Страница 11 из 15
Президиум ВЦИК, вынося 27 ноября 1919 г. постановление о награждении И. В. Сталина орденом Красного Знамени, считал, что эта награда дается ему в ознаменование его заслуг по обороне Петрограда и самоотверженной работы на Южном фронте. Хотя с момента назначения Сталина членом Реввоенсовета Южного фронта 27 сентября 1919 года истекло совсем немного времени, он успел зарекомендовать себя и здесь.
Часть 3
Сталин и Ленин
Коба (И. В. Джугашвили) летом 1903 года познакомился с рядом работ Тулина (В. И. Ульянова), которые оказали на него огромное влияние. Несколько статей за подписью Кобы стали известны Владимиру Ильичу. В июле 1905 года Н. К. Крупская просила Кавказский союзный комитет РСДРП прислать ей для Ульянова работы Кобы. Это был первый, хотя и косвенный контакт между ними. Вскоре началась их заочная переписка. А в 1905 году на первой большевистской конференции в Финляндии состоялась их личная встреча. Они в составе политической комиссии редактировали резолюции конференции.
Впоследствии И. В. Сталин вспоминал об этом знаменательном событии в своей жизни:
«Впервые я познакомился с Лениным в 1903 г. Правда, это знакомство было не личное, а заочное, в порядке переписки. Но оно оставило во мне неизгладимое впечатление, которое не покидало меня за все время моей работы в партии. Я находился тогда в Сибири в ссылке. Знакомство с революционной деятельностью Ленина с конца 90-х годов и особенно после 1901 года, после издания «Искры», привело меня к убеждению, что мы имеем в лице Ленина человека необыкновенного. Он не был тогда в моих глазах простым руководителем партии, он был ее фактическим создателем, ибо он один понимал внутреннюю сущность и неотложные нужды нашей партии. Когда я сравнивал его с остальными руководителями нашей партии, мне все время казалось, что соратники Ленина – Плеханов, Мартов, Аксельрод и другие – стоят ниже Ленина целой головой, что Ленин в сравнении с ними не просто один из руководителей, а руководитель высшего типа, горный орел, не знающий страха в борьбе и смело ведущий вперед партию по неизведанным путям русского революционного движения. Это впечатление так глубоко запало мне в душу, что я почувствовал необходимость написать о нем одному своему близкому другу, находившемуся тогда в эмиграции, требуя от него отзыва. Через несколько времени, будучи уже в ссылке в Сибири – это было в конце 1903 года, – я получил восторженный ответ от моего друга и простое, но глубоко содержательное письмо Ленина, которого, как оказалось, познакомил мой друг с моим письмом. Письмецо Ленина было сравнительно небольшое, но оно давало смелую, бесстрашную критику практики нашей партии и замечательно ясное и сжатое изложение всего плана работы партии на ближайший период». По привычке старого подпольщика Сталин счел своим долгом сжечь письмо Ленина и впоследствии никогда не мог себе этого простить.
«Впервые я, – говорил Сталин, – встретился с Лениным в декабре 1905 г. на конференции большевиков в Таммерфорсе (в Финляндии). Я надеялся увидеть горного орла нашей партии, великого человека, великого не только политически, но, если угодно, и физически, ибо Ленин рисовался в моем воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных…
Принято, что «великий человек» обычно должен запаздывать на собрания, с тем чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причем перед появлением великого человека члены собрания предупреждают: «тсс… тише… он идет». Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведет беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением некоторых необходимых правил.
Только впоследствии я понял, что эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое высокое положение, – эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина как нового вождя новых масс, простых и обыкновенных масс глубочайших «низов» человечества».
Перед Первой мировой войной на видное место выдвинулся национальный вопрос. Находясь за границей, в Вене, И. В. Сталин в конце 1912 – начале 1913 года написал работу «Марксизм и национальный вопрос».
Этот труд И. В. Сталина был высоко оценен В. И. Лениным. Он отмечал в статье «О национальной программе РСДРП»: «В теоретической марксистской литературе это положение дел и основы национальной программы с.-д. уже были освещены за последнее время (в первую голову здесь выдвигается статья Сталина)». В феврале 1913 года в письме A. M. Горькому Владимир Ильич писал: «У нас один чудесный грузин засел и пишет для «Просвещения» большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы». Узнав, что статью предлагается считать дискуссионной, Ленин решительно воспротивился этому: «Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хороша». А после ареста Сталина в марте Ленин сообщал в редакцию «Социал-демократа»: «… У нас аресты тяжкие. Коба взят… Коба успел написать большую (для трех номеров «Просвещения») статью по национальному вопросу. Хорошо! Надо воевать за истину против сепаратистов и оппортунистов из Бунда и из ликвидаторов».
«Нация, – писал Сталин, – есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры».
Сталинское определение нации не утратило своего значения и поныне.
На следующий день после закрытия XI партийного съезда, 3 апреля 1922 года, состоялось заседание Пленума, в работе которого участвовал В. И. Ленин. Пленум избрал Политбюро, Оргбюро и Секретариат ЦК партии. Пленум по предложению В. И. Ленина избрал члена ЦК РКП(б) И. В. Сталина Генеральным секретарем Центрального Комитета Российской Коммунистической партии (большевиков). Было принято предложение В. И. Ленина об организации работы Секретариата ЦК партии.
Сталин оживил деятельность Центрального Комитета, его важнейших отделов – Орготдела, Агитпропа. Это имело большое значение для проведения в жизнь задач, поставленных Лениным на съезде партии.
Не отрицая сам факт избрания Сталина Генеральным секретарем ЦК, иные авторы, дабы принизить значение этого события в жизни партии, запустили миф, что предложение об избрании Сталина Генеральным секретарем внес Л. Б. Каменев. На несостоятельность этой фальши не раз обращал внимание В. М. Молотов. Он подчеркивал, что выбор Ленина пал на Сталина, потому что Сталин обладал организаторским талантом, ранее успешно руководил Рабоче-крестьянской инспекцией (Рабкрином) – недреманным оком партии. И он, Молотов, тогда секретарь ЦК партии, помнит, что на Пленуме именно Ленин предложил избрать Генеральным секретарем ЦК партии Сталина.
Полным и точным образом был информирован о состоянии Владимира Ильича только Сталин. Информацию о больном члены Политбюро получали из его рук. Можно представить себе их состояние, когда 17 марта 1923 г. они прочитали записку от Сталина:
«Строго секретно. Членам Пол. Бюро.
В субботу 17 марта т. Ульянова (Н.К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном «просьбу Вл. Ильича Сталину» о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мной Н.К. говорила, между прочим, что Вл. Ильич «переживает неимоверные страдания», что «дальше жить так немыслимо», и упорно настаивала «не отказывать Ильичу в его просьбе». Ввиду особой настойчивости Н.К. и ввиду того, что В. Ильич требовал моего согласия (В.И. дважды вызывал к себе Н.К. во время беседы со мной и с волнением требовал «согласия Сталина»), я не счел возможным ответить отказом, заявив: «Прошу В. Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование». В. Ильич действительно успокоился. Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича, и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она ни была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК.