Страница 39 из 95
Я собрался с силами, и шагнул внутрь.
Я оказался по ту сторону, не на парковке в Неназванном. Вонь ударила по ноздрям так резко, что я подумал, не обосрался ли мой мозг грешным делом в назальные пазухи. Попробовал дышать ртом, но у запаха, клянусь, имелся ещё и вкус.
Передо мной, прямо под ногами, на грязной раскладушке лежал умирающий человек. Мухи роились над разинутым в оскале ртом, гниющие зубы выступали из-за потрескавшихся губ. Его тело было завёрнуто в ватное, драное одеяло со следами подсохшего поноса. Из одеяла высовывались две бледные костистые палки — его ноги. Ступни сгнили до черноты, некоторые из пальцев отвалились. Вокруг умирающего было разбросано тряпьё с окровавленной мокротой.
У него было осталось сил ровно на то, чтобы повернуться ко мне и тихо прохрипеть:
— Воды.
Чуть поодаль лежал человек в таком же состоянии. Рядом с ним — женщина, высушенная до состояния скелета, кажется, мёртвая. Как выяснилось, я встрял как раз между двумя протяжёнными рядами раскладушек — пятьдесят штук в ряд или около того. На каждой — страдающая жертва. За каждой койкой следовала другая. Газон под моими ногами был идеально подстрижен, и выглядел слишком неестественно.
Дальше виднелись ряды пластиковых сидений — как на футбольном стадионе. Под койками, на искусственной траве виднелся логотип "Нью Ингланд Патриотс".
Я уже было повернулся, чтобы отыскать взглядом дверь, через которую вошёл, но наткнулся только на агента Таскер. Она сказала:
— Я знаю, увиденное может оказаться для вас шокирующим. Но вы должны понимать, что у нас есть меры предосторожности.
— А мы вообще где? В Бостоне, как я помню, не бушует чума, да? Это будущее? Альтернативный таймлайн?
— Единственное, что важно — так это то, что вы не сможете уйти, пока мы не откроем дверь снова. Чтобы помешать вам уйти, мы поместили вас в пространство, которое вам нежелательно покидать. Вы ответите несколько вопросов.
— И что потом?
— Зависит от ваших ответов. Не осложняйте себе жизнь ложью, я всё равно пойму. В качестве ответной акции доверия — я не собираюсь лгать вам.
Умирающий человек рядом со мной снова прохрипел:
— Воды....
Я уточнил:
— Полагаю, мы идём куда-то, эм, прочь от заразы? На допрос. Я бы не хотел ничего подхватить от этих болезных.
— В этом мире нельзя уйти прочь от этого. Ваш друг спросил, на кого мы работаем. Скорее всего, у вас тот же самый вопрос.
Я ответил:
— На самом деле — нет. Такие люди как вы просто заявляются в тот или другой город, в костюмах, приличные. Топчутся, вынюхивают всё вокруг, пытаются выглядеть интеллигентно, спрашивают такие вещи, будто способны полностью понять ответы. Порой вы выглядите, как государственные агенты, порой — как частники, но подозреваю, что никто из вас не знает, куда уходят корни вашей же организации. Неважно, по сути, это одно и то же. Думаю, что за кулисами стоят одни и те же влиятельные люди, держат руку на пульсе событий... не знаю, для чего. Пытаются взять всё под контроль? Укротить те тёмные вибрации, получить с них выгоду? Ничего, конечно же, не выходит, вы собираете свои чемоданчики и покидаете здание, а мы и дальше живём своими мелочными, странными жизнями. Смыть, повторить — с тех пор, как здешний город назвали городом.
— Наша организация известна, как НОН. Нейтрализация Организмов Неестественного.
— Ну, в любом случае, одно всегда одно и то же: вы, ребята, никогда не можете ничего исправить.
— Предпочтёте, чтоб мы оставили дело таким как вы любителям? В вашем досье указано, что вы играли в одиночный футбол оторванной головой у себя во дворе. Голым.
— Это был единичный случай.
— Вы понимаете, что вещи, подобные этим, не могут оставаться без надлежащего контроля? Безвинных детей похищают. Люди напуганы, и это ожидаемо. Страх и паника — самовоспроизводящаяся цепная реакция. Мы должны это пресечь.
— Хотите исправить — пожалуйста. Целиком и полностью преклоняю колено на вашей стороне.
— В городе слухи ходят, что вы уже успели кое-что натворить.
— В городе ещё слухи ходят, что мет наконец-то подешевел.
— Почему бы вам не поделиться своей историей со мной?
— Вы только что сказали, что у вас целая папка на меня. И вы скорее всего знаете обо мне больше, чем я сам. А ещё тогда я был слишком пьян.
— Хочу услышать из ваших уст.
В поле зрения медленно вполз другой человек, пока что держащийся на своих двоих, в грязном отрепье, которое некогда было белым халатом. К своему ужасу я осознал, что это некогда было доктором. Выглядел он так, будто неделю назад умер от истощения, а тело продолжало двигаться по инерции, так и не поняв. Доктор даже не взглянул на нас, когда скользил мимо.
Полутруп на кушетке проследил глазами за ним, на автомате просипев "воды", но врач проигнорировал его просьбу.
Я спросил:
— Мою историю? Насколько полную? С момента рождения?
— Начните с того, как вы ступили на путь этой карьеры.
— Я, э, жил как все до поступления. Вляпался в проблемы, покалечил одного пацана в драке. Ну, вы знаете, жизнь студентов. Пошёл на вечеринку, там все были под особой наркотой. Все, кто её принимал, видели абсолютно странную хуйню. Все умерли, кроме меня и Джона. Сейчас мы с ним можем видеть монстров, и лучше бы не делали этого.
— И вы добились определённой известности в этой сфере, насколько я знаю. Ваша неровная дорожка к славе, как написано. Сейчас я прошу отбросить ваш ненужный героизм, прекратите кичиться своими способностями, и расскажите о вашей обыкновенной жизни в быту.
— Было бы ещё что рассказывать.
— Понимаю. Всё равно.
— Ну... работал в видеопрокате какое-то время после колледжа. Магазин разорился. Я не устроен официально до сих пор.
— Вас поддерживает Эми. Финансово.
— Мы держимся.
— Потому что Эми, опять же, вас спонсирует.
— Мы помогаем друг другу. Какое это имеет отношение к чему-либо?
— У неё нет семьи.
— Это вообще не вопрос.
— Её родители погибли в ДТП.
— Да. Когда ей было около тринадцати или четырнадцати.
— Вы так уверены.
— Слушайте, меня там лично не было. С чего бы она мне врала?
— А кто сказал, что она врёт?