Страница 37 из 39
Надо оговориться, что точность этих воспоминаний Чумаченко в целом с серьезными основаниями оспаривается проф. В.А. Хахловым, хотя допустимо предполагать, что отдельные детали отражают некоторые действительно имевшие место факты. Во всяком случае, сообщение Чумаченко совершенно второстепенно рядом с тем выдающимся по значению материалом, который был собран и тщательно проанализирован В.А. Хахловым в то же время и в тех же местах. Здесь достаточно напомнить, что речь идет не просто об опросе большого числа казахов, в том числе двух или более непосредственных очевидцев, близко и на протяжении известного времени наблюдавших пойманных «ксы-гыик» («диких людей»). Методика опроса, сравнительно-анатомический анализ, в целом бесспорная зоологическая и антропологическая диагностика, – все это придает материалам В.А. Хахлова первостепенное научное значение, хотя бы с рядом его выводов мы и разошлись. Во всяком случае, именно на наблюдениях казахов, сделанных в северной части Центральной Азии, основана, как видим, одна из самых фундаментальных предварительных работ о проблеме «снежного человека» на территории Китайской Народной Республики.
Двигаясь к востоку, перейдем теперь в пределы Монгольской Народной Республики. Как уже говорилось, здесь главные наблюдения принадлежат школе проф. Жамцарано, в частности, в наши дни – проф. Ринчену. Последний поделился с Комиссией по изучению вопроса о «снежном человеке» своими сборами сведений, которые будут вкратце приведены ниже. Но следует прибавить указание и на сотрудничество других монгольских и советских ученых. В недавнее время сбор сведений и данных о «снежном человеке» на территории МНР начал проводить с присущей ему широкой зоологической эрудицией проф. Г.П. Дементьев. (Доклад о собранных сведениях был прочитан Г.П. Дементьевым на заседании Комиссии по изучению вопроса о «снежном человеке» в декабре 1959 г. В настоящее время эти данные опубликованы проф. Дементьевым совместно с монгольским зоологом проф. Цэвэгмидом: Démentiev G., Zevegmid D. Une note sur l’«Homme des neiges» en Mongolie // La Terre et la Vie. Paris, 1960, № 4, p. 194–199.)
Как уже говорилось, данные Жамцарано и Дорджи Мейрена показали довольно быстрый процесс сокращений области распространения «алмасов» на территории МНР. Данные последнего времени фиксируют три вероятных очага последних встреч с ними: 1) на западе МНР, в аймаке (области) Кобдо; 2) на самом юге МНР, в наименее доступных районах отрогов Монгольского Алтая и пустыне Гоби, 3) на крайнем востоке МНР, в районе р. Халхин-Гол. Из них гобийский, южный очаг представляет тот выдающийся интерес, что здесь записана целая серия показаний о встречах с детенышами «алмасов»; до сих пор мы встретили лишь один район, о котором имеются данные такого рода и который, следовательно, можно было рассматривать как очаг размножения этих существ – юго-западный угол Синьцзяна.
Можно еще встретить, говорит д-р Ринчен, стариков арат из Гоби, видевших следы ног «алмасов», или их очертания в предрассветное время, но все согласны, что в наши дни «алмас» встречается все реже и реже. Судя по единодушным описаниям, «алмасы» имеют несколько сутулую фигуру, ноги чуть согнуты в коленях, а руки длиннее человеческих. Волосы на голове длинные, а тело покрыто редковатой темной шерстью. У самок длинные груди. «Алмасы» не знают употребления огня, орудий и оружия. «Сбор информационного материала о местах все суживающегося обитания алмасов поможет выяснить многое для изучения вопроса о гималайском снежном человеке. Рассказы гобийцев о «саксаульной бабке» и косматом алмасе так реальны, а показания редких очевидцев так наглядно рисуют нам облик дикого человека, поддерживающего свою жизнь собирательством, что невозможно отрицать существование нашего далекого родича, так отставшего в своем развитии и доживающего последние дни, подобно диким лошадям и диким верблюдам, число которых насчитывается в районах их обитания всего десятками. Подобно дикой лошади «тахи» и дикому верблюду «хаптагаю» алмас отступает перед человеком, постепенно осваивающим со своими стадами все большую площадь на просторах Гоби». (Ринчен. Алмас – монгольский родич «снежного человека» // Современная Монголия., 1958, № 5, с. 37–38.)
Что касается названия «алмас», то в северной части МНР оно почти вовсе неизвестно или обозначает нереальное мифическое существо, нечистую силу, что-то вроде ведьмы. На востоке, юге и крайнем западе республики встречается либо название «алмас», либо «хун-гурэсу», либо, для самок, «загийн эмгэн» («саксаульная бабка»).
Вот пример записи, сделанной еще покойным проф. Жамцарано: «Однажды в селении Медная степь, в конце Монгольского Алтая, во время снежного бурана монголы попрятались в юрты. Внезапно все собаки кочевья с безумным лаем кинулись на холм. Кочевники выскочили за ними и в бушующем урагане увидели голого волосатого человека. «Чикемби? Кто ты?» – закричали монголы. Таинственный человек, увидев людей, убежал. На следующий день монголы нашли на снегу его следы. Это были хоть и несомненно человечьи, но какие-то странные следы: когтистые пальцы изогнуты, кривой оттопыренный большой палец неестественной величины. Следы уходили через степь к горам и исчезали у абсолютно недоступных для монголов ущелий. Узнав о случившемся, – продолжает Жамцарано, – я решил, что это один из «алмасов». Я мог бы рассказать множество подобных историй…» (Пересказ М.К. Розенфельда, ИМ, I, № 4). Д-р Ринчен также цитирует одну из записей Жамцарано: лично знакомый ему старик-лама из Агинского дацана на пути в Тибет, на территории, лежащей южнее границы МНР, был захвачен «алмаской», но сумел убежать (ИМ, I, № 5, с. 8).
О наблюдениях детенышей отметим следующие сообщения. Преподаватель начальной школы в Гоби-Алтае в 1930 г. сообщил Ринчену, что в Гоби, в соседстве казахского кочевья, он увидел труп голой волосатой девочки лет семи, нарвавшейся на поставленный охотниками на зверя самострел (ИМ, I, № 5, с. 10). Монах Дамбайорин, восточногобиец, в 30-х годах ехал в Суджин Тоби вечером на верблюде и увидел голенького ребенка, решив, что это заблудившийся ребенок, монах подъехал ближе, но, обнаружив, что ребенок покрыт рыжими волосами, в ужасе бежал от этого детеныша «алмаса». Примерно в те же годы аратка второго бага Эрдени сомона Восточногобийского аймака по имени Цериндорджи в той же Суджин Гоби встретила голого детеныша «алмаса» и так же пустилась в бегство, считая эту встречу с «алмасенком» недобрым предзнаменованием. Аратка по имени Дулма из шестого бага Эрдени сомона Восточногобийского аймака увидела детеныша «алмаса», подходившего к стаду ее овец, и бежала, бросив стадо. На другой день ее соседка Церинцо пошла пасти стадо и тоже встретила «алмасенка», перепугавшего накануне Дулму (ИМ, III, № 73).
Обилию сведений о детенышах соответствует и значительное число сведений о самках, тогда как в ряде других областей, являющихся, видимо, местами не размножения и, соответственно, пребывания большинства самок, а местами кормовых кочевок самцов, мы видим упоминания почти исключительно о последних. В Монгольской Гоби «алмаска», «саксаульная бабка» – существо едва ли не более распространенное, чем «алмас» мужского пола. Выше уже приводилось описание не «алмасов», а именно «алмаски», сделанное для монгольского словаря Дорджи Мейреном. По сообщению Ринчена, монгол Ануху вместе с товарищем ехал в одном урочище в южной Гоби на верблюдах и вдруг в зарослях саксаула они заметили косматое двуногое существо, метнувшееся от них прочь. Оба решили догнать убегавшую «саксаульную бабку» на верблюдах, сделав при этом из ременных веревок арканы, но когда быстроходные гобийские верблюды нагнали убегавшее существо, покрытое короткой шерстью и косматыми волосами на голове, оно издало такой резкий крик, что испугало и остановило верблюдов. Так, пугая верблюдов криком, «алмаска» отбежала к каменной гряде и, вскарабкавшись с помощью рук и ног, исчезла за камнями (ИМ, IV, № 123, с. 92). Записан и рассказ о том, как отлучившаяся из юрты мать застала голую женщину с телом, покрытым редкими рыжеватыми волосами, сидевшую возле ее младенца и совавшую ему в рот одну из своих длинных грудей; испугавшись, волосатое существо выскочило из юрты и косолапой походкой побежало в саксауловые заросли; ноги у этого существа были кривые, а руки длиннее человеческих (ИМ, I, № 4, с. 9).