Страница 10 из 22
У меня подогнулись ноги, энергию словно высосали из тела. Последним усилием воли я сбросила наваждение и рухнула на колени. Прежде такого со мной не случалось. Задыхаясь, я прислонилась к дверному косяку и неуклюже попыталась проследить течение своей хуа. Вроде бы ущерба нет, сила уже возвращалась. Может, дело в том, что сегодня восхождение Дракона-крысы? Я несколько раз глубоко вздохнула, встала и медленно пошла на кухню. По крайней мере, странный дар, что привел меня к этому дню, все еще со мной. Но значит ли он хоть что-нибудь для Дракона-крысы? Скоро я все узнаю.
У порога кухни я сняла обувь и прошла внутрь. Куно уже хозяйничал у печей, готовя учителю утренний суп. От богатого аромата бульона и горячих булочек свело желудок. Я облизнулась, вспомнив спрятанный в комнате кусок хлеба.
– Эон? – Чарт выглянул из-за ножки разделочного стола и оглядел мою роскошную одежду. – Маленький… лорд.
Куно фыркнул, когда я прошла мимо него и с трудом присела рядом с Чартом.
– Придется снова состояние выложить, если он испачкает твою новую одежду.
С этими словами повар нарочито громко протопал по кухне и исчез в кладовой, где хранились сухофрукты.
Чарт подвинулся ближе и тронул край туники:
– Такая мягкая… как попа девушки.
– Ты-то откуда знаешь, какая у девушки попа? – засмеялась я.
– Знаю побольше… твоего. – Он поиграл бровями. – Служанки думают… бедный Чарт… не знает, что делает.
Я только головой покачала, услышав это занятное признание.
– У меня кое-что для тебя есть.
Я вытащила свиток и положила его на подстилку. Чарт вытаращил глаза и осторожно коснулся подарка:
– Настоящая бумага? – Он смущенно на меня посмотрел. – Ты знаешь… не умею читать.
– Там не слова. Разверни.
Он приподнялся на локте и медленно потянул деревянные палочки в стороны. Озадаченное выражение сменилось пониманием. Затем лицо Чарта напряглось.
– Знаю, рисунок не слишком хорош, – быстро произнесла я. – Но видишь, это перекресток внизу улицы. – И указала место на свитке. – А это свинья старого Реона. Я нарисовала ее посреди огорода ростовщика Келлона…
Я осеклась. Чарт отвернулся.
– Я знаю, что не очень хорошо рисую… – в растерянности повторила я.
Чарт потряс головой, уткнувшись в собственное плечо.
Он что, плакал? Я села прямо. Чарт никогда не плакал.
Он неловко сжал мою руку и глубоко судорожно вздохнул.
– У меня… тоже… кое-что для тебя… есть. – Чарт глянул в сторону кладовки. – Быстрей… пока Куно не вернулся.
Я протянула руку, ожидая снова сыр или хлеб. Вместо этого мне в ладонь упало что-то тяжелое. Покрытая грязью монета. Я потерла ее пальцем и увидела проблеск золота – монета тигра, более чем трехмесячный заработок свободного человека. И гарантированная порка, если ее у тебя найдут.
– Где ты ее взял? – прошептала я.
– Я… не приклеен… к этой подстилке, – ответил он, лукаво улыбаясь.
– Ты что, украл у учителя?
Чарт подвинулся ближе, отмахиваясь от вопроса.
– Слышал Куно… и Ирса говорили… прошлой ночью, – прошептал он. Его плечи и горло напряглись от усилия – он старался понизить голос. Я опустила голову почти к самому рту Чарта. – Хозяин… продаст тебя… на соляную ферму… если не станешь заклинателем. Продаст… как мальчиков до тебя. – Я отпрянула, но Чарт, хмурясь, поднялся за мной. – Если тебя не выберут… ты должен бежать. На… острова. – Задыхаясь, он упал обратно на подстилку.
Бежать? Но я не свободна, я всегда кому-то принадлежала. Я крепче сжала монету. Хотя не совсем так. Когда-то давным-давно у меня была семья и не было хозяина.
– А ты сам?
Чарт фыркнул:
– Бежать?
Я протянула ему монету:
– Ты должен оставить ее себе. Вам с Риллой она пригодится.
Чарт перехватил мою руку. Мышцы на его шеи, пока он пытался удержать голову ровно, напряглись так, что казалось, вот-вот лопнут.
– Мать знает. Она сказала… дать это тебе.
Я уставилась на него. Рилла тоже думает, что мне надо бежать?
– Ты еще здесь? – спросил Куно, бросив мешок бобов на стол. Мы с Чартом отпрянули друг от друга. – Лучше поторапливайся, иначе заставишь хозяина ждать.
Чарт накрыл мои пальцы, и я невольно сжала монету в кулаке.
– Прощай, Эон… Иди… удачи.
Я встала и низко поклонилась, как кланяются дорогому другу. А когда выпрямилась, Чарт уже привычно опустил голову.
– Спасибо, – прошептала я.
Он не обернулся, только прижал свиток крепче к груди.
Выйдя на улицу, я мгновение стояла в полутени, успокаивая дыхание. Смогу ли я действительно сбежать, если меня не выберут? Мысль пугала не меньше перспективы вернуться на соляную ферму.
До рассвета оставалось всего несколько минут. А мне еще предстояло собрать вещи. И спрятать монету. Ее вес ощущался в руке. Где же безопаснее? Я сунула ноги в кожаные туфли и пробежала через двор. Может, в ящике с письменными принадлежностями? Я замерла на пороге, пока глаза привыкали к полутьме. В комнате стояла уже собранная соломенная корзина для путешествия. Наверное, Рилла постаралась. Если меня выберут, хозяин отправит вещи в Зал Дракона-крысы. Я разжала руку и посмотрела на монету. Не очень большая – может, удастся втиснуть ее в ящичек для чернил. Стоп, о чем я думаю? Если я провалюсь и ударюсь в бега, то не смогу вернуться за вещами. Монету нужно оставить при себе. Я посмотрела на дорогую шелковую тунику, которая со вчерашнего дня стала моей. Влезет ли монета в кошель со снадобьем? Но Чарт всегда говорил: нельзя прятать две запретные вещи вместе. Зашить за отворот туники? Я завернула подол и рассмотрела тонкую строчку. Если распороть немного под вышитым хвостом дракона, то можно запихнуть монету внутрь, и никто не заметит.
Я нашла столовый нож и проделала дырку, стараясь не повредить нить. Прозвенел рассветный колокол. Почти пора. Трясущимися руками я затолкала монету в кромку. Видно или нет? Я расправила тунику и тщательно к ней присмотрелась. Монета чуть оттягивала ткань, но внимания не привлекала. Я подняла крышку сундука и вытащила из тайника, что вырезала в дереве, футляр с иглой. Долана, моя единственная подруга с соляной фермы, дала мне ее, прежде чем умереть от жуткого кашля, когда вместе с кровью из нее в конце концов вышла вся жизнь до капли. Бесценный дар. Непослушными пальцами я попыталась продеть шелковую нить в ушко. Наконец у меня получилось. Я заштопала кромку несколькими широкими стежками. А когда затянула и обрезала нить, в дверях вдруг возникла Ирса.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Я отпустила подол:
– Нитка торчала. – Я сжала иглу в кулаке. – Хозяин готов?
Ирса подозрительно оглядела тунику:
– Он приказал тебе идти в главный двор.
Я подчеркнуто небрежно бросила нож обратно в корзину:
– Спасибо.
Ирса не двинулась с места.
– Я знаю, где главный двор, Ирса.
Она скрестила руки на груди:
– Ты жалкое создание, на которое хозяин возлагает столько надежд. Но ради твоего и нашего блага я надеюсь, что у тебя все получится.
Она презрительно хмыкнула и ушла. Я подождала немного, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а потом спрятала иглу обратно в тайник. Было жалко оставлять ее здесь, но я не могла рисковать, беря с собой женские принадлежности. Ирса или одна из служанок наверняка сунут нос в корзину, как только я уйду.
Важность момента давила на плечи. Я не успевала съесть хлеб Чарта, но это и не важно – голод пропал. Может, его найдет крыса: еще одно подношение дракону.
Я последний раз оглядела комнату и внезапно по-настоящему поняла, что смотрю на нее в последний раз: если я провалюсь, то убегу. Эта мысль омыла меня, точно весенний дождь. Я собралась с духом и вышла во двор. Кухонная кошка дернула ухом, и это единственное, что отметило поворотное решение в моей жизни.
Учитель уже ждал меня в главном дворе. Паланкин из дерева и ивовых прутьев, который он использовал для официальных визитов, покоился на специальных камнях. Четверо нанятых носильщиков терпеливо ждали, стоя между шестами, два спереди, два сзади. Их широкие плечи покрывали толстые куски кожи. Проходя мимо, я поймала их любопытные взгляды. И не только их – все слуги собрались у дверей и окон поглазеть на наш отъезд. Я поискала друзей; Чарта не было видно – слишком далеко ему ползти, – но Лон приветственно поднял руку, и Куно, к моему удивлению, коротко мне кивнул. Затем я увидела стоящую за учителем Риллу. Она смотрела вниз, как и подобает почтительной служанке, но при моем приближении подняла взгляд и ободряюще улыбнулась.