Страница 34 из 39
Со слов Ниимы Небески-Войковиц записал и еще одну любопытную историю о «снежном человеке», который близ перевала Нату попал в плен. Эта история тем более интересна, что в нашем распоряжении имеется ее другая запись, произведенная проф. Ю.Н. Рерихом из других источников. Небески-Войковиц рассказывает ее так. Однажды тибетские сторожа расположенной близ перевала хижины для отдыха заметили, что «ми-гё», подойдя к дому, пьет воду из деревянного корыта. Это повторилось и в другой раз. Тогда они решили попробовать вместо воды налить в корыто тибетского пива, и, вооружившись веревками и шестами, спрятались в засаду. Действительно, «ми-гё», явившись снова, стал пить и, так как пиво ему явно понравилось, он за короткое время осушил корыто, а затем, опьяневши, тут же упал на землю. Тибетцы бросились к нему и крепко привязали его за руки и ноги к шесту. Затем они отправились со своим грузом в путь, так как полагали, что европейские саибы несомненно дадут им богатое вознаграждение за их редкостную добычу. Однако им не удалось далеко уйти. Вскоре «ми-гё» очнулся от опьянения. Он одним рывком разорвал веревки, и, делая большие прыжки, быстро исчез среди камней горного склона (Nebesky-Wojkowitz R. Ibidem, s. 70). В записи Ю.И. Рериха эта история расходится в некоторых деталях, но совпадает в основном. «Когда я был в районе перевала Нату-ла, мне пришлось встретиться с группой тибетцев, которые с караваном шли из Тибета, перевалили через перевал Дзэле-ла и в дальнейшем прибыли в г. Калимпонг. Они слышали об интересе европейцев к «снежному человеку». Эта группа мне рассказала следующий любопытный факт. Когда они перешли перевал, то в лесу на высоте свыше 4000 м они заночевали. Как всегда у них был с собой чанг – тибетское пиво, настоенное на ячмене. Часть чанга осталась в сосуде около костра, вокруг которого они улеглись спать. Проснувшись ночью, один из них увидел, что к костру приблизилось существо, которое они называют «ми-гё». Он притаился, решив, что это прекрасный случай посмотреть, что «ми-ге» будет делать, а может быть, поймать его и извлечь из этого выгоду. Все говорят, что это существо очень любопытно, когда оно приближается к лагерю, оно начинает передвигать предметы, проявляет большой интерес к тем вещам, которых оно обычно не видит. Найдя открытый сосуд с остатками пива, «ми-гё» отведал пива, которое, видимо, ему понравилось, затем выпил больше, охмелел и тут же возле людей заснул… Спящего «ми-гё» схватили, связали. За руки и за ноги его привязали к шесту и потащили вниз, надеясь дотащить до г. Калимпонга. Но по дороге это существо пришло в себя, увидело себя в несколько неожиданном положении, и, так как оно очень сильное, рвануло веревки, они лопнули, и оно убежало. Итак, тибетцы пришли ни с чем. Это было приблизительно в 1938–1939 гг. Важно подчеркнуть, что прошло некоторое время после того, как я слышал этот рассказ, и снова те же самые лица рассказывали мне то же самое. Из повторения подробностей особенно ясно, что это – не просто рассказ, что они действительно несли какое-то существо». (Цитировано по стенограмме доклада Ю.И. Рериха. Ср.: ИМ, II, № 47.) Наконец существует еще и третья запись той же истории, произведенная антропологом принцем Петром Греческим. Она отличается от первых двух вариантов незначительными деталями, но совпадает в основном (Heuvelmans B. Ibiden, р. 137. предыдущая ссылка на данного автора. Гл. 5: Heuvelmans B. Comment j’ai percé le mystére des scalps du yéti // Science et Avenir. Paris, 1961, № 169, mars).
Со слов тибетца Тсеванг Пемпы записана книга «Тибет моя родина». Вот что мы находим в ней о «снежном человеке». «С раннего детства я слышал рассказы о ми-гё. Ятонг и его окрестности (долина Чумби) считались его излюбленным местом, в особенности же Чумпитханг, расположенный по дороге и Сикким. Полагают, что ми-гё и огромное существо, похожее на обезьяну, что питается он фруктами и ягодами и живет высоко в горах; в холодные зимние месяцы ми-гё спускается ниже. Говорят, что его всегда привлекает запах жареного мяса, и поэтому, когда в Чумпитханге появляются приезжие, их настоятельно просят не жарить мяса. У ми-гё длинные волосы, которые прядями ниспадают с головы… Ми-гё является священным животным; однако увидеть его – к несчастью». Пемпа передает некоторые поверья, а также полуправдоподобные рассказы, связанные с «ми-гё». Из них интересно отметить нередко повторяющееся в разных географических областях и у разных народов утверждение, что «снежный человек», поддается приручению, в том числе на воле; когда монах Геш Римпош из монастыря Дунгкар на целый год однажды удалялся высоко в горы, по его словам, прирученный им «ми-гё» таскал для него топливо, воду и пищу. Но, видимо, сам Пемпа не вполне уверен в этом рассказе, ибо он продолжает: «Я знаю только одного человека, лично видевшего обезьяноподобное существо, которое, должно быть, было ми-гё. Это был честный, суровый труженик, не обладавший особым воображением или фантазией. Однажды по дороге в Ятонг он проходил близ озера Тсонга в 20 км от Чумпитханга. День был холодный, шел снег. Внезапно он услышал слева от себя со стороны леса хруст веток. Он посмотрел в ту сторону, и то, что он увидел, привело его в ужас. Человекообразное существо приблизительно 1,5 м ростом, с красным лицом и рыжими волосами стояло на опушке леса и смотрело на него. Затем это существо перебежало дорогу и скрылось в чаще. Когда этот человек пришел в Чумпитханг, он узнал, что многие из этой округи видели ми-гё. Невозможно сомневаться в честности и правдивости этого человека, и случай этот, по-видимому, действительно имел место» (Tsewang Pempa. Tibet mа patrie. Paris. 1958, p. 72–74).
Обратимся к сведениям, полусонным от другого коренного тибетца, Гэ Лана, опрошенного нами по время его проезда через Москву. «В существовании «ми-гё» в Тибете никто не сомневается, о нем все знают», – говорит Гэ Лан. Лично он сам видел в монастырях Лхасы кости, в частности черепные крышки, которые приписываются «ми-гё» и употребляются при некоторых церемониях, по впечатлению Гэ Лана, черепная крышка «ми-гй», которую он видел в руках у монахов, по разрезу (распилу) длиннее, чем обычная черепная крышка человека. Гэ Лан слышал, что в других монастырях есть шкуры «миге». Согласно рассказам охотников, «ми-гё», хотя он и ест некоторые корни, является плотоядным, хищным животным: Гэ Лан сам видел приносимые охотниками с гор недоеденные остатки пищи, например, объедки туши зайца, приписываемою «ми-гё». По рассказам, «ми-гё» покрыт шерстью – коричневой с отблеском, густой, но не длинной, кроме головы, где волосы очень длинны. Гэ Лан знал охотника, который говорил, что в верхней части тела «ми-гё» волосы растут ворсом вверх, а в нижней – вниз. Ростом «ми-гё», как говорят, выше обезьяны и немного выше человека. Лицом «ми-гё», по рассказам, похож одновременно на обезьяну и на человека. Издает громкие крики вроде «пу-ку, пу-ку». Здесь особенно следует подчеркнуть сообщение Гэ Лана, что, по рассказам, живые «ми-гё» обитают не только на юге Тибета, но и на севере Тибета, в районе, который он назвал Нари (Нгари) (ИМ, II, № 37).
Интересные записи о «ми-гё» собрал польский журналист Мариан Белицкий, посетивший Тибет в 1956 г. Прежде всего, во время пребывания в Лхасе, он узнал от высокопоставленных лам, что термин «йе-ти» (по-непальски) и «ми-гё» (по-тибетски) означает одно и то же. В дальнейшем он узнал от своего переводчика, что по убеждению тибетцев – «ми-гё» действительно существуют, обитают они где-то в Гималаях и в северных горах (как видим, полное совпадение со сведениями Гэ Лана). Нашел, наконец, Белицкий и человека, который не боялся говорить с чужеземцем о «ми-гё» и рассказал ему о своей непосредственной встрече. Два года назад, когда они проходили через Ятонг, его брат на пути из соседней деревушки услышал треск в кустах и, оглянувшись, увидел выглядывавшего из ветвей «ми-гё». Последний был коричневого цвета, у него много волос над лбом. Он не издавал никаких звуков, только протянул длинные руки, тоже покрытые шерстью. Рассказчик скрылся бегством. Ятонг, объяснил Белицкому собеседник, лежит в долине Чумби, врезывающейся клином в подножие высоких Гималаев между Сиккимом и Бутаном. Тамошние люди уверяют, что «ми-гё» приходят в долину с гор, а высокие вершины это место их обитания. Живут они в пещерах на недоступных горах или в недоступных ущельях. Вниз спускаются редко, только за кореньями и плодами, которыми они питаются, иногда за теплом в трескучие морозы, иногда же, якобы, за людьми. Несколько подробнее удалось Белицкому поговорить о «ми-гё» с как-то случайно разговорившимся ламой из монастыря Таши Лхунпо в Шигадзе. По словам последнего, монахи, которые в течение долгого времени жили в «тсам-гам» (пустынных местах отшельничества) на труднодоступных склонах, нередко встречали «ми-гё», а некоторые якобы приручали их и заставляли приносить ветки для топлива, воду, съедобные коренья и ягоды. Это – существо роста выше человеческого, внешне похожее на человека, с телом, поросшим светло-коричневыми волосами, проживающее на высоких горах, питающееся кореньями и ягодами, передвигается оно на двух ногах и имеет ступни более крупные, чем у нормального человека. «Ми-гё», по сообщению этих монахов, не является агрессивным по отношению к человеку. Однако жители тех мест, с которыми беседовал Белицкий, считают, что «ми-ге» похищают людей; распространено мнение, что при встрече с «ми-гё» нужно стремительно бежать вниз с горы. Один охотник хвастался тем, что он когда-то застрелил «ми-гё». Рассерженные «ми-ге» издают нечленораздельные звуки. Между собой они общаются также лишь с помощью нечленораздельных звуков. Белицкий подчеркивает, что во всех беседах повторялись и совпадали многие сведения, в частности, касающиеся внешнего вида «ми-гё».