Дорожное происшествие

…Ольга видела, как сшибли старика, но видела это будто на экране телевизора, а не в действительности. Это принадлежало к печальным случайностям жизни, к дорожным происшествиям, неизбежным, увы, в век огромных скоростей: люди не поспевают внутренне за той чудовищной, смертоубийственной техникой, которую создали для мнимых удобств. Жалко старика, но если слишком сосредоточиваться на подобных печалях, не хватит сердца для тяготы всей жизни. Лишь когда машина, визжа тормозами и разбрызгивая гравий, резко и косо остановилась и Кирилл выпрыгнул наружу, а за ним — Жанна с Игорем, она вдруг осознала, что все происшедшее не кадры телехроники, а на самом деле случилось с ними, они задавили старого человека.

Потом с ней творилось что-то странное, она не помнила, как вышла из машины, но помнила, как ее рвало у обочины. И она видела пострадавшего, невысокого жилистого старика с рассеченными в кровь подбородком, скулой, лбом, с грязными пятнами на морщинистом лице, мешающими разглядеть и запомнить его черты, в порванных на коленях штанах с бельевыми зажимами внизу и в старой куртке из поддельной кожи, тоже разорванной; видела Жанну в темных очках, широко разевающую рот, но не слышала ни слова из того, что та говорила. Она вообще ничего не слышала, кроме гуда, наполнявшего голову. Потом появились какие-то, тоже безмолвные, мужики, один из них подхватил старика, другой поднял его искалеченный велосипед с моторчиком. Первый голос, который она услышала, был ее собственный, истерически-громко требовавший, чтобы старика отвезли в больницу. Тут ей кто-то больно отдавил ногу, но она продолжала кричать о больнице, тогда Игорь, она только сейчас разглядела его в малой толпе, схватил ее, как клешнями, за локти и поволок к машине. Она упиралась, что-то кричала, он же с белыми от бешенства глазами шипел: «Заткнись!.. Заткнись, дура!..» Она вдруг ослабела и позволила втолкнуть себя в ненавистную машину. Там она расплакалась.

А затем они опять оказались все вместе, только за руль сел Игорь, и неторопливо тронулись дальше. А ей казалось, что после содеянного надо удирать изо всех сил. Она не понимала, как удалось им избежать немедленной расплаты. И тут Кирилл ударил себя по колену кулаком и сказал с ошалелой радостью:

— Ей-богу, пронесло!.. Ну и даем!.. Только с Жанкой бывает такое!..

— Могли записать номер, — заметил Игорь. — Нас задержит первый же пост ГАИ.

— Чепуха! Надо было составить акт на месте. Теперь мы отопремся.

— А вмятина?

— Успокойтесь! — резко сказала Жанна. — Я смотрела — ни царапины, Повезло, что не было свидетелей. А старик так обалдел, что и не понял, кто его сбил.

— И вы… вы… искалечив человека… вот о чем заботитесь? — Ольга заикалась от омерзения.

— Да, я сбила зеваку. Благодарите своего мужа. Это он крикнул мне под руку.

— Так это я виноват? — покосился на нее Игорь с насмешливым интересом.

— Сам знаешь, Игорек, что хуже нет кричать водителю под руку, — укорил Кирилл.

— Ну и подонку же вы оба! — медленно произнес Игорь. — Сразу спелись. А чего же ты сам не предупредил ее? Было бы полезнее, чем хватать за коленки мою жену.

— Ну-ну! — примирительно сказал Кирилл. Так мы черт знает до чего доболтаемся.

— О чем вы все говорите? — с тоской сказала Ольга. — Господи, какие же вы все… Да разве в этом дело? Надо было помочь старику. Отвезти его в больницу.

— Старик пошел своим ходом. — Голос Жанны звучал резко и властно. — Ничего с ним не случилось. Удар пришелся по колесу его драндулета. Он отделался легкими ушибами. Другой раз будет внимательней. А если б мы начали с ним возиться, нас бы накрыли.

— Ну и накрыли бы. Надо отвечать за свои поступки.

— Да?.. — Жанна сняла очки и поглядела на Ольгу блестящими от ненависти глазами. — Виноваты мы все; вы это отлично знаете. Но загремела бы я одна. Ловко придумано!

Ольгу поразили ее слова, гнусную правду которых она сразу приняла. Невероятно было, что это первая поняла и не побоялась сказать вслух Жанна.

— Тут я с вами полностью согласна, — почти спокойно сказала Ольга. — Убили старика мы все сообща.

— Не надо драматизировать, — вмешался Кирилл. — Никто никого не убивал. Старик оклемается. Одно неприятно, что нельзя было дать ему на бутылку и на ремонт мопеда. Это сразу показалось бы подозрительным.

— Опять вы об этом!.. — В голосе Ольги прозвучало отчаяние.

— Там два мужика подошли, — продолжал Кирилл. — Один бусой, а другой косой. Но косил он как-то плохо, то ли от дурости, то ли от излишнего ума. Этот мог запомнить номер. По-моему, он догадался, что наша активность не из чистого человеколюбия.

— Особенно Ольгин воинствующий гуманизм. Что за неумение держать себя? — брезгливо сказал Игорь.

— Неумение или нежелание? — ледяным тоном спросила Жанна.

— Это неважно. Позиция наша крепка — мы ничего не знаем.

— А чего вы так перетрухали? — спросила Ольга. — Посадят ее, что ли?

— Кто знает? — серьезно сказал Кирилл. — Вчерашний коньячок дает выхлоп. А за наезд в нетрезвом виде по головке не погладят.

— Когда мы познакомились, вы пили только рижский бальзам — ложку к чаю.

Это было глупо и ненужно, ответный удар, более увесистый, не заставил себя издать.

— Когда мы познакомились, — Жанна даже повеселела от ловко найденного ответа, — вы купались в костюме!

— Бойтесь несостоявшихся людей, — в пустоту произнесла Ольга. — Это потенциальные убийцы…

— Может, хватит? — сказал Игорь.

— …они не видят ни самих себя, ни окружающих, им ничего не жаль, ничего не ценно, не дорого…

— Остановите машину! — крикнула Жанна. — Я сойду.

— Прекрати истерику! — прошипел Игорь Ольге и впервые на ее памяти добавил грязное ругательство…

…Конечно, ни о каком гостевании у Курбатовых и речи не было. Иванцовы в тот же вечер уехали в Ленинград. Кирилл попил с Игорем чаю на кухне, но Жанна даже не зашла в дом. Она выкатила из гаража «Волгу» и провозилась с ней все время. Кирилл чаевничал, разбирал вещи и прощался с хозяевами. Руки Жанна ополоснула под колонкой, а Игорю и Ольге махнула из окошка машины. За руль опять села она — в чем-чем, а в силе характера ей не откажешь.

Они уехали, а Курбатовы остались в пустом доме, но еще пустыннее было в их душах после так нежданно начавшегося, так странно продолжившегося и как печально завершившегося вояжа. Впрочем, для Ольги ничего не кончилось. Она все время думала о старике, которого они вышибли из седла мопеда, а может, вообще из догоравшей жизни. Что с ним? Как тяжко он пострадал? Он был в шоковом состоянии, и то, что его поставили на ноги и даже повели домой, ничего не значит. У него могло быть все отбито внутри. Хорошо, если врачебная помощь поспела, а могли и до дома не довести. Много ли надо старому, истасканному организму? Но если он даже в относительном порядке, что думает он о людях, поступивших с ним так беспощадно? Сшибли, всего окровенили и даже помощи не подали. Но ведь он не догадывается, что это они. А так ли?.. Похоже, он просто не хотел с ними дела иметь. Но пусть он даже не признал их, ведь те люди, которых он презирает за подлую трусость, все равно они.

Жить с такими мыслями было особенно трудно в пустом жилье, наедине с Игорем, который представлялся ей теперь не мужем, а сообщником по мокрому делу. Она с надеждой подумала о тетради в черной клеенчатой обложке и вдруг с ужасом поняла, что написать о случившемся не сможет. Ни строки, ни слова… Ее охватило отчаяние. Значит, все ее писание гроша ломаного не стоит, раз она не в силах говорить о главном?.. Ее боль была так велика, что она призвала на помощь Игоря. «Знаешь что — угомонись, — посоветовал тот. — Почему ты считаешь, что не бывает безвыходных ситуаций? Вот мы попали в безвыходную в моральном плане ситуацию. Мы ничего не можем сделать для старика, не угробив Жанну. А разве это справедливо?» — «А бросить искалеченного старика справедливо? И потом — нельзя равнять нашу вину с ее». — «Тебе так хочется ее упечь?» — гадливо спросил Игорь. «Плевать я на нее хотела. Мне старика жалко. Я места себе не нахожу. Меня тошнит от себя самой». — «Хочешь казаться лучше нас?» — «Плевать я на вас хотела! Я не могу жить». — «Тут я бессилен… — Он посмотрел на нее, и в нем проснулось забытое великодушие. — Хочешь, я съезжу туда и узнаю, что со стариком. Он наверняка жив и здоров, и я придумаю, как сунуть ему деньги». Она посмотрела на мужа с благодарностью. «Тебе нельзя ехать. Могут узнать машину. Я сама это сделаю».