, возможно, мы с Джоном позаботились об этом. Пока мы были под Соусом — возможно, мы всё исправили. Что-то произошло, пока нас не было?
— Да. Ещё десять детей пропали.
— Ты сказала "десять"?
— Пропали без вести вчера. Все из одного места, Мотеля Роача. Все дети байкеров. У них там был один номер, который они использовали типа как детский сад. Вчера большинство байкеров было на похоронах Лемми. Они вернулись и застали леди-сиделку в ярости. Она сказала, что отвернулась буквально на секунду, и они исчезли. Возрождение Христово вышло на тропу войны. Они разрывают город на куски.
— Вот дерьмо. Постой — так это настоящие дети или как в той ситуации с Мики?
— Я видела фотографии.
— О. Фотографии?
— Ага, я прямо сейчас разговариваю с их родителями. Я в мотеле.
— Что ты там делаешь?
— Я только что ответила — помогаем им понять, что происходит. Чем я, по-твоему, занималась все выходные? Я работаю над делом.
— Отлично, отлично. Мы скоро будем.
— Мир не останавливается, когда тебя нет поблизости, Дэвид.
— Я знаю, прости меня. Господи.
— Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Я положил трубку, и мы выбрались на парковку. Джип Джона был припаркован неподалёку, из чего я сделал вывод, что в какой-то момент мы решили за ним вернуться. Табличка на входной двери Венериной Мухоловки информировала нас о том, что они закрыты до ближайшего уведомления из-за наводнения. Пока ещё не весь район находился под водой, но на данный момент виднелась лишь парочка островков суши и дороги на возвышенностях. Всё остальное было затоплено под парой дюймов бурлящей коричневой воды, несущей течениями палки, мусор и ошмётки мёртвой травы.
Мы поднялись наверх и обнаружили квартиру примерно в том же состоянии, в котором я её и оставил, если опустить тот факт, что теперь повсюду были разбросаны ящики. У двери было сложено десять упаковок Маунтин Дью Код Красный. На журнальном столике лежал счёт за доставку — по всей видимости, я потратил всю награду за Мики Пайтона на покупку целой кучи содовой. Неподалёку валялось несколько гораздо более массивных коробок с надписью ЭРОТИЧЕСКИЕ СИЛИКОНОВЫЕ ЯГОДИЦЫ ВЕЛЬВЕТСОФТ. Один из нас — надеюсь, это был Джон — судя по всему использовал свою кредитку, чтобы купить каждую из этих резиновых задниц из магазина снизу. Я посмотрел на Джона и начал спрашивать, его ли это рук дело, но он лишь медленно покачал головой в ответ.
— Я всё равно ничего не помню.
Я взял бутылку Маунтин Дью и рассказал ему о пропавших детях.
— Погоди. Просто... Постой. Если это подделки, могли ли они просто промыть мозги всем этим людям? Всему сообществу?
— Это, — ответил я, — именно то, что нам предстоит узнать в первую очередь.
Я пошёл в ванную, чтобы поссать, и увидел на зеркале три слова, написанные задом наперёд чем-то, что, как я надеюсь, было маркером сухого стирания:
ЙОТТЕРОЛ С ИРОВОГОП
Это была надпись: "Поговори с Лореттой" поверх зеркального отражения, в чём не было никакого смысла, поскольку текст был написан на самом зеркале, так что для меня он всё ещё был написан задом наперёд. Будь он написан на стене перед зеркалом — это сработало бы. Я распознал почерк Джона.
— Думаю, мы должны поговорить с женой Теда, — сказал я.
Я провёл рукой по буквам на зеркале. Это не было маркером сухого стирания.
Джон взглянул на надпись и спросил:
— Почему мы просто не пошли и не поговорили с Лореттой, вместо этого оставив самим себе записку, чтобы сделать это позднее?
— Возможно, мы... нет. Джон...
— Что?
— Ты ведь не оставил кучу загадочных улик просто потому что хотел создать ситуацию в стиле "Чувак, где моя тачка?" Ты не мог так поступить. Пожалуйста, скажи, что не мог.
— Что ж, даже если я так и сделал, уверен, у меня были на то весомые основания. Знаешь, думаю, эти силиконовые жопы — тоже зацепка.
— Господи Иисусе.
— Слушай, суть в том, что мы должны пойти и поговорить с Лореттой, как сказано в записке. Может, там мы и найдём следующую подсказку.
— Иди нахер. Мы поедем в Мотель Роача. Там Эми.
Я задумался на мгновение и добавил:
— До меня только что дошло, что она сказала "мы", когда говорила мне, что она в мотеле. Интересно, кто с ней?
— Может, копы? Или тот чувак с работы, с которым у неё роман.
***
На пути к мотелю мы наткнулись на некоторые улицы, перекрытые городскими властями за нахождение под водой — не настолько, чтобы можно было утонуть, но в достаточной степени, чтобы свести к нулю силу сцепления, если вы не будете достаточно внимательны. Я мог вспомнить только одно действительно серьёзное наводнение за время, пока я жил здесь — тогда мне было десять. Школу закрыли на три недели и ещё месяц после этого, когда спала вода, повсюду воняло рыбой. На этот раз было ещё хуже.
Въезд на парковку Мотеля Роача был перекрыт парочкой жутковатых байкеров. Мы приблизились к ним и самый здоровый сказал: