Страница 13 из 16
Многие предвидения фантастов оправдались, стали неотъемлемыми чертами цивилизации. Хотелось бы, чтобы поскорее и полноценно осуществилось и экологическое пророчество Уэллса. Природу надо улучшать, а не обеднять.
Часть вторая. Обитатели воды и земли
Пиявка свыше нам дана
«Лютое чудовище, пресловутый крокодил, который рождается в Ниле… охотно позволяет очищать свои зубы, разевая безвредную в тот момент пасть. Рот у него огромный, но лишен языка и по большей части находится в воде, поэтому между зубами застревает множество пиявок. Когда же он выйдет из реки и разинет пасть, то… дружески расположенная к нему птичка запускает ему в зубы клюв и вытаскивает пиявок, не подвергая себя опасности».
Это не из нынешней научно-популярной книжки – это написано Апулеем давным-давно, во II веке н. э. Возможно, он первым увековечил пиявку в золотом фонде мировой литературы. С легкой руки Апулея пиявки до сих пор не покидают страниц художественной прозы. А вот в научно-популярных книгах и журналах о них будто составлен заговор молчания. Давайте нарушим его. Правда, я его уже нарушил – писал про пиявок в журнале «Химия и жизнь» и немного рассказал о них в книге «Почему у белого пуделя черный нос?». Но пиявки достойны более обстоятельной беседы.
Больную собачку-пуделя, сеньор Карабас Барабас, вы отдайте мне, я ее брошу в пруд пиявочкам, чтобы они разжирели.
Пожалуй, с жирными пиявками имели дело лишь в Стране Дураков. Да и то не все. Я убежден, что премудрый Буратино знал истину: все пиявки – мускулистые атлеты. Три слоя упругих мышц, идущих наискось, позволяют врачебной пиявке превосходно плавать, ползать, ходить на хвосте, голове и «волноваться» – мгновенно сокращать тело.
В 1791 году академик Николай Озерецковский так обрисовал пиявок: «Длинноватый червь, у коего рот и хвост могут расширяться в кружок и присасываться; чрез то пиявица передвигается с одного места на другое. Их 13 пород, из коих некоторые имеют глаза». В новейших справочниках число видов пиявок подскочило до 400 (в нашей стране проживает около 60 видов).
Так какие же бывают пиявки? Самые разные. Иногда к ним причисляют и тех животных, какие не имеют никакого права носить звание пиявки. Порой ребята, да и взрослые, боятся лезть в воду, если в пруду плавают существа, похожие на конский волос. Будто бы это самая страшная пиявка. Ничего подобного – это безобидный червь-волосатик. В кожу он не впивается и вообще не кровожаден.
Но вернемся к пиявкам, вернее, к их многочисленным глазам. Например, у медицинской пиявки пять пар глаз, у рыбьей – четыре, у птичьей – восемь. Рыбья пиявка – большой оригинал, носит свои глаза на хвосте. Увы, глаза пиявок толком можно разглядеть разве лишь под микроскопом: они странные – без хрусталиков, без ресниц, только скопление зрительных клеток, окаймленных пигментом.
С органами чувств у пиявок прямо беда – нет ни носа, ни ушей, ни языка. Зато в коже множество нервных окончаний, так называемых чувствующих почек. Однако стоит пошуметь у берега пруда, как они сбегутся к источнику шума, который может предвещать обед. И чем больше шума, тем гуще их толпа. Этим и пользуются ловцы медицинских пиявок. Время от времени они хлопают палкой по воде, а потом отцепляют от своих резиновых сапог изголодавшихся хищниц и складывают их в мешочки с влажным торфом. Ну как тут не вспомнить поговорку, что на ловца и зверь бежит!
Если уронить в воду новые или поношенные босоножки, пиявки пристально заинтересуются только бывшей в употреблении обувью – они и в воде великолепно чуют запах человека. Именно изощренная, до сих пор должным образом не понятая чувствительность пиявок и помогает им найти жертву.
Любительницы крови за десятки километров узнают о приближающемся ненастье и заблаговременно прячутся в ил от дождя. Какое им дело до дождя? В пруду и так мокро. И все же промысел пиявок удачен лишь в тихие солнечные дни.
В прудах средней полосы медицинские пиявки редко проживают, они любят тепло, юг. А те эластичные черные бестии, которые обычно пугают детей и взрослых в Подмосковье, хоть и пиявки, но безвредные. Эти так называемые большие ложноконские пиявки крови не пьют. Их излюбленная еда – червяки.
Да и вообще пиявки не паразиты, а отменно экипированные охотники. Возьмем хотя бы такое охотничье оружие, как челюсти. Знаете ли вы животных, у коих не две челюсти, а три? Так вот, у пиявок челюстей три. Им же не надо кусать, им надо просверлить дырку. Тут и помогает тройка роговых пилок с крошечными зубчиками. А самая обычная у нас черная ложноконская пиявка челюсти почти потеряла. Вероятно, ей на кровавой диете жилось неважно, и она, перейдя на другое меню, решила, что червяка можно и не пилить. Пиявки обычно узкие специалисты – птичья пиявка с презрением отвернется от недоброкачественной крови улитки, рыбья не станет сосать рака. Если наша героиня, медицинская пиявка, хотя бы разок сытно пообедает, а ест она быстро, минут десять, то сможет продержаться почти два года! Иными словами, у нее масса свободного времени. На досуге она бережно хранит кровь в специальных симметричных карманах.
Чтобы переварить еду, животные пускают в ход ферменты. А в кишечнике пиявок ферментов нет. Как же они вышли из столь щекотливого положения? Очень просто – они приютили в кишечнике помощника – бактерию псевдомонас гирудинис. Выделяя соответствующие вещества, она помогает пиявке переваривать еду. Эта же благодетельница своими фитонцидами ограждает живой дом от вторжения других микробов. Именно поэтому медицинская пиявка еще никогда никого ничем не заразила. (Справедливости ради надо сказать, что некоторые пиявки, например ложноконская из озера Ханка, могут быть переносчиками гельминтов, опасных для диких и домашних животных.)
За десятиминутную трапезу пиявка поглощает крови в три-четыре раза больше, чем весит сама, и страшно распухает. После такого обжорства мы бы и с места не стронулись, а она, насосавшись до горла, бодро удаляется прочь не только в воде, но и посуху. Красивое мускулистое тело пиявок покрыто слизью. Слизь очень нужна, ибо если кожа подсохнет, пиявка умрет, потому что дышит кожей, густо усеянной капиллярами. Так вот, чтобы сохранить шанс, можно, поливая себя слизью, ползти в сторону пруда, где, однако, жизнь тоже не безоблачна.
Про одно из мрачных облаков я узнал в Борке на конференции по поведению водных беспозвоночных (медицинская пиявка – самое что ни на есть беспозвоночное существо, потому что обходится без единой косточки).
Так вот, в одной из лабораторий Института биологии внутренних вод следили за переменами в поведении пиявок, когда в воду попадала химическая грязь, к сожалению, ставшая ныне обычной: стиральный порошок, ядохимикаты, фенол… В воде с примесью стирального порошка пиявка сперва мечется, а потом бессильно падает на дно. Ядохимикат хлорофос коварен по-другому: сначала мускулы пиявки сжимаются, потом расслабляются, и беспозвоночное существо жадно глотает воду. Увы, поздно. И вот что особенно грустно – почувствовав в воде примесь стирального порошка, пиявка торопится убраться подальше, но даже смертельная концентрация хлорофоса, вероятно, не причиняет ей боли. Зоологи не без оснований считают, что пиявка вообще боли не ощущает. Во всяком случае она не спасается бегством, погибает на месте.
Есть у пиявки и другие враги. Самые страшные – не рыбы и не птицы, а улитки. Они только и думают, как слопать маленьких пиявчат. Очень любит пиявок выхухоль. Но выхухолей теперь почти везде либо нет, либо их по пальцам пересчитать можно.