Страница 16 из 30
Идея этой книги зародилась давно, когда он еще был в плену и там, за стенами крепости Ингольштадт, делал выписки из немецких газет. Все последующие годы он обдумывал и по частям писал эту книгу, а главным образом решал, целесообразно ли вообще выступать с этой книгой перед общественностью. Ведь это было явным нарушением традиций французской армии. Офицер, да еще младший, не может выносить на суд гражданских людей военные проблемы, в которых ведь те все равно ничего не понимают. Так считалось всегда, и в этом, в свою очередь, отражался дух кастовой замкнутости кадрового офицерства. Но как можно иначе выйти из безвестности при том весьма скромном и тягостном для него положении, которое занимал де Голль? Как он может иначе оказать свое личное воздействие на ход событий? Особых надежд на продвижение по служебной лестнице де Голль не питал. Оставалась, таким образом, журналистика, на которую в армии смотрели очень косо.
Выступление в печати содержало в себе явный риск с точки зрения нормальной, хорошей карьеры. Но де Голля совершенно не привлекала и никак не могла удовлетворить обычная ординарная карьера. Все или ничего – вот его принцип в отношении места в жизни. Поэтому он и идет на сознательный риск.
Говорят, что с помощью журналистики можно достичь многого, если ее вовремя бросить. Но это относится к профессиональной работе в печати. Другое дело, если это дополнительное средство для продвижения какойлибо идеи в жизнь. Здесь журналистика действительно может помочь сделать многое, если это дело не бросать и терпеливо добиваться распространения своих идей. Именно так и будет с де Голлем. Его литературная деятельность станет неотъемлемой и очень важной частью его карьеры, хотя в течение многих лет она останется незамеченной. В самом деле, долгое время диалог де Голля с общественностью больше походил на монолог, а вернее, на глас вопиющего в пустыне. Это в особенности относится к его первой книге, которая разошлась всего в тысяче экземпляров и не вызвала почти никаких откликов. Тем не менее это одна из самых любопытных его книг, особенно с точки зрения характеристики духовной эволюции де Голля.
В пяти главах книги «Раздор в стане врага» рассказывается о том, как недисциплинированность и самоуправство генерала фон Клюка, который командовал германскими войсками, подошедшими в августе 1914 года к Парижу, играли на руку французам, а затем и помогли их победе в сражении на Марне, как ожесточенная и успешная борьба адмирала Тирпица против канцлера БетманГольвега за объявление неограниченной подводной войны толкнула Соединенные Штаты к вступлению в войну на стороне Антанты. В книге рассказывается также о неспособности Германии создать единое командование армий всех своих союзников, несмотря на реальную возможность этого дела, о кризисе германского правительства в 1917 году, вызванного интригами Людендорфа, стремившегося установить свою диктатуру и сумевшего отстранить от власти БетманГольвега. Описывая деятельность военных руководителей Германии – Гинденбурга, Людендорфа и Тирпица, которые навязывали правительству свои решения в самые критические моменты войны, де Голль показывает, что именно в этом – важнейшая причина поражения Германии.
Однако книга «Раздор в стане врага» – не просто исторический труд. Тем более что в этом качестве она не выдерживает критики. Автор не касается важнейших процессов в общественном сознании немецкого народа, причин назревания революционного взрыва, порожденного отнюдь не верхушечной борьбой за власть между военными и гражданскими, а самой войной, обострившей социальные противоречия. Его почти не интересует и такой фактор поражения Германии, как огромное превосходство над ней стран Антанты в материальных и людских ресурсах. Поэтому в смысле выяснения истории поражения Германии книга имеет ограниченное значение. Ее смысл в другом: исторические события в Германии были для де Голля лишь поводом для выдвижения некоторых идей и принципов, весьма крамольных с точки зрения руководящей французской военной верхушки. Если ее представители всегда восхищались организацией и деятельностью германского Генерального штаба, то де Голль совершенно развенчивает его, показывая пагубные последствия его действий для национальных интересов Германии. Важнейшая мысль книги состоит в том, что военные власти даже во время войны, и, пожалуй, особенно во время войны, должны подчиняться гражданской власти, государству, что только они, а не командование армии могут выражать и формулировать национальный интерес, военную политику и стратегию. Она показывает крайнюю опасность давления военных на государство, поскольку они все подчиняют оперативной необходимости, тогда как военные действия, их методы и цели должны исходить из более общих и широких взглядов политической власти.
Все эти мысли решительно противоречили взглядам и делам французских военных руководителей, которые на протяжении десятков лет ревностно боролись за превращение армии в нечто не подлежащее государственному контролю. Они отвергали все попытки республиканских властей оказывать влияние на армию. Более того, она стремилась стоять над государством. В начале войны так и получилось. Парламент, правительство, полиция, разведка, судебные учреждения – все оказалось подчиненным Генеральному штабу во главе с Жоффром. Только после ожесточенной борьбы и острого кризиса эта диктатура военных была свергнута в декабре 1916 года. Но и впоследствии военное командование постоянно боролось за свое преобладание, что выразилось, например, в столкновении между Фошем и Клемансо.
Правда, в книге де Голля речь шла о Германии. Но это был именно тот случай, когда, согласно немецкой поговорке, «бьют по мешку, имея в виду осла». Да и сам де Голль, обращаясь к французскому читателю, довольно прозрачно говорит о всеобщем значении выводов, которые он извлекает из немецкого опыта. Книга де Голля явилась началом его борьбы против взглядов официальной военной верхушки. Исходя из принципов, выраженных в этой книге, Шарль де Голль развернет впоследствии активную деятельность за реформу французской армии.
В книге отразились некоторые другие идеи де Голля, в частности те самые, которые послужили основой его разногласий с полковником Муараном. Он отрицает догматизм, косность, рутину в военной тактике, подчеркивая значение эмпиризма, интуиции, гибкости ума. Уже на ее первых страницах он заявляет: «За исключением нескольких основных принципов, для войны не существует универсальной системы: есть только обстоятельства и личности».
Все это совершенно не означает, что первая книга де Голля носит какойто ниспровергательский или даже революционный характер. Нет, это абсолютно лояльная оппозиция, направленная на укрепление французского государства в целом. Де Голль лишь пытался преодолеть узость взглядов военной верхушки, ее кастовую ограниченность во имя более тонко понятых интересов буржуазного государства в целом.
Между тем в июле 1925 года де Голль был назначен в кабинет маршала Петэна, вицепредседателя Высшего совета национальной обороны, фактического главы французской армии, поскольку председателем числился президент Республики. И вот де Голль обосновывается в доме 46 на бульваре Инвалидов. Отныне в окне комнаты, где он работает, свет гаснет только тогда, когда все здание уже погружается в темноту.
Маршал не забыл своего бывшего младшего лейтенанта, служившего у него в Аррасе. Петэн выражал удивление и возмущение по поводу того, что после окончания Высшей военной школы столь способный офицер получил незначительную должность. Он называл это чудовищной ошибкой и решил ее исправить, используя свое высокое положение. Он слышал и о споре между капитаном де Голлем и полковником Муараном. «Де Голль прав», – сказал тогда Петэн. Это как будто говорило о том, что перед де Голлем открывается, наконец, путь к блестящей карьере. Но все оказалось не такто просто. Осложнения начались сразу, когда де Голлю поручили подготовить доклад о роли крепостей и других оборонительных сооружений в защите границ Франции.