Страница 92 из 120
– А где он сейчас?
– В соединенных штатах.
– Ты же их терпеть не мог!
– Это ты их терпеть не могла. Мне было все равно.
Веронику осенила догадка:
– Ты специально их выбрал, да? Чтобы со мной не сталкиваться?
– Ты правда хочешь об этом поговорить? – вопросом на вопрос ответил Олег.
– Рано или поздно все равно придется.
Олег получил паузу на обдумывание, потому что как раз в этот момент к столику подошел официант принимать заказ.
– Ладно, – согласился стиллер, когда юноша в средневековой одежде отошел от них, – Если ты так хочешь знать, то да. Да, я специально уехал в страну, куда ты точно не переведешься.
– Но какой в этом смысл? Нельзя же сбежать от себя и от своих мыслей?
– Зато от тебя – можно. Разве тебе самой не стало проще, когда я перестал постоянно попадаться тебе на глаза? Разве не поэтому ты ушла в отставку?
– Нет, не поэтому.
Глаза Олега широко распахнулись.
– А что тогда случилось? Я думал, ты из-за меня ушла.
– Ты уж прости, но у тебя никогда не было надо мной такой власти. Да, я была в тебя влюблена, но не до такой степени, чтобы страдать от одного твоего вида, – заметив, как он изменился в лице, она поспешно добавила, – Я не хочу тебя обидеть, честно. Просто рассказываю все, как есть. Я не слишком сентиментальна, знаешь ли, и ни один мужчина не может столь сильно нарушить мой душевный покой, чтобы я ушла в отставку со службы, в которой была лучшей.
– Так что случилось?
– Боялась командовать.
– Это вообще возможно? Ты же всегда любила быть главной? Даже подчиняться толком не умела.
– Все верно, любила. Но после того, как Иен нарушил мой приказ, я стала сомневаться: а вдруг это я не умею отдавать приказы? Вдруг это я виновата, что недостаточно жестко выстроила дисциплину? Вдруг из-за моей слабости еще кто-нибудь погибнет?
– Ты не перегибаешь? Мы же всегда были ворами, а не военными.
– Воров не реже ловят и убивают. Иена же пристрелили!
– Его пристрелили, потому что мы были на военном объекте. А это же страшная редкость!
– Ладно, что теперь рассуждать? Сделанного уже не вернешь.
– Мне иногда кажется, что я совсем тебя не знаю.
Мелодичный смех Вероники был ему ответом.
– Конечно, не знаешь. Вальд, шесть лет прошло!
– Тихо ты, не называй меня этим именем, – он мельком оглянулся, не идет ли кто. – И вообще, люди не меняются целиком за шесть лет. Во многом ты все такая же.
– А ты другой.
– Я не другой, просто боюсь быть прежним.
– А что в этом страшного?
– Показывать свою настоящую суть всегда страшно, она как черепаха без панциря, слишком уязвима.
– В дело пошла философия? – ухмылка на лице была даже более говорящей, чем слова.
– Будешь ерничать – вообще замолчу.
– Ладно, не дуйся. Извини, все это… очень странно.
– И неловко. Или это только мне?
Ему вновь удалось вызвать на ее лице улыбку:
– Нет, не только тебе. Мне то кажется, что знаю тебя всю жизнь, то чудится, что говорю с незнакомцем.
– Так бывает, когда забываешь, как именно общаться с человеком. Воспоминания приходят медленно, по одному. Я вот вспомнил сейчас, когда принесли кофе, что ты всегда вылавливала из пены листики мяты и съедала их чуть ли не с урчанием. А еще пять минут назад я этого в помине не знал.
– Ты стал таким взрослым, – задумчиво сказала Вероника, укладывая в рот листики мяты, – Что будет дальше?
– Дальше мы найдем эту сумасшедшую мечту и отправимся жить-поживать и добра наживать в Круглом городе.
– Да нет же, я не о работе, а о нас. Мы сможем быть друзьями? – и тут в ее глазах будто что-то вспыхнуло, загорелось безумной идеей, – Погоди, как ты сказал?
– Что сказал? – опешил Олег.
– Про мечту.
– Сказал, что найдем ее и отправимся…
– Да нет же! – перебила его Вероника. – Как ты назвал мечту?
– Сумасшедшей, – непонимающе повторил Олег. – А как ее еще назовешь, она же бредовая. О спасении мира только психи могут мечтать.