Страница 3 из 39
Можно было бы долго продолжать список аналогичных ситуаций. Но мы еще в свое время встретимся с ними. Пока это – лишь иллюстрации для методологической постановки темы. Каждый раз, как видим, наблюдатели просто не знали что делать, не знали с чем связать и как объяснить свое наблюдение. Им оставалось прибегать к тем или иным пришедшим в голову, если можно так выразиться, самодельным объяснениям, или просто пребывать в недоумении.
Может быть, не было случаев поимки такого рода существ? Нет, ниже будут приведены и рассказы местных жителей о поимках, даже о приручении таких животных. Но вот, например, два сообщения высококультурных людей, в разное время и в разных местах лично натолкнувшихся на содержавшиеся в неволе у местных жителей особи и сообщивших о них интересные детали. Зоолог, охотник и писатель Н. Байков в сопровождении охотника Бабошина лет 35–40 тому назад в глухом таежном предгорье Маньчжурии в одинокой хижине охотника-маньчжура видел прирученного последним удивительнейшего человекоподобного зверя. Описание его было опубликовано Н. Байковым задолго до появления в печати каких-либо сообщений о «снежном человеке». В 1954 г. видный китайский историк проф. Хоу Вай-лу видел высоко в горах Циньлин-шань пойманного жителями и прирученного подобного же получеловека, не обладавшего никакой речью. Проф. Хоу Вай-лу не думает, что это существо – то же самое, что «снежный человек», но, по правде сказать, уважаемый китайский историк еще почти ничего не слышал о природе «снежного человека»… Как видим, оба наблюдателя пойманных экземпляров, не зная друг о друге, не пришли ни к какому обобщению и каждый объяснял себе виденное как умел. И в этих случаях искра не вызвала никакого научного взрыва.
Главным препятствием к раскрытию загадки «снежного человека», по-видимому, служила разобщенность данных, которыми располагали отдельные наблюдатели и исследователи, работавшие в разных районах Азии. Столкнувшись с теми или иными сведениями об этом существе в каком-либо районе, они не подозревали о наличии таких же сведений в других районах, не имели материала для обобщений, не могли применить основного орудия науки – сравнения. И в результате их наблюдения погибали бесплодно. Только в самое последнее время кое-какие сообщения о «снежном человеке» стали широко известны. Теперь уже менее вероятно, чтобы какой-нибудь случайный наблюдатель, как было с геологом Б.М. Здориком, «не поверил своим глазам», не вспомнил о чем-то подобном. Но только сведение воедино большого числа наблюдений и свидетельств дает надежную почву для научных обобщений и выводов.
Так как человеческий рассудок ищет всему незнакомому хоть какое-нибудь объяснение, или по крайней мере наименование, все наблюдения, как правило, получали то или иное импровизированное или народно-традиционное истолкование. В немалом числе случаев дикие волосатые человекоподобные существа истолковывались как люди, одичавшие в результате долгого пребывания в одиночестве в горах или пустынях Азии. То это были в устах рассказчиков и местных властей потомки тех, кто принужден был бежать и скрываться от религиозных преследований, то потомки изолированных от человеческого общества прокаженных, то потомки целых племен или родов, оттесненных соседями в неприступные горы, а подчас, в более примитивных вариантах, даже и не потомки – просто «одичавшие» и «обросшие волосами» преступники, скрывшиеся кулаки, сектанты и т. д. В других случаях выдвигается версия, что это – физическая или психическая патология, т. е. случаи ненормальности, атавизма, уродства, душевного заболевания. Наконец, в очень большом числе случаев наблюдения и сведения, касающиеся таких человекоподобных существ, относились и относятся к области сверхъестественного. Те, кто верят «в нечистую силу», полагают, что повстречались с ней, и связывают виденное с бытующими в народе преданиями, поверьями и легендами. Люди же образованные, но верящие в духов, относят все сообщения и рассказы такого рода к области фольклора, сколько бы ни клялся рассказчик в том, что он своими глазами видел это существо, или рассматривал его след, или слышал его крик. Если эти рассказы и стоит записывать и изучать, говорят нередко, то только этнографам-фольклористам, изучающим мифы и легенды о сверхъестественном, рожденные народной фантазией.
Так распадался до недавнего времени весь материал по разным рубрикам, ведомствам и дисциплинам.
Наука нуждается в сравнении. Научное изучение проблемы «снежного человека» началось лишь с того времени, как накопился некоторый сравнимый материал, правда, сначала только в рамках области Гималаев. Успешность применения сравнительного метода может быть показана на примере уже упоминавшейся статьи Б. Эвельманса, «Да, снежный человек существует». После критического обзора имевшихся в его распоряжении сообщений о встречах «снежного человека», автор подверг их количественной группировке. Вот некоторые из его выводов. В девяти из восемнадцати существенных сообщений указывается, что существо, о котором идет речь, напоминает человека; согласно семи сообщениям, оно скорее напоминает обезьяну; наконец, согласно двум сообщениям, оно похоже и на человека и на обезьяну. В тринадцати описаниях это существо выступает как двуногое; в трех – то как двуногое, то как передвигающееся и на четвереньках; в одном описании это существо двигалось только на четвереньках, но оно описывается как раз в тот момент, когда оно карабкается среди скал. В четырнадцати сообщениях отмечается волосяной покров на теле этого существа. В шести случаях подчеркивается, что на лице его шерсти нет. Точно так же Эвельманс группирует сообщения о цвете шерсти и ряде других признаков. Одни из них оказываются более константными, другие – более вариабильными. Но в общем, говорит Эвельманс, в восемнадцати свидетельствах нет противоречий в описании «снежного человека», большинство черт сходится, а некоторые отклонения не являются особенно значительными. Между тем, свидетельства эти в большинстве совершенно независимы друг от друга, исходят от людей, принадлежащих к разным национальностям, различных по уровню образования и т. д.
Мы не будем сейчас обсуждать этих выводов, полученных Эвельмансом. Пока они нужны нам лишь как иллюстрация сравнительного метода. Добавим, что столь же полезным оказалось и произведенное Эвельмансом расположение всех сведений в хронологической последовательности. Что касается топографической группировки данных, в частности, данных о наблюдениях следов в пределах Гималаев и Каракорума, то она была произведена в работах французского геолога проф. П. Борде и других авторов (Bordet P. Traces de yeti dans l’Himalaya // Bulletin Muséum Nat. d’histoire natur. 1956, v.27, p.433–439; idem, «La Montagne et alpinisme» 1956, 17, p. 206–209; Busson B., Leroy G. Les derniers secrets de la terre. Paris, 1955.).
Но все же пока шло собирание зарубежными исследованиями сведений только в области Гималаев и Каракорума, сравнение этих сведений между собой могло дать лишь ограниченную доказательность реальности «снежного человека», так как все же оставалась возможность предполагать какую-нибудь взаимную индуцированность сведений. Поэтому основным методом рассуждения осторожных авторов, например, С.В.Обручева, оставалась классификация сведений на «достоверные» и «недостоверные», что неизбежно связано с субъективным критерием. Не отвергая этого метода, как способного приносить ограниченную пользу, мы все же постарались найти объективные критерии путем расширения поля применения сравнительного метода,
В январе 1958 г. при Академии наук СССР была создана Комиссия по изучению вопроса о «снежном человеке». С 1959 г. она была преобразована в общественную научную организацию, объединяющую специалистов, а в Академии наук СССР одновременно продолжалась работа по концентрации и обобщению сведений по проблеме «снежного человека». На всех этих этапах автор настоящей книги в качестве сначала заместителя председателя, затем председателя Комиссии и руководителя соответствующей темы в Комиссии по охране природы АН СССР руководствовался мыслью о возможности значительно расширить поле применения сравнительного метода. С одной стороны, это были осторожные пробы проводить параллели с некоторыми выводами исследований по экологии ископаемых гоминид. С другой стороны и прежде всего, это было привлечение данных о существах, по описанию сходных со «снежным человеком», из других областей горной Азии.