Страница 37 из 75
– Не мог, порог, через который она ушла, не работал.
– Да, так бывает, когда кто-то на пороге умирает, – философски заметил Крис.
– Что?
– Ее нашел мой ящер. Я бы проехал мимо, но он узнал твой запах на одежде и забеспокоился. Из спины у нее торчало вот это, - Крис потянулся назад и с силой выдернул из бревенчатой стены кинжал с костяной ручкой. – Эту штуку отсюда украли несколько лет назад, кинжал некромантов, позволяет жертве умирать не сразу… Как тут все его искали! Вот он, вернулся наконец.
Судя по довольному лицу мага, остальные некроманты на кинжал могли не расчитывать. Пока Антон переваривал новость о кинжале, Крис щелкнул пальцами, и на столе объявился еще бокал. Он щедро начислил туда вина и подвинул гостю. Антон выпил залпом, спохватился, что делает что-то не то, заметив усмешку мага, и пришел в себя.
– Получается, когда я колдовал, она пересекала порог. И этот придурок все-таки успел ткнуть в нее кинжалом… Поэтому вместо одного трупа у меня получилось три?
Крис согласно кивнул:
– Избыток энергии. Ты же знаешь, в ту ночь не нужна была кровь для перехода. А так получилось насыщение…
Антон помолчал, потом вернулся к тому, что его действительно интересовало:
– Спасибо, что спас ее… Но зачем, вот скажи, нафига ты сделал шрам в виде нашей родовой печати, а? Как мне теперь объяснять это твое чувство юмора?
– А почему нет? Во-первых, этим знаком я могу вылечить эффективнее всего, а во-вторых, твоей девушке не помешает носить семейный знак, глядишь, когда и пригодится…
– Она не моя девушка, мы просто друзья.
– Ах, вот как, – без малейшего сожаления о содеянном протянул Крис.
– Да, вот так, – эхом подтвердил Антон. К нему почему-то вернулось хорошее настроение и способность ехидничать: – А теперь, получается, ты принял в семью не пойми кого… Благородные альвы будут возмущены.
– Ничего, мне не впервой тащить в дом всякую шваль, – процедил Крис, разглядывая бокал на свет.
– Это точно. Рыбак рыбака, как говорится… – подтвердил Антон. Парни переглянулись и заржали.
Глава 9. В предвкушении отдыха
– Мы сделали это!
– Да, мы круты!
– Мы вообще супер!
– Охренительны!
– Когда ж это закончится! – диссонансом влетел в прославляющий сам себя хор двух подруг вопль Дэна. Сашка посмотрела на приятеля суровым взглядом и назидательно вымолвила:
– Вот когда сможешь также, тогда и тебе дадут слово. Недоросль.
Дэн только схватился за голову.
Редакция переживала упоительный день успешной сдачи теорграмматики без подготовки. Героини дня упивались собственным триумфом и, кажется, собирались вскоре перейти в состояние нетрезвости. Остальные сидели с ошарашенными лицами. Не потому, что они были там против, просто еще не пришли в себя от рассказа про экзамен.
Вчера дело обстояло совсем не радужно. Подруги горестно пялились на билеты и молчали. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что дело швах. Из всех билетов они успели прочитать только пятую часть, да и то одним глазом. Одолеть за ночь всё остальное было нереально еще и потому, что половину материала они так и не нашли.
– Чертов некромант. Всё из-за него! Вот кого бы я с радостью удушила!
– Да он и так мертв, – напомнила Сашка.
– Так в том-то и дело! Даже тут пролет!
Действительно, если подумать о том, что экзамен последний, выпускной, финальный рывок после пяти долгих лет учебы, то «коза», подложенная неизвестным некромантом, вырастала просто до гигантских размеров.
Устав материть всех и вся, подруги разошлись спать. У Леськи спать получалось плохо, наверно, выспалась за эти три дня. Всю ночь она проворочалась без сна, а под утро ее осенило идеей. Перед экзаменом она успела забежать в редакцию и, мысленно испросив у подруги прощения, позаимствовала «реквизит».
В аудиторию студенты зашли без преподавателя. Быстренько всё подготовив: водичка на стол, цветы туда же, легкая драка – куда поставить букет, каждый хотел, чтобы букет заслонял именно его – и все расселись по местам, по одному. Вошла грамматичка, разложила билеты, одобрительно хмыкнула на цветы, лениво уселась за стол и скучающе уставилась в окно. И тут же вскочила, вытаращив глаза:
– Ч-ч-что это?!
С подоконника зубасто скалился пожелтевший человеческий череп, уютно устроенный на стопке книг.
Группа ошеломленно молчала, ибо Леське удалось провернуть всё незаметно. Догадалась только Сашка.
– Мой череп! – возмущенно прошептала она в спину Леське.
– Спокойно, это наш единственный шанс, – чуть слышно просипела подруга.
Сашка замолчала, но дышала так злобно, что ясно было: она это так просто не оставит. Леська же, старательно игнорируя сопение за спиной, объяснила преподавателю:
– Это тут уже было. Наверно, кто-то к выпускному «Гамлета» репетирует.
Грамматичка немного успокоилась, но на череп время от времени поглядывала. Студентам было не до того, все прилежно строчили то, что помнили. Ей же заняться было нечем, а череп ее изрядно нервировал. Леська видела это по частым настороженным взглядам в сторону окна. Она не удивлялась – череп обладал собственной зловещей аурой, собственно, именно из-за этого ведьма и взяла его с собой, когда уезжала с раскопок. Ей хотелось разобраться в его истории. Кроме того, Леська усилила эту зловещесть, начертив ему на затылке пару знаков. Как результат, в аудитории нервничали все. Но если студенты списали всё на обычную экзаменационную атмосферу паники и ужаса и привычно занялись делом, то преподавательница никак не могла объяснить себе, почему ей хочется немедленно сбежать.
Леська изложила то, что помнила по первому вопросу. По второму она помнила только номер страницы в учебнике. Скучающе оглянувшись, она убедилась, что у подруги дела тоже застопорились. Сашка разрисовывала поля листочка загогулинами. Время поджимало, пора было переходить, собственно, к плану.
В аудитории наступила напряженная тишина, какая бывает перед тем, как вызовут отвечать первого бедолагу. Грамматичка незаметно стерла со лба капельки пота и решила, что чем раньше она начнет опрос, тем быстрее можно будет отсюда выйти. Она буквально чувствовала, как зловещий предмет на подоконнике сверлит ее взглядом. «Нервы ни к черту!» – подумала профессор и кинула опасливый взгляд в сторону окна. В этот момент нижняя челюсть «предмета» быстро двинулась вниз-вверх, отчетливо сделав громкое:
– КЛАЦ-КЛАЦ!
Грамматичка вскочила и кинулась к двери, с криком вылетев из аудитории. Экзаменующиеся недоуменно подняли головы, запоздало выискивая источник звука. Леська зарылась в сумку и быстро листала там учебник, прошипев Сашке:
– Живее списывай!
Пока прибежало еще пяток профессоров, пока осмотрели череп, пожали плечами и унесли его из кабинета, пока успокоили грамматичку, у обеих подруг были худо-бедно накатаны все ответы. Правда, отвечать пришлось сразу комиссии из трех человек, явившихся на помощь морально пострадавшей преподавательнице, но это уже было дело техники. Обе сдали.
– Ты! Где теперь мой драгоценный?! – первое, что провопила Сашка, вывалившись из аудитории с зачеткой наперевес.
– Спокойствие, только спокойствие. Не надо плевать мне на ботинки. Не плюй, сказала! Сейчас мы его найдем, тоже мне печаль.
Как Леська и предположила, далеко ходить не пришлось. Череп нашелся на кафедре. По счастливому стечению обстоятельств там никого не было, так что подруги кинули свое имущество в сумку и смылись незамеченными. Череп, в итоге, вернулся на свое место в тумбочку, а коллеги, неосторожно поинтересовавшиеся, зачем его вообще оттуда брали, теперь потрясенно молчали, не зная, как классифицировать это деяние.
– Не, ну а что, пусть это будет на совести некроманта, – подал наконец голос Чертов Викинг. Глеб вздохнул, вспомнив, что «о мертвых или хорошо, или ничего», но ничего не сказал, друг был прав.
– Так, мы уходим, душа просит праздника, – оповестила всех Сашка, – можете присоединиться к нам вечером, а сейчас мы идем отмечать с группой.